Райнхард Виттрам - История прибалтийских народов. От подданных Ливонского ордена до независимых государств

Буржуазный национализм обоих народов – у эстонцев националистами руководил Яаан Тыниссон, выпускавший в Дорпате газету «Почтальон» (Postimees), у латышей движение было выражено консервативным, либеральным и демократическим направлениями, – не считая идейных моментов, отличался от взглядов социал-демократических групп с одной стороны в тактическом, а с другой – в социально-политическом отношении. Революция же 1905 года имела двойное лицо – она являлась социально-революционной акцией, увлекшей, однако, за собой своей народно-политической динамикой также в определенной степени и буржуазные круги.

У Прибалтики на роду было написано, что любой социальный вопрос имел свою национальную сторону. Поэтому враждебность по отношению к главенствующим в городе и деревне немцам могла возникнуть одновременно как у социал-демократов, так и у национал-демократов. Во всяком случае, это отчетливо просматривалось в агитации, направленной в первую очередь против немецких помещиков и пасторов. При этом русское правительство представлялось как ненавидимая опора социального порядка, хотя путь к свободе лежал через свержение царизма. Автономия же в рамках русской республиканской федерации воспринималась тогда в качестве национальной цели лишь немногими. Причем национальные устремления характерны были больше для эстонских, чем для латышских революционеров.

Латышские социал-демократы выступили в январе 1905 года сразу после начала русской революции. За ними последовали эстонские. При этом события развернулись вначале в Риге, Ревале и Либау с выступления рабочих, затем охватили сельскую местность, а потом летом вследствие бездействия правительства обострились еще больше и переросли в вооруженное восстание, которое в декабре перекинулось на Эстляндию.

Такой путь революции характеризует ее сущность – она началась в городе и была перенесена городскими социал-демократами в деревню, где нашла поддержку у сельскохозяйственных рабочих и безземельных крестьян, захватила владельцев крестьянских дворов и, более того, их сыновей, приобретя, таким образом, аграрно-революционный уклон.

Однако проблема заключалась не в жизненных условиях сельскохозяйственных рабочих, чья заработная плата была не меньше, чем в Восточной Германии, а в образе жизни многочисленного сельского населения, которое вследствие проводимой до того времени аграрной политики в интересах зажиточного крестьянства так и не перешло к оседлости. Именно это, о чем не раз говорилось на собраниях ландтагов, требовало законодательного решения. Определенную роль сыграло также и то, что некоторые условия труда на селе еще не освободились от старых традиций имущественной зависимости, что сковывало его развитие.

Одновременно очень остро обозначилась церковная нетерпимость революционного движения. Так, в Лифляндии во время революции было закрыто 14 церквей и многие оказались оскверненными. В Лифляндии и Курляндии восставшие убили пять пасторов, и под давлением террора немало священников бежало в города.

После Октябрьского манифеста [277] Имеется в виду высочайший манифест об усовершенствовании государственного порядка ( Октябрьский манифест ) – законодательный акт верховной власти Российской империи, разработанный С.Ю. Витте по поручению императора Николая II и обнародованный 17 (30) октября 1905 г. Манифест даровал гражданские свободы на началах неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов. Им учреждался парламент, состоявший из Государственного совета и Государственной думы. , предоставившего свободу собраний, в ноябре 1905 года, незадолго до ввода российских войск, в обеих провинциях прошли большие собрания народных представителей в духе съездов нового образца. После многочисленных местных собраний, прокатившихся по всему краю, и всеобщей латышской конференции школьных учителей в Риге 19 ноября под руководством учителя и правозащитника И. Кродерса прошел многотысячный конгресс муниципальных служащих Лифляндии и Курляндии. Он явился высшей точкой латышского революционного движения, на котором была принята резолюция, содержавшая, среди прочих, требование предоставления автономии всей Прибалтики.

У эстонцев конгресс, прошедший 27–28 ноября в Дорпате, собрал более 800 делегатов от всех профессий. Тогда же от самой большой по численности Эстонской национальной прогрессивной партии [278] Эстонская национальная прогрессивная партия (1905–1917) – первая политическая партия Эстонии, созданная юристом, общественным деятелем и издателем Яаном Тыниссоном во время русской революции 1905 г. Реорганизована в Эстонскую демократическую партию. под руководством редактора Тыниссона, отвергавшей революцию и требовавшей далекоидущие реформы, среди которых было требование административного слияния заселенных эстонцами областей и введения в качестве официального эстонского языка, отделились социалисты-революционеры. Последние под предводительством адвоката и будущего премьер-министра Эстонии Яана Теэманта (1872–1941) собрались в актовом зале Дорпатского университета, на котором приняли так называемый Аулаский манифест [279] Название манифеста происходит от немецкого слова Aula, в данном случае означающего «актовый зал». , призвавший к открытой борьбе.

Русское правительство было удивлено восстанием не меньше, чем прибалтийские немцы, и длительное время недооценивало размах революционного движения. Причем распространение массовых беспорядков и практическое отсутствие противодействия революционным выступлениям можно объяснить колебаниями в правительственных рядах из-за политических размышлений.

В такой ситуации, когда государственная защита со стороны России дала сбой, городские и сельские немцы сплотились для вооруженной самозащиты. В результате то тут, то там возникали настоящие бои с повстанцами. Под защиту были взяты церкви, жилые дома и транспортные перевозки, однако походивших на штормовой прилив опустошений, грабежей, смертей и пожаров существенно предотвратить не удалось. Лишь только тогда, когда кровопролитные столкновения стали шириться, а в курляндской области возле Тукума при обстоятельствах, наделавших много шума, был уничтожен отряд драгун, правительство решилось вмешаться.

После объявления военного положения в декабре 1905 года гвардейские части стремительно вошли в Прибалтику и быстро подавили революцию. Однако из-за неуверенности и рассеянности правительственных инстанций наведение порядка в разворошенном восстанием крае проходило неодновременно и зачастую носило элементы произвола, так как военные действовали в высшей степени грубо. Причем наиболее тяжелые воспоминания оставили проводимые ими телесные наказания и истязания, а также поджоги крестьянских подворий. При этом немцы, которые как люди, знающие местность и ее особенности, вынуждены были принимать участие в карательных экспедициях или участвовали в них самостоятельно, пытались воспрепятствовать актам жестокости и в отдельных случаях добиться справедливости. Правда, такое получалось далеко не всегда. А вот сам факт их участия в карательных мероприятиях привел к появлению ложного представления о том, что они сами подстрекали русских к жестокости, что надолго отравило отношения латышей и эстонцев с представителями немецкой правящей прослойки.