Тоби Уилкинсон - Древний Египет. Подъем и упадок

И вот жарким августовским днем в царском дворце встретились две легендарные личности: царица из рода Птолемеев, 21 года от роду, и 52-летний римский полководец [401]. По современным стандартам Клеопатру нельзя было назвать привлекательной — длинный нос с горбинкой, заостренный подбородок. Да и Цезарь, потрепанный битвами и непогодой, уже давно миновал пору расцвета. Но, как говорится, красота в глазах смотрящего — тем более если она подкреплена властью и влиянием. И это волшебство сработало.

К вящему неудовольствию Птолемея XIII и его сторонников, Цезарь всеми силами поддержал притязания Клеопатры на трон Египта. Армия Птолемея осадила дворец, а его александрийские союзники провозгласили царицей Египта Арсиною, младшую сестру Клеопатры. Дальнейшие события развивались стремительно. В марте 47 года Цезарю и Клеопатре при поддержке прибывших подкреплений удалось снять осаду с царского квартала. В ходе ожесточенных боев Птолемей XIII нашел свою смерть на дне Нила.

Устранив противников и вернув трон, Клеопатра теперь правила совместно с одиннадцатилетним братом, также Птолемеем. Кроме того, Египет получил обратно Кипр — как еще один знак поддержки со стороны Рима. Арсиною пленили и вывезли в Италию. Желая отпраздновать свой триумф, Цезарь и Клеопатра вместе совершили плавание вверх по Нилу. Но вряд ли взор египтян радовал вид четырехсот транспортных кораблей, которые сопровождали флот их царицы. Победа Клеопатры в борьбе за власть обернулась поражением для Египта. Доказательством тому были три римских легиона, которые отныне были постоянно расквартированы в долине Нила. Как писал позднее автор «Александрийской войны»:

«Он считал вполне согласным с достоинством римской власти и с государственной пользой — защищать нашей военной силой царей [Птолемей XIV и Клеопатра], сохраняющих верность нам, а в случае их неблагодарности той же военной силой карать их» [402] .

В память о себе для Египта Цезарь оставил не только войска. Летом 47 года, после того как он снова отправился на войну, Клеопатра родила мальчика. Ничуть не сомневаясь в том, кто его отец, царица дала ему имя Птолемей Цезарь. В честь рождения сына царица распорядилась, чтобы на Кипре отчеканили памятные монеты. Монеты были украшены сдвоенным рогом изобилия и служили свидетельством богатства и гарантией нерушимости союза с Римом.

Такими же пышными торжествами и щедрыми жертвоприношениями год спустя сопровождалось появление на свет еще одного мальчика. На этот раз радость рождения отец и мать разделили вместе. Счастливыми родителями были верховный жрец Пшеренптах и его супруга Таимхотеп. Радость от рождения сына становится понятна, когда мы узнаем о страданиях, которые они пережили за 12 лет брака. Дело в том, что в первые годы Таимхотеп родила своему мужу трех здоровых малышей — но они были девочками. Все отцы-египтяне хотели иметь наследника мужского пола, тем более этого желал верховный жрец, в роду которого указанная должность передавалась одиннадцать поколений.

Когда Пшеренптаху миновало сорок три года, его, несомненно, беспокоил вопрос: не умрет ли он вот так, без наследника? В отчаянии его жена обратилась с молитвами к исконным богам, в частности к Имхотепу — сановнику фараона Джосера, который жил двадцать шесть веков назад, на заре эпохи пирамид.

Делом всей жизни Имхотепа была знаменитая ступенчатая пирамида Джосера, которая таинственно возвышалась на горизонте Мемфиса. По всему Египту его почитали как бога мудрости, магии и врачевания. Наиболее сильны позиции культа Имхотепа были в Мемфисе, и сама Таимхотеп уроженка этого города, носила его имя. Если уж кто-то из богов и откликнется на ее молитвы, то это, несомненно, будет Имхотеп. Они вместе «молили великого бога, славного чудесами, успешного в деяниях, того, кто дарует сына не имеющим оного — Имхотепа, сына Птаха» [403]. И — о, чудо! — молитвы их были услышаны. Имхотеп явился женщине во сне и пообещал сына, если его мемфисское святилище будет подобающим образом украшено. (По-видимому, и обожествленные египтяне не забывали полезный принцип «ты мне, я тебе»!) То, что ее муж — самый влиятельный человек в городе и глава мемфисского жречества, было очень кстати. Зодчие и художники выполнили все нужные работы в короткие сроки. 15 июля 46 года около 2 часов пополудни Таимхотеп произвела на свет долгожданного мальчика. «Радовались все жители Мемфиса. Мальчик получил имя Имхотеп, а прозвище — Петубаст» [404] .

Если для Таимхотеп рождение сына стало кульминацией ее обязанностей как женщины и супруги, то для Клеопатры, тоже родившей сына, оно имело более глубокий, сакральный смысл. Чтобы отметить рождение Цезариона («Маленького Цезаря»), она освятила часовню в храме богини-матери Хатор, в Тентире. В Иуни (греческий Гермонтис) Клеопатра воздвигла так называемый «дом жизни» ( маммиси ), тем самым отдав должное божественному дару деторождения. Кроме того, в двух крупнейших греческих городах Египта — Птолемаиде и Александрии — царица активно поддерживала культ Изиды, ставшей одной из самых популярных богинь. С нею Клеопатра чувствовала особую эмоциональную связь, ведь Изида была божественной матерью и защитницей, которая оберегала своих почитателей так же, как и своего сына Гора. Сходство напрашивается само собой, а господствующая идеология способствовала этому отождествлению. В скульптуре того времени черты Изиды и Клеопатры преднамеренно смешивались. Богиня и царица стали одним целым.

Несомненно, что Клеопатра в качестве божества смотрелась куда убедительнее, нежели ее предшественники-Птолемеи. Ведь она, в отличие от остальных Птолемеев, соизволила хотя бы выучить язык своих подданных. Царица несомненно считала Египет своим домом и пыталась чтить традиционные культы. Она приняла женский вариант самого древнего царского титула — «Горова имени», и, как минимум, часть ее египетских подданных видели в ней законную правительницу.

Тем удивительнее, что на вершине своей популярности она покинула Египет и отправилась в Рим в качестве гостьи Цезаря, который в 46 году вернулся домой после войны. Два года она провела на вилле Цезаря, расположенной на берегу Тибра. Отношения между ними были объектом многочисленных сплетен — особенно после того, как Цезарь поместил позолоченную статую египетской царицы в святилище Венеры Прародительницы [405]. Цезарь собирался даже внести на рассмотрение в Сенате законопроект, который давал бы ему право сочетаться браком за пределами Италии, иметь детей от иностранки и основать вторую столицу. Худшие опасения римлян оправдывались — их герой полностью подпал под тлетворное влияние восточной царицы.