Олег Кузнецов - Рыцарь Дикого поля. Князь Д. И. Вишневецкий

Огромный массив плодороднейших черноземных земель не мог быть не только освоен, но даже и захвачен, так как ни у одной из претендовавших на него сторон не было в достаточной степени ни людских, ни материальных, ни финансовых ресурсов. Реальным, а зачастую и номинальным хозяином того или иного участка степи было то государство, чей вооруженный отряд в данный момент контролировал эту территорию. Фактически, вплоть до середины XVIII столетия основным, если не единственным, содержанием истории Дикого поля была каждодневная партизанская война этих отрядов друг с другом, а также против оседлого или полукочевого населения степных окраин, своеобразная «bellum omnium contra omnes» — война всех против всех. Победительницей в ней, как это и оказалось впоследствии, могла стать только та из противоборствующих сторон, которая оказалась бы способной в своей военно-хозяйственной экспансии выйти к естественным границам Дикого поля и закрепиться на них. Ей стало Московское государство, превратившееся в начале XVIII столетия в Российскую империю, которой сначала для установления своей гегемонии в Диком поле, а затем для завоевания и хозяйственной колонизации его степных просторов потребовалось почти два с половиной века.

Самым известным героем этой степной войны, безусловно, являлся князь Дмитрий Иванович Вишневецкий (?–1563). Ни один из военачальников середины XVI столетия не добивался столь редкой привилегии быть лично известным всем коронованным особам стран, прилегавших к Дикому полю, на службе у которых он состоял или с которыми по личной инициативе враждовал насмерть. Польский король Сигизмунд II Август, московский царь Иван IV Васильевич, валашский господарь Яков Василид поочередно звали и принимали к себе на службу князя Д.И. Вишневецкого, полагая его острием оружия, которое они намеревались использовать против своих соседей и внешнеполитических противников. Турецкий султан и крымский хан, от которых он, как говорили в то время, тоже «знал ласку», были им вынуждены вести войну не против государства (унии Короны Польской и Великого княжества Литовского или Московского царства, на службе которых он состоял), а персонально «против отдельной личности, названной величайшим врагом Блистательной Порты» [2] Лемерсье-Келькеже Ш. Литовский кондотьер XVI в. — князь Дмитрий Вишневецкий и образование Запорожской Сечи по данным оттоманских архивов. С. 63. . Едва ли найдется еще один такой же пример в восточноевропейской средневековой военной истории, когда одному человеку оказалось под силу успешно вести многолетнюю личную войну против столь могущественного государства, которым была Оттоманская империя того времени, а она, в свою очередь, для организации отпора была вынуждена мобилизовать силы и ресурсы в масштабах, сопоставимых с затратами на ведение боевых действий против других своих сильных европейских противников, которыми традиционно были Венеция и Священная Римская империя. Тем интереснее выяснить, какую же роль в истории Московского государства (и не только) сыграла эта масштабная в исторической ретроспективе и чрезвычайно интересная сама по себе личность.

Уникальность этой исторической личности не только для своей, но и для последующих эпох подтверждается еще и тем, что князю Д.И. Вишневецкому удалось (вполне вероятно, что еще при жизни) запечатлеть свое имя в веках в наименованиях целого рядя географических объектов на территории современных России и Украины. Так, например, Книга Большому Чертежу — первый отечественный атлас территории Московского государства, Дикого поля и прилегающих к ним сопредельных стран, составленный предположительно в последней трети XVI в., содержит фамилию князя в гидрониме Вишневецкий колодезь — наименовании левого притока Северского Донца («…ниже Митякина пал в Донец Вишневецкий колодезь, а от Митякина до Вишневецкого верст з 20. А ниже Вишневецкого пала в Донец река Глубокая, а от Вишневецкого до Глубокие верст с 5» [3] Книга Большому Чертежу / под ред. К.Н. Сербиной. М.-Л.: Наука, 1950. С. 76. ), при впадении которого ныне расположен поселок Вишневецкий Каменск-Шахтинского района Ростовской области России. Кроме того, в окрестностях Черкасс, приблизительно в 5-ти милях (или 7-ми километрах — О.К. ) на северо-запад, Книга Большому Чертежу упоминает город Мошна Вишневецкого («…ниже Домантова по правой стороне Днепра, на реке на Мошне, от Днепра с 3 версты, город Мошна Вишневецкого. А ниже Мошны 4 мили, на Днепре, город Черкасы» [4] Там же. С. 108. ), — сохранившийся до наших дней поселок Мошны Черкасской области Украины.

Ни один из государственных или военных деятелей середины XVI столетия «второго плана» (т. е. не правителей и не приближенных к ним царедворцев), оставивших яркий след в истории Восточной Европы эпохи позднего Средневековья, не вызывал столь громких и противоречивых оценок у исследователей разных стран и народов, как он. Так, французский источниковед и археограф Ш. Лемерсье-Келькеже называла его «литовским кондотьером» [5] Лемерсье-Келькеже Ш. Литовский кондотьер XVI в. — князь Дмитрий Вишневецкий и образование Запорожской Сечи по данным оттоманских архивов. С. 38. (предводителем военных наемников или ландскнехтов). Академик С.Б. Веселовский характеризовал князя Д.И. Вишневецкого «крупным польским авантюристом» и «своевольным паном» [6] Веселовский С.Б. Последние уделы в Северо-Восточной Руси // Исторические записки. М., 1947. Т. 22. С. 121. . Украинский исследователь запорожского казачества В.А. Голубуцкий именовал его «ясновельможным магнатом», ярым врагом казачества [7] Голубуцкий В.А. Запорожское казачество. Киев: Наукова думка, 1957. , а его коллега К.Г. Гуслистый наоборот считал князя основателем Запорожской Сечи и отождествлял его с «Байдой-казаком» — героем известной народной украинской думы (эпического сказания) [8] Гуслистый Г.К. Запорозьска Січ та ii прогрессивна роль в історіі украінського народу. Киев: Наукова думка, 1954. С. 7–8 и др. . Того же мнения придерживается и польский историк Збигнев Вуйцик в своем труде «Дикое поле в огне. Казачество в давней Речи Посполитой» [9] Wojcik Zbigniew. Dzikie Pola w ogniu. O Kozaczyznie w dawnej Rzeczypospolitey. S. 20. , а также анонимный автор статьи о Д.И. Вишневецком в Большой советской энциклопедии (1-го издания), который определенно называет его «руководителем казачества в их походах против турок и татар, основателем крепости на Днепре, которая позднее станет Запорожской Сечью» [10] Большая Советская энциклопедия. Изд. 1-е. Т. XI. М.: Советская энциклопедия, 1930. С. 358. . Подобная точка зрения, ставшая энциклопедической аксиомой, оказалась возможной благодаря целенаправленной просветительской и публицистической деятельности малороссийских историков второй половины XIX — начала XX столетия (от Г.Ф Миллера и А.И. Ригельмана до М.С. Грушевского и Д.И. Эвардницкого (Яворницкого)), стремившихся в контексте процесса поиска национального самосознания украинского субэтноса создать соответствующую ему историю малороссийского народа, в которой герою нашего повествования — князю Дмитрию Ивановичу Вишневецкому — отводилась одна из ключевых ролей. Естественно, после обретения Украиной государственного суверенитета в 1991 году усилиями представителей националистически настроенной научной интеллигенции роль личности князя Д.И. Вишневецкого была вовсе апологетизирована, а он сам был причислен к сонму отцов-основателей украинского этноса и государственности и, фактически, стал объектом внутренней политики (было установлено несколько памятников, выпущена в обращение юбилейная монета, его именем назван боевой корабль и улицы во многих украинских городах).

Читать дальше