Александр Чудинов - История Французской революции: пути познания

Прежде чем перейти к рассмотрению собственно предмета спора, скажу несколько слов о ситуации тех лет в советской историографии Французской революции.

С первых дней существования советской, марксистско-ленинской историографии ее характерной чертой была уверенность в своем абсолютном превосходстве над всеми остальными направлениями исторической науки. Первые советские историки были убеждены, что только они, обладая «единственно верной» методологией-марксистско-ленинской, способны дать «истинно научное» объяснение историческим событиям [283] Об этой и других характерных особенностях ранней советской историографии см.: Гордон А. В. Власть и революция: Советская историография Великой французской революции. 1918–1941. Саратов, 2005. Гл. 1. . Во второй половине 1930-х гг. Институт истории Академии наук СССР начал работу над многотомной «Всемирной историей», которая должна была дать «окончательное» истолкование прошлому человечества [284] История этого грандиозного, но несостоявшегося, проекта еще ждет своего исследователя, однако освещение отдельных сторон данной темы уже начато отечественными историками. См., например: Кондратьев С. В., Кондратьева Т. Н. Наука «убеждать», или Споры советских историков о французском абсолютизме и классовой борьбе (20-е — начало 50-х гг. XX века). Тюмень, 2003. С. 50 и далее. . Во главе этого предприятия стоял ведущий функционер государственного руководства исторической наукой академик Николай Михайлович Лукин, являвшийся также признанным лидером советской школы историков Французской революции [285] Подробнее о нем см.: Чудинов А. В. Историк воюющий: Н. М. Лукин // Историк и власть: советские историки сталинской эпохи. Саратов, 2006. . Под его же руководством в рамках этого глобального проекта велась работа и над томом собственно по истории Французской революции [286] О роли Н. М. Лукина в подготовке «Всемирной истории» см.: Дунаевский В. А., Цфасман А. Б. Николай Михайлович Лукин. М., 1981. С. 128, 135–136, 157–159. .

«Всемирная история» тогда так и не вышла: в период «Большого террора» 1937–1939 гг. многие работавшие над ней историки стали жертвой репрессий, в том числе и руководитель проекта академик Лукин. Однако том о Французской революции все же увидел свет в 1941 г. как самостоятельный коллективный труд [287] Французская буржуазная революция 1789–1794 / под ред. В. П. Волгина и Е. В. Тарле. М.; Л., 1941. . И хотя имя Лукина среди его создателей не значилось, авторы, среди которых были и ученики опального академика, широко использовали его идеи. Это, в частности, касалось трактовки «классового содержания» режима революционного правления. Еще в 1934 г. в программной статье «Ленин и проблема якобинской диктатуры» Лукин использовал для определения этого режима понятие «революционно — демократическая диктатура», разработанное Лениным по отношению к русской действительности в период революции 1905–1907 гг. По мнению Лукина, это понятие было применимо и для характеристики французских реалий XVIII в. Классовой опорой якобинцев, утверждал он, был «левый мелкобуржуазный блок городского мещанства, “плебейских элементов городов” и демократического крестьянства» [288] Лукин Н. М. Ленин и проблема якобинской диктатуры // Лукин Н. М. Избр. труды в трех томах. М., 1960. Т. 1. С. 359. . Характеристика режима революционного правления как «революционно — демократической “диктатуры общественных низов”» получила отражение и в коллективном труде 1941 г. [289] Французская буржуазная революция 1789–1794… С. 336.

После того как эта книга увидела свет, исследования в СССР по истории Французской революции вступили в период длительного спада. Причиной тому во многом была утрата учеными перспектив дальнейшей разработки темы, ибо считалось, что «канонический» труд 1941 г. дал практически исчерпывающее решение всех связанных с нею проблем. Неудивительно, что наиболее значительным в тот период изданием о Французской революции стал выпущенный в 1950 г. Манфредом, учеником Лукина, обобщающий очерк о ней, фактически являвшийся популяризацией идей тома 1941 г. [290] Манфред А. 3. Французская буржуазная революция конца XVIII века (1789–1794). М., 1950.

Активное изучение Революции возобновилось в СССР с середины 1950-х гг. Этому способствовало и общее оживление духовной жизни в период политической Оттепели, последовавшей за смертью Сталина, и возобновление научных контактов с французскими коллегами, и возвращение из тюрем репрессированных историков — В. М. Далина, Я. М. Захера, С. А. Лотте и др. Во второй половине 1950 — первой половине 1960-х гг. вышли многочисленные работы по истории Французской революции как исследователей старшего поколения, так и молодых историков — А. В. Адо, Г. С. Кучеренко, А. В. Гордона и др. [291] Подробнее см.: Гордон А. 3. «Десталинизация» Французской революции конца XVIII века // Россия и Европа: Дипломатия и культура. Вып. 2. М., 2002.

Вместе с тем и в этот период коллективный труд 1941 г. продолжал сохранять свое «каноническое» значение. Развивая и дополняя его по конкретным вопросам, советские исследователи не ставили под сомнение содержавшиеся в нем общие оценки истории Революции. Так, в отношении якобинской диктатуры по-прежнему доминирующей оставалась концепция Лукина. В начале 1960-х гг. его работы о Французской революции были переизданы, что являлось подтверждением их актуальности. В частности, его оценка режима революционного правления как «революционно — демократической диктатуры» активно поддерживалась Манфредом, который в 1950-е гг. стал признанным лидером советской историографии Французской революции. В 1956 г. Манфред выпустил второе, дополненное издание своего обобщающего очерка, где вновь в популярной форме воспроизвел основные положения «канонического труда» 1941 г. [292] Манфред А. 3. Великая французская буржуазная революция. М., 1956. Эта работа была весьма благожелательно встречена научным сообществом, поскольку содержавшиеся в ней оценки разделялись большинством советских специалистов по Французской революции.

Критика доминирующей концепции якобинской диктатуры прозвучала извне этой профессиональной корпорации. В 1966 г. ленинградский профессор В. Г. Ревуненков издал книгу «Марксизм и проблема якобинской диктатуры», выполненную в смешанном жанре историографического очерка и марксистской экзегезы. Анализируя сочинения Маркса и Энгельса, автор делал вывод, что, если классики марксизма в своих ранних сочинениях характеризовали якобинскую диктатуру как «власть народа», то уже в своих «зрелых» трудах они трактовали якобинскую политику как «буржуазно-ограниченную», а выразителями интересов народа считали политические группировки «левее Робеспьера» — эбертистов и «бешеных» [293] Ревуненков В. Г. Марксизм и проблема якобинской диктатуры. Л., 1966. С. 48–49. .