Александр Чудинов - История Французской революции: пути познания

Общее руководство реализацией юбилейной программы в ИВИ передали заведующему сектором Новой истории Ефиму Борисовичу Черняку. Это был авторитетный и глубоко эрудированный специалист по британской истории, выпустивший на рубеже 1950 — 1960-х гг. два по — настоящему фундаментальных исследования о ней, не считая других многочисленных публикаций. В дальнейшем он опубликовал также ряд увлекательных научно-популярных книг о шпионах и заговорах, где наряду с прочими сюжетами коснулся и кое — каких аспектов Французской революции. Однако последняя никогда не была для него приоритетной темой.

Непосредственная же координация научных мероприятий, приуроченных к юбилею, была поручена молодому тогда историку Сергею Яковлевичу Карпу, который ранее в Группе по истории Французской революции занимал пост ученого секретаря и реально держал в руках все нити уже начатых проектов. Он — то и предложил мне (естественно, с санкции Е. Б. Черняка) заняться организацией «круглого стола», где все действующие на тот момент советские историки Французской революции смогли бы обсудить актуальные проблемы ее изучения.

После трех месяцев подготовки «круглый стол» состоялся в сентябре 1988 г. Собрать удалось действительно всех, кто занимался тогда исследованиями по Революции, за одним — единственным исключением: как уже отмечалось выше, В. Г. Ревуненков принял приглашение, но не приехал, сославшись на здоровье. Впрочем, его ученик С. Н. Коротков и в одиночку сумел достойно представить Ленинградский университет.

Правда, не все из пришедших захотели высказаться. Так, Петр Петрович Черкасов, опубликовавший незадолго до того первую в нашей стране биографию маркиза Лафайета [352] Черкасов Я. Я. Генерал Лафайет. Исторический потрет. М., 1987. , на приглашение участвовать скромно ответил, что не считает себя «достаточно компетентным» выступать по общим вопросам революционной историографии, но с удовольствием придет послушать других. И действительно, на протяжении всех заседаний он сидел среди слушателей, но слова так и не взял. Не стал выступать, считая, что уже «давно отошел от темы», и В. В. Чистяков, автор кандидатской диссертации о К. Демулене, защищенной в далеком 1951 г. Да и приехавший ненадолго из Парижа Г. С. Кучеренко ограничился лишь краткой репликой в прениях.

Напротив, в число выступавших записался ряд уважаемых исследователей, широко известных своими трудами в других областях и собственно Французской революцией ранее не занимавшихся, но решивших по случаю юбилея поделиться с коллегами мнением об актуальных проблемах ее изучения: весьма авторитетный, как уже было сказано, англовед Е. Б. Черняк, видные американисты Н. Н. Болховитинов и В. В. Согрин, крупный специалист по Новейшей истории Франции В. П. Смирнов, известный политолог А. М. Салмин.

Однако в целом получился все же сугубо профессиональный и потому чрезвычайно интересный обмен мнениями между практикующими специалистами по истории Французской революции разных поколений, тон которому задали основной доклад А. В. Адо и его последующие реплики в ходе дискуссии. Характерно, что практически все выступления, как представителей старшей формации — учеников А. 3. Манфреда [353] А. В. Гордон, Е. В. Киселева, А. С. Намазова. и В. М. Далина [354] Г. С. Черткова, В. А. Погосян. Во многом учеником В. М. Далина можно считать и Д. М. Туган-Барановского, которого тот охотно консультировал в его исследованиях. , так и более молодых исследователей — учеников А. В. Адо [355] И. Б. Берго, Э. Е. Гусейнов, Е. О. Обичкина, Л. А. Пименова, А. В. Ревякин, 3. А. Чеканцева. и Г. С. Кучеренко [356] С. Я. Карп, Н. Ю. Плавинская, Д. А. Ростиславлев, А. В. Чудинов. , содержали открытую или косвенную критику канонического для советской историографии объяснения Французской революции [357] Подробно см.: Актуальные проблемы изучения истории Великой французской революции: материалы «круглого стола» 19–20 сентября 1988 г. М, 1989. .

Интересно, что из всех участников «круглого стола» в защиту советского канона выступил только один — ульяновский историк Сергей Львович Сытин (1925–2001). Авторитетный специалист по истории движения «бешеных», он опубликовал свои основные работы о Революции еще в период Оттепели, но в 1960-е гг. стал все больше отдавать предпочтение исследованиям по истории Симбирского края. В 1970 г. он еще принял участие в знаменитом симпозиуме о якобинской диктатуре, но уже четыре года спустя опубликовал во «Французском ежегоднике» последнюю из своих статей о Революции, после чего окончательно ушел в краеведение. К концу 1980-х гг. он уже воспринимался новым поколением историков Французской революции как один из легендарных «героев былых времен». Когда А. В. Гордон предложил мне позвать С. Л. Сытина на «круглый стол», я удивился: «Разве он еще жив?!». И хотя Сергей Львович с готовностью откликнулся на приглашение, на этом мероприятии он явно чувствовал себя не в своей тарелке. Перед заседанием, когда в кулуарах повсюду звучали оживленные разговоры, громкие восклицания, которыми участники радостно приветствовали друзей и коллег из других городов, он одиноко бродил по коридору, вглядываясь сквозь толстые стекла очков в собравшихся, и, увы, почти не видел знакомых лиц: многих из тех, с кем он когда-то делил хлеб и трибуну на конференциях двадцати — и тридцатилетней давности, уже не было в живых.

Все это явно вызывало у него дискомфорт и раздражение, которые только усилились с началом «круглого стола». Всем свои видом Сергей Львович демонстрировал, что ему претит звучавшая со всех сторон критика советской историографии, и даже нагрубил одной из участниц, громогласно заявив после ее выступления: «Своим студентам я всегда говорю: “Прежде чем выйти на трибуну, хорошенько подумайте, стоит ли это делать”». И хотя в прямую полемику С. Л. Сытин ни с кем ввязываться не стал, в своем собственном выступлении он с вызовом заявил, что, поскольку доступа к зарубежным архивам советские историки в обозримом будущем не получат, единственным средством для них глубже понять Французскую революцию остается скрупулезное изучение работ В. И. Ленина. В 1988 г. подобный призыв выглядел удивительным анахронизмом.

Провести любой, пусть даже самый представительный, научный форум — это всего лишь полдела. Чтобы тот стал вехой историографии и получил необходимый резонанс, важно сделать произошедшее достоянием широкой общественности. Поэтому еще накануне «круглого стола» я договорился с Евгением Ивановичем Тряпицыным, заместителем главного редактора «Новой и новейшей истории», о том, что по окончании мероприятия подготовлю для его журнала соответствующий аналитический обзор. Сказано — сделано. Сдав материал в редакцию, я не без трепета стал ожидать результата. Не без трепета, потому что дал статье заголовок, звучавший для людей посвященных достаточно провокационно, — «Размышляя о Французской революции». Поскольку лейтмотивом «круглого стола» оказался фактический пересмотр («ревизия») советского канона объяснения Французской революции, я использовал в качестве названия заголовок упоминавшейся выше книги Ф. Фюре, лидера французских «ревизионистов». Расчет был на то, что руководство журнала не настолько в курсе новейших веяний во французской исторической науке, чтобы «зацепиться» за идеологически сомнительное название, а сведущие читатели намек поймут. Но не тут — то было.