Александр Чудинов - История Французской революции: пути познания

Еще одним фактором, в немалой степени повлиявшим на развитие этой отрасли историографии за последние 15–20 лет, стала произошедшая в ней смена поколений. В 1950 — 1970-е гг. признанными лидерами советской историографии Французской революции были А. 3. Манфред (1906–1976) и В. М. Далин (1902–1985), два выдающихся представителя поколения «романтиков революции», пришедшего в науку вскоре после 1917 г. С их кончиной научное лидерство в этой области перешло к А. В. Адо (1928–1995) и Г. С. Кучеренко (1932–1997). Сформировавшиеся как специалисты в период Оттепели и уже в 1960-е гг. имевшие возможность заниматься исследовательской работой во Франции, и тот, и другой были далеки от воинствующего марксизма предшественников и гораздо больше, нежели те, открыты к восприятию современных веяний в мировой, в том числе немарксистской, историографии. Такие же качества они постарались передать своим ученикам. Радикальные изменения, которые претерпела в последнее время отечественная историография Французской революции, во многом оказались связаны с деятельностью этих ученых и созданных ими научных школ [389] Из посвященных Французской революции и защищенных в 1986–1997 гг. 20 диссертаций на соискание ученой степени кандидата исторических наук 11 принадлежало ученикам Адо и Кучеренко (соответственно 6 и 5), а из 4 докторских — 3 (2 и 1). .

Пожалуй, наиболее броско смена вех в изучении российскими историками Французской революции проявилась в новом отношении к «ревизионистскому» («критическому») [390] Определение «ревизионистское», чаще всего встречающееся в нашей научной литературе, это направление получило от своих оппонентов. Сами же его представители предпочитают название «критическое». направлению западной историографии. Начавшаяся с конца 1950-х гг. в Англии и распространившаяся в 1960-е гг. на Францию, США и Германию «ревизия» фундаментальных постулатов «классического» видения Революции, характерного для историков либерального и социалистического толка, вызвала со стороны последних весьма негативную реакцию. Вспыхнувшая полемика имела ярко выраженную идеологическую окраску и велась в жестких тонах. Однако даже на этом фоне позиция советских историков, включившихся в дискуссию в середине 1970-х гг., выделялась своей крайней нетерпимостью. Любая критика традиционного для марксистской историографии прочтения Французской революции воспринималась ими как посягательство на основы марксистского учения в целом, а за кулисами научного диспута виделся политический «заговор» против социалистического лагеря. «Стрелы, направленные против Французской революции XVIII в., целят дальше, — это стрелы и против Великой Октябрьской социалистической революции, могущественного Советского Союза, против мировой системы социализма, против рабочего и национально — освободительного движения, против всех демократических, прогрессивных сил, с которыми связано будущее человечества», — писал в 1976 г. Манфред в статье, вышедшей в журнале «Коммунист» [391] Манфред А. 3. Некоторые тенденции зарубежной историографии // Манфред А. 3. Великая французская революция. М., 1983. С. 419. , что еще больше подчеркивало идеологическую значимость сюжета. Эта последняя опубликованная при жизни историка работа оказалась своего рода политическим завещанием признанного лидера данного направления советской науки. И действительно, появившиеся в конце 1970-х — начале 1980-х гг. труды отечественных исследователей, посвященные «ревизионистской» историографии, если не по форме, то по духу своему, полностью соответствовали подходам, намеченным Манфредом. При внешней академичности и несомненной информативной ценности этих работ их авторы преследовали прежде всего идеологическую цель — доказать полную научную несостоятельность любой попытки пересмотра марксистской интерпретации Французской революции [392] Соколова М. Я. Современная французская историография. М., 1979; Афанасьев Ю. Я. Историзм против эклектики: французская историческая школа «Анналов» в современной буржуазной историографии. М., 1980; Далин В. М. Историки Франции ХІХ — ХХ вв. М., 1981. .

Их задача существенно облегчалась тем, что в нашей стране сочинения историков — «ревизионистов» были не доступны для широкой научной общественности: ознакомиться с ними можно было, только получив доступ в спецхран. Ученики Адо до сих пор вспоминают, как им приходилось украдкой читать книгу Ф. Фюре, привезенную их научным руководителем из Франции. Впрочем, для научного сообщества нашей страны важным источником информации о новейших западных трактовках Французской революции были в тот период и статьи самого Адо. Полемизируя, как и его коллеги, с «ревизионистами», он, однако, старался прежде всего максимально объективно и подробно осветить позицию оппонентов и, насколько это было возможно, уйти от идеологических аспектов дискуссии, переведя ее в русло обсуждения конкретных научных проблем.

Разумеется, тогда еще не могло быть и речи об открытом признании научной актуальности поставленных «ревизионистами» вопросов и об использовании предложенных ими методологических подходов. Это стало возможно лишь после начавшегося ослабления идеологического контроля за исторической наукой в связи с изменением общего политического климата в стране. Уже в 1986 г. А. В. Адо, анализируя новейшие исследования «ревизионистов», отмечал: «Было бы неверно считать, что в этих работах не привлечено внимания к некоторым действительно сложным и важным проблемам французской истории той эпохи» [393] Адо А. В. Великая Французская революция и ее современные критики // Вопросы методологии и истории исторической науки. Вып. 4. Буржуазные революции XVII–XIX вв. в современной историографии. М., 1986. С. 109. .

Очередные шаги в данном направлении были сделаны в ходе дискуссии «круглого стола», состоявшегося в Институте всеобщей истории 19–20 сентября 1988 г. Этот научный форум, собравший, за единичным исключением, фактически всех активно работавших в тот момент отечественных специалистов по Французской революции, имел чрезвычайно важное значение для определения путей ее дальнейшего исследования [394] Подробнее см.: Чудинов А. В. Назревшие проблемы изучения истории Великой французской революции: по материалам обсуждения в Институте всеобщей истории АН СССР // Новая и новейшая история. 1989. № 2. . В частности, многие из выступавших подчеркивали необходимость освоения отечественной историографией реальных достижений всех направлений зарубежной исторической науки, включая «ревизионистское» и даже консервативное, которое до того времени советские историки практически вообще не изучали, хотя и активно осуждали [395] См.: Актуальные проблемы изучения истории Великой французской революции: материалы «круглого стола» 19–20 сент. 1988 г. М., 1989. .