Мунго Мелвин - История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

Первый пароход, построенный на черноморской верфи, «Везувий», был спущен на воду в Николаеве в 1829 г., а первый военный корабль, использовавший силу пара, вошел в состав флота в 1838 г. и был построен в Британии [268] Неизвестный автор . Собор Святого равноапостольного князя Владимира — усыпальница выдающихся адмиралов Российского императорского флота. Симферополь: Бизнес-Информ, 2004. С. 120. . Количество военных кораблей с паровой машиной в составе Черноморского флота оставалось относительно небольшим: в 1840-х гг. в строй ввели шесть построенных в Британии колесных фрегатов (пять класса «Крым» и один более крупный, «Владимир»). Водоизмещение последнего составляло 1751 тонну, на вооружении у него было одиннадцать пушек, и он мог развивать скорость до 11 узлов, как самые большие парусные суда, только независимо от ветра. Однако крупными боевыми кораблями они не были. В 1852 г. основную силу Черноморского флота составляли парусные суда: три современных трехпалубных корабля первого ранга класса «Двенадцать апостолов» с вооружением 120–130 пушек, семь кораблей второго ранга (двухпалубных) класса «Султан Мухаммед» (84–90 пушек), три корабля третьего ранга класса «Храбрый» (84–96 пушек), шесть тяжелых фрегатов (четыре с 60 и два с 44 пушками) [269] Tredea and Sozaev . P. 296, 300–302, 304–305, 423–424. . В 1854 г. в состав флота входили шестнадцать линейных кораблей, семь фрегатов, восемь колесных паровых фрегатов и четыре корвета с общим числом пушек не менее 2181. Единственные в России винтовые военные корабли имел только Балтийский флот: три линейных корабля и два фрегата [270] Тотлебен . Т. I. Ч. 1. С. 22–23. .

Лазарев передал своим преемникам преимущественно парусный Черноморский флот в апогее его тактического и технического развития. От британского и французского флотов он отставал не так сильно, как можно предположить, но вскоре свою роль сыграла разница в возможностях строительства судов на паровой тяге. В Британии решение создавать паровой военно-морской флот было принято только в декабре 1852 г.: причиной послужил предполагаемый план французов достичь равенства с Королевским флотом или даже превзойти его [271] Это описание взято преимущественно из: Andrew Lambert . Battleships in Transition. London: Conway Maritime Press, 1984. P. 37–38. . Постройка новых деревянных кораблей занимала от трех до четырех лет, если учитывать ограничения по сушке древесины, и поэтому временной мерой могла стать переделка уже существующих или недостроенных парусных судов. Война показала, что этот подход оправдал себя, поскольку у русских не было ни мощностей, ни современных технологий для производства паровых машин, чтобы противостоять объединенной британской и французской угрозе. Как отметил историк военно-морского флота Эндрю Ламберт, «переделанных судов было достаточно, чтобы сдержать русских». Однако с точки зрения британского Адмиралтейства «следовало подготовить новые корабли, чтобы отразить отдаленную угрозу со стороны Франции» [272] Ibid. С. 38. .

Тем не менее против турецкого соперника у российского Черноморского флота имелся сильный козырь. По настоянию Лазарева, главное вооружение линейных кораблей теперь включало бомбическую пушку, которая стреляла взрывающимися бомбами, а не цельными круглыми ядрами (ее изобрел французский генерал Анри-Жозеф Пексан в 1822–1823 гг.). Некоторые специалисты утверждают, что именно это новое оружие вызвало хаос в рядах турок и нанесло такой ущерб флотилии турецкого флота, базировавшейся в Синопе на северном побережье Анатолии и уничтоженной российской эскадрой в сражении 30 ноября 1853 г. [273] Высказываются разные мнения об эффективности новых русских пушек в Синопском сражении. Фред Джейн считал, что новое оружие сыграло важную роль, однако в книге: Sondhaus , Naval Warfare, 1815–1914. P. 58, — отмечается, что «Нахимову потребовалось шесть часов, чтобы уничтожить турецко-египетскую эскадру, хотя в его распоряжении имелось шесть линейных кораблей с более чем шестьюстами пушками, а самыми крупными кораблями Осман-паши были фрегаты». Опытные артиллеристы с помощью одних ядер достигли бы точно такого же результата. .

Николай I очень гордился своим флотом и регулярно посещал военные корабли. Официальные инспекции Черноморского флота обычно проводились одновременно со смотром кавалерийских подразделений на юге России. Предыдущая инспекция состоялась в 1837 г. (она включала также осмотр фортификационных сооружений Севастополя) и в 1845 г.; следующая, назначенная на 1852 г., оказалась последней перед началом Крымской войны возможностью для императора оценить свой южный флот. Несколько ранее он был усилен недавно спущенным на воду «Парижем», вторым судном класса «Двенадцать апостолов» [274] Жизнь кораблей на Черном море была недолгой: первое судно «Париж», участвовавшее в осаде Анапы и Варны в 1828 г., был спущено на воду в 1826 г. и списано в 1835 г. Второй военный корабль с тем же названием, который инспектировал Николай I, был спущен на воду в 1849 г. и затоплен в Севастополе в 1855 г. .

14 октября 1852 г. корабли военно-морского флота, последние представители века паруса, выстроились на рейде Севастополя. На западе показался характерный дым «Владимира», на борту которого находился Николай I. Как только стал виден императорский вымпел, «Париж» отсалютовал выстрелом из пушек. По какой-то необъяснимой причине артиллеристы стреляли боевыми зарядами, а не холостыми и полностью снесли богато украшенный церемониальный трап флагмана. Ко всеобщему ужасу, обломки тут же унесло волнами, и император не смог торжественно взойти на борт [275] Рассказ об инспекции Николая I на борту линейного корабля «Париж» в 1852 г. основан на работе П. А. Зайончковского. См.: Тарасов Б. Н. (сост.). Николай I и его время. М.: Олма-Пресс, 2000. Т. 2. С. 371–374. .

Тем не менее благодаря присутствию духа некоторых офицеров из экипажа «Парижа» этот инцидент превратился в триумф Черноморского флота. Как вспоминал один из очевидцев, «ученики Лазарева были не из тех, кто позволит себе растеряться при подобном конфузе». Они приказали сколотить импровизированный трап, который успешно выполнил свою задачу. Благополучно поднявшийся на борт «Парижа» император был встречен почетным караулом. Окинув взглядов построенную на палубе команду, тысячу молодых моряков, он спросил капитана 1-го ранга Владимира Истомина: «Где вы берете таких храбрых юношей?» Затем Николай I громко обратился к команде: «Здорово, ребята!» Ответом ему было громовое: «Здравия желаем». «Покажите свое мастерство», — приказал император.

Инспекция, в том числе учебные стрельбы, прошла без сучка без задоринки. По ее окончании Николай I спросил своего морского министра, Александра Сергеевича Меншикова, почему он таким же образом не показывает ему корабли Балтийского флота. Смутившись, Меншиков объяснил, что на Балтике нет подобных кораблей. Не удовлетворенный таким ответом, император надел на шею капитана «Парижа» орден Св. Владимира, в честь которого был назван Истомин. Так окончился визит императора на Черноморский флот. Лазарев мог бы по праву гордиться своими талантливыми преемниками.