Мунго Мелвин - История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

На берегу в Севастополь без разрешения — «незаконно», по его собственному признанию, — сумел пробраться гость из Шотландии Лоренс Олифант. Он описал подготовку к визиту императора:

«Во время нашего пребывания [в городе] все были охвачены величайшим волнением; толпы людей стекались со всех уголков юга России для встречи с императором; гарнизон белил казармы и с похвальным усердием занимался строевой подготовкой; все работники верфи несколько месяцев приводили корабли в приличное состояние, в котором они теперь находятся» [276] Laurence Oliphant . The Russian Shores of the Black Sea in the Autumn of 1852 with a Voyage down the Volga, and a Tour through the Country of the Don Cossacks. Edinburgh and London: Blackwood, 1853. P. 258. .

Олифант пробыл в городе недолго и не видел, как Николай I инспектировал флот, — он «посчитал разумным вовремя отступить» и покинул «Севастополь за день до начала грандиозного события» [277] Ibid. P. 259–260. .

Отсутствие личных наблюдений, однако, не помешало Олифанту сделать несколько язвительных замечаний в адрес российского военно-морского флота. Например, он писал, «по злостным слухам, стоит в Черном море подняться редкому шторму, как большая часть моряков и офицеров валятся от морской болезни». С некоторым высокомерием Олифант утверждал, что «достоверно известно, что [русские моряки] иногда не могут определить своего местоположения в обширном районе плавания; злые языки говорят, что однажды между Севастополем и Одессой адмирал до такой степени растерялся, что его флаг-адъютант, заметив на берегу деревню, высадился на сушу, чтобы узнать, где они находятся» [278] Ibid. P. 259. . В прямом противоречии с рассказами русских об инспекции императора Олифант сообщал, что «как мы потом узнали» император, по всей видимости, «не сопровождал флот в кратком походе за пределы порта, а выразил глубокую неудовлетворенность их подготовкой». Но факт остается фактом: в Синопском сражении 30 ноября 1853 г. российский Черноморский флот продемонстрировал необыкновенное мастерство; усилия Лазарева принесли плоды.

Олифант приводит еще одну историю о своем недолгом пребывании в Севастополе, и если она правдива, то позволяет оценить жесткий стиль управления Николая I:

«Когда вскоре после этого мы вернулись в Севастополь, то узнали, что император оставил у военной части общества воспоминание, которое произвело глубокое впечатление. Едва он закончил свой краткий визит, а дым от парохода, на котором он возвращался в Одессу, еще был виден на горизонте, один солдат признался другому приглушенным шепотом, что в их рядах пополнение… говорили, что недавний губернатор в нарядном белом костюме работал вместе с остальной командой на улицах, по которым катался всего две недели назад с пышностью и церемониями, приличествовавшими его высокому положению».

Так большой начальник мог в мгновение ока превратиться в заключенного, метущего улицы [279] Ibid. P. 263–264. . Никто не мог точно сказать, какое преступление послужило причиной такого наказания и унижения, но наиболее вероятная — взятки [280] Ни Мориц Берх, управлявший Севастополем в 1851–1852 гг., ни Михаил Николаевич Станюкович, военный губернатор города в 1852–1854 гг., не были разжалованы в солдаты. Если описанный Олифантом слух и достоверен, то относился он, скорее всего, не к губернатору, а к интендантам или иным чиновникам. — Прим. науч. ред. . В императорской России коррупция среди государственных служащих была повсеместным явлением. Тем не менее несмотря на подобные трения и недостатки, в 1852 г. работы на Черноморском флоте и в гарнизоне Севастополя продолжались.

Помимо экономического стимула, присутствие Черноморского флота способствовало развитию образования и культуры в городе; в обеих сферах ключевая роль принадлежала Лазареву. В 1826 г. в Севастополе открылась первая школа по подготовке кадетов для флота, в основном из детей офицеров и низших чинов [281] Ванеев . Справочник. С. 16. . Два года спустя для детей местного дворянства, чиновников и купцов открыли гражданское учебное заведение, а еще одно — церковно-приходскую школу — в 1833 г. Российский флот заботился и об образовании своих офицеров. В июне 1822 г. открылась первая флотская библиотека, финансировавшаяся по подписке в размере одной копейки с рубля жалованья, то есть 1 %. Первоначально небольшое собрание книг размещалось в доме некоего мистера Тисдейла, англичанина, раньше служившего на Черноморском флоте. В 1837 г. по указанию Лазарева началось строительство здания библиотеки. К несчастью, оно сгорело через восемь месяцев после открытия 14 ноября 1844 г. [282] Там же. С. 15. . В истории не сохранилось сведений о судьбе книг. Главнокомандующий Черноморским флотом и губернатор Севастополя не отказался от своего намерения и начал собирать деньги на новое здание, строительство которого началось через два года на главном холме города. Торжественное открытие библиотеки состоялось в ноябре 1849 г. По свидетельству жительницы Крыма, которая часто посещала Севастополь в 1850-х гг., некой миссис Эндрю Нельсон, внушительное здание «было красиво обставлено диванами, коврами и другими предметами из Англии и содержало огромное собрание книг на всех языках» [283] ‘By a Lady Resident Near the Alma’ [в каталоге Британской библиотеки как миссис Эндрю Нельсон]. The Crimea, Its Towns, Inhabitants and Customs. London: Partridge, Oakey and Co., 1855. P. 76. По некоторым сведениям, миссис Нельсон могла быть уроженкой Эдинбурга Анной Нельсон, вышедшей замуж за крымского татарина Кирои-Гирея, который пытался обратить татар в христианство. Овдовев в 1846 г., она осталась жить в Крыму до своей смерти в 1855 г. Подробности о деятельности ее мужа см.: Hakan Kirimli . Crimean Tatars, Nogays, and Scottish missionaries // Cahiers du monde russe, 45/1–2 (2004). P. 61–107. .

Библиотеке Черноморского флота снова не повезло: ее серьезно повредили бомбардировки союзников во время Крымской войны. В этом конфликте величественное здание имело большое военное значение — оно служило одной из передовых перевязочных станций для раненых русских солдат; в нем работал знаменитый русский хирург Николай Иванович Пирогов. В настоящее время на улице Фрунзе сохранился только фрагмент старой библиотеки — красивая восьмиугольная Башня ветров, предположительно построенная по образцу Мраморной башни Древних Афин. На каждом из восьми фризов севастопольской башни выполнено изображение ветра в виде крылатой мифологической фигуры, в том числе северного ветра Борея и западного ветра Зефира. После Крымской войны библиотека была восстановлена в Николаеве, где оставалась на протяжении тридцати пяти лет. В 1890 г. в центре Севастополя, на проспекте Нахимова, открылась новая библиотека Черноморского флота, которая была полностью разрушена во время Второй мировой войны. Построенная заново в том же самом изящном неоклассическом стиле, Морская библиотека имени адмирала М. П. Лазарева остается важным центром образования и исторических исследований Российской Федерации в Севастополе. Вместе с площадью, носящей имя адмирала, это красивое здание (а также профессиональные исследования, проводящиеся в его стенах) служит самым подходящим памятником человеку, патриоту и моряку, который отдал жизнь российскому флоту, Черноморскому флоту и Севастополю. В обширном полуофициальном историческом труде «Вторжение в Крым» Александер Уильям Кинглек писал о «любви и уважении, которые моряки [Черноморского флота] проявляют к памяти командующего [адмирала Лазарева]» [284] Alexander William Kinglake . The Invasion of the Crimea: its Origin, and an Account of its Progress down to the Death of Lord Raglan. Vol. III. Edinburgh and London: Blackwood, 1868. P. 120. .