Александр Афанасьев - Империя, которую мы потеряли. Книга 1

Конечно, здесь далеко неполная картина разногласий между меньшевиками и большевиками: можно было бы упомянуть о различном понимании ими задач профессионального движения, и т. д. Но многое здесь уже — достояние истории. О разногласиях, разделявших когда-то большевиков и меньшевиков, теперь можно сказать словами поэта: иных уж нет, а те далече. Выдвинулись правда, новые различия между ними, но о них и без того постоянно твердит пресса. Важно одно: история раскола указывает, что политические ошибки характерны для большевиков, а современная политическая действительность, пожалуй, далее создаст поговорку: большевику свойственно ошибаться. Но этих ошибок большевики не сознают. Они в своем ниспровержении всего существующего. договорились до невероятного. Так, в газете «Московские Известия Совета Рабочих Депутатов» от 18 апреля 1917 г. говорится буквально следующее: «Нам пролетариату, нужно иметь все свое — и театр и литературу, и музыку, ибо все доселе существовавшее в этих областях обслуживало тех кто ехал, а не тех, кто вез». Теперь, вообразите, что же станет с нерукотворным, культурно-народным достоянием, когда большевики восторжествуют.

Но, на самом деле, допустите, что большевики восторжествовали: в уличной схватке они победили. толпу ненавистных буржуев (буржуй, по их мнению — всякий несогласный с их воззрениями, всякий капиталист, всякий интеллигент и носящий шляпу), но справятся ли они вообще с хозяйством страны и питающим его капиталом? Могут ли они легко опрокинуть существующей порядок вещей и водворить над страной знамя социализма? Конечно, нет.

В дни апрельских событий, на улицах Петрограда и Москвы появились многочисленные отряды и группы населения, с лозунгами полного доверия Временному Правительству. А это показывает, что только теперь перед рабочей демократией предстал так наглядно тот путь, по которому только и возможно прийти к диктатуре пролетариата. И этот путь — путь гражданской войны, путь взаимной борьбы, путь кровавых столкновений, в пучине которых погибнет свобода всех граждан одинаково и пролетарская и буржуазная. (По «Утру России» 25 апреля 1917 года). Единственный путь борьбы с безответственными партиями и лицами, стремящимися к подрыву власти Временного Правительства, к возбуждению одного класса населения против другого, к подрыву в войсках дисциплины, к разгулу низменных страстей толпы суленной ей блаженства на земле — это нравственная и физическая поддержка нашего Временного Правительства вплоть до Учредительного Собрания и сплоченность наша с социалистами, не губящими родину.

Да что тут воображать. Мы все это в какой-то момент пережили — пролетарский театр, литературу, музыку.

Но это кстати не семидесятые, и не шестидесятые. Уже в тридцатые все в общем то заглохло, а постановление Политбюро о запрещении пьесы Демьяна Бедного «Богатыри», высмеивающей героев русского былинного эпоса — подвело под такой культурой черту уже официально.

Как-то раз у Прудниковой (автор отнюдь не является ее поклонником) проскользнула мысль — именно проскользнула среди прочего — что большевики не смогли создать свою культуру на замену тем гигантским культурным пластам, которые были наработаны до них. Не смогли, получается, заменить «Жизнь за царя» плачем голодных крестьянских детей. Не смогли дать голос той многомиллионной безгласой крестьянской массе, которая в 1917 году вышла на авансцену истории — чтобы рассказать про безземелие, про курные избы, про закопанных, умерших от голода и болезней крестьянских детей. Пытались, но получилось плохо — а при Сталине уже и не пытались, потому что государство снова требовало крови во имя величия. А раз не смогли — то и проигрывать начали уже тогда. И даже не внуки — а дети в зрелом возрасте заменили «По долинам и по взгорьям шла дивизия вперед» на «не падайте духом, поручик Голицын». И стали бодро вспоминать, а может и выдумывать свои дворянские корни.

История жестока. Я бы даже сказал, она беспредельно жестока. И жестока она оказалась как раз к тем самым крестьянам, которые в 1917 году взяли власть, а в 1937 — уже и колоски не могли на поле собирать, не то, что со своего поля урожай продавать. Правильных ответов нет ни у нее, ни у меня. Так уж получилось, что мы живем в стране, в которой жить очень и очень непросто. И за право жить в своей стране, а не в британской или немецкой, а сейчас — американской колонии — приходится платить, это не бесплатное удовольствие. Платить приходится тем, кто слабее других — история еще и несправедлива.

Но мы заплатили. Не миллионами — десятками миллионов жизней. Вопрос сейчас в том — не напрасно ли? Научились ли мы чему то? Поняли ли? Я потому и пишу эту книгу, а вы потому ее читаете. Чтобы понять. Чтобы эти жертвы — не оказались напрасными.

Итак.

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

Великое освободительное движение пролетариата должно было рано или поздно стать и уже стало международным (интернациональным).

Так как огромное большинство населения состоит из пролетариата и полупролетариев, вынужденных своим экономическим положением постоянно или время от времени продавать свою рабочую силу, т-е. поступать в наемники к капиталистам и своим трудом создавать доход высших классов общества, то социал-дем. рабочая партия стремится заменить капиталистические производственные отношенья социалистическими, иначе сказать — заменить частную собственность на средства производства и обращения общественною и ввести общественную организацию производительного процесса для обеспечения благосостояния и всестороннего развития всех членов общества. Несомненно, тогда социальная революция пролетариата уничтожить деление общества на классы, освободит массы от гнета капитала и положить конец всем видам эксплуатации одной части общества другою.

Такое освобождение человечества может быть только при диктатуре пролетариата, т.-е. завоевании пролетариатом такой политической власти, которая позволит ему подавить всякое сопротивление эксплуататоров.

Поэтому Российская Социал-демократическая Рабочая Партия ставит своей ближайшей задачей ниспровержение царского самодержавия и замену его демократической республикой, конституция которой обеспечила бы:

1. Самодержавие народа, т.-е. сосредоточение всей верховной государственной власти в руках законодательного собрания, составленного из представителей народа и образующего одну палату.

2. Всеобщее, равное и прямое избирательное право при выборах как в законодательное собрание, так и во все местные органы самоуправления для всех граждан и гражданок, достигших двадцати лет, тайное голосование при выборах, право каждого избирателя быть избранным во все представительные учреждения, двухгодичные парламенты, жалованье народным представителям;