Александр Афанасьев - Империя, которую мы потеряли. Книга 1

В конце XIX в. украинская восточная граница была обозначена германским философом Эдуардом Гартманом в его идеях о создании независимой Украины (Donzow 1915: 6) как условная линия Витебск — Курск — Саратов — Астрахань, а в преддверии ожидаемой украинскими националистами войны «между европейской культурой и монгольско-азиатским варварством» (Der Weltkrieg… 1915: 61) украинский географ Степан Рудницкий опубликовал работу «Короткая география Украины», которая фактически явила собой расширенную декларацию существования украинского народа в том виде, в каком ее представляли себе украинские шовинисты. Так, Рудницкий заявлял, что исконно украинские земли ограничены тремя горными цепями — Карпатами, крымской Яйлой и Кавказом (Рудницький 1914: 10, 15), а самим украинцам принадлежит значительная роль в колонизации Сибири и Туркестана (Там же: 106). Также у Рудницкого присутствует утверждение, что динамичное развитие Украины связано с более хорошим, нежели в России, климатом (Там же: 121). Помимо этого автор обращается еще к одной характеристике, призванной, как видно, окончательно и бесповоротно размежевать русских, украинцев и поляков. Речь идет о расовых характеристиках трех народов, причем в рассуждениях Рудницкого фигурируют достаточно дилетантские доводы о том, что раз у украинцев ноги длиннее, чем у русских, это свидетельствует о наличии у последних финско-монгольской примеси (Там же: 61).

….

Не стоит забывать и о значительных материальных вливаниях в информационную деятельность сторонников украинской идеи как со стороны Австро-Венгрии, так и со стороны не менее заинтересованной в подобной работе националистов Германии. В этой связи при Министерстве иностранных дел Германии был организован специальный информационно-аналитический отдел по проблемам Украины, а австрийские власти в Галиции занялись выявлением пророссийски настроенных представителей населения (ГАРФ. Ф. Р5325. Оп. 4с. Д. 30. л. 2). Украинская пресса получала значительные денежные субсидии: так, венский журнал «Украинское обозрение» получил в 1907 г. 5400, а в 1909 г. — 12 000 германских марок (Кулiнич 1963: 65), а черновицкая газета «Буковина» — 24 000 австрийских крон (ГАРФ. Ф. Р5325. Оп. 4с. Д. 30. л. 6). Выпуск выходившего в Лозанне на французском языке еженедельника «Украина» финансировался депутатом и публицистом, лидером Украинского клуба в австрийском парламенте Евгеном Левицким, выдавшим редактору Владимиру Степанковскому 1000 австрийских крон единовременно и пообещавшим выдавать еще 600 крон каждый месяц (ГАРФ. Ф. Р5325. Оп. 4с. Д. 287. л. 2). Уже в годы Первой мировой войны националистическую риторику перенял «Союз освобождения Украины», финансирование которого потребовало в 1915–1917 гг., по некоторым данным, около 1 млн. германских марок (Кулiнич 1963: 67). Помимо пропаганды Австро-Венгрия субсидировала и более практические проекты, нацеленные, в частности, на идею создания Украинского королевства, где формой правления стала бы конституционная монархия с элементами демократии (Ostwald 1916: 37). Тем не менее из-за идеологических метаний австрийского правительства сложилась неоднозначная ситуация. В ходе военных действий, когда наряду с пропагандой нужно уже было предпринимать конкретные политические шаги, Австрия, с одной стороны, продолжала поддерживать и польских легионеров Юзефа Пилсудского и Юзефа Галлера, и украинских сечевых стрельцов, в это же время в лагерях Фрайштадт и Дуна-Сердагель набиралась дивизия из русских военнопленных украинской национальности (так называемые «серожупанники»). С другой стороны, после объявления Польши самостоятельным государством Галиция осталась австрийской провинцией, что вызвало волну негодования как поляков, так и австрийских украинцев (Ронге 1939: 167) и еще больше настроило их и друг против друга, и против общего противника — России.

Баринов И.И.

Здесь мы видим истоки сегодняшнего дня — и кто впервые назвал русских «потомками кочевников» (поляки, потом от них переняли украинцы), и откуда взялись требования «Украины от Сяна до Дона». Украинская интеллигенция Львова — просто скопировала польские притязания ко всем и вся, заменив «великую Польшу» на «великую Украину». А это уже привело к жесткому конфликту с самими поляками, закончившемуся сначала войной 1918–1920 года за Львов, а затем и откровенно жуткими Волынскими событиями 1943–1944 годов, имеющими признаки геноцида.

Что же касается проекта «Австро-Польши», то он был одним из двух конкурирующих проектов «возрождения Польши» — вторым был российский. Но если российский был менее продуман и включал в себя возврат отобранных у Польши в результате восстаний привилегий в обмен на присоединение «Австро-Польши» со столицей в Кракове — а на деле это была скорее попытка прекратить существование в Кракове подрывного антироссийского центра — то австрийский проект предусматривал восстановление независимой Польши, но с монархом из династии Габсбургов во главе. Австрия шла дальше в своих намерениях и получала поддержку значительной части польской интеллигенции. Важный момент — польские группы (польское коло) существовали и в российском и в австрийском парламенте. Но если в Думе поляки придерживались пусть умеренных, но все же социалистических взглядов (группа Дмовского), то в австрийском рейхсрате — верх взяли т. н. краковские консерваторы, которым во время выборов 1907 года удалось потеснить даже польских националистов — эндеков.

Имея такие достаточно неплохие позиции в будущем споре за Польшу и Украину — Австро-Венгрия, тем не менее, вела себя достаточно пассивно на этом направлении. Тому были причины.

— Австро-Венгрия никак не могла сделать выбор между польским и украинским проектами, конфликтующими между собой и поддерживала оба

— Австро-Венгрия понимала, что она намного слабее России, и в открытом противостоянии обречена

— Главный, на мой взгляд, аргумент — Австро-Венгрия не без оснований полагала, что Россия стоит на пороге революции, и эта революция с большой долей вероятности приведет к отделению национальных окраин. Вот почему — Австро-Венгрия скорее поддерживала русскую революцию, чем национальные движения — хотя и национальные движения тоже. Здесь у дунайской монархии был еще один сильный аргумент — австрийские социалисты были вполне легальны и даже участвовали в формировании австрийских правительств.

История участия Австро-Венгрии в русском социализме будет частично раскрыта в другой статье, здесь отмечу только то что мы почему-то сконцентрированы на Германии и ее поддержке большевиков — в то время как напрочь забываем об Австро-Венгрии и ее поддержке эсеров. А она была. Почему то именно в Вене — любил жить Троцкий, именно в венских кафе он играл в шахматы на деньги. С Веной связано немало судеб «народнической» волны русской эмиграции — советская историография сконцентрирована на Ленине и большевиках, но напрочь забывает об эсерах и народниках, как будто их всех разгромили и расстреляли. Нет, сидели и были повешены единицы, остальные были вынуждены уехать в Европу, многие осели в Вене. В деле об убийстве в Сараево — отовсюду торчат уши русской эмиграции, там замешаны опытные, с десятками лет террористического стажа народники и эсеры, там замешан сын Кибальчича. Уже после 1991 года мы узнали про Парвуса — но почему то история умалчивает про Евгения Цивина, через которого шло финансирование партии эсеров, и именно от австрийских спецслужб.