Николай Троицкий - Император Наполеон

Как бы то ни было, теснились парижские роялисты поближе к Александру Павловичу, который восхищал их эффектной наружностью, осанкой и улыбкой. «Царствуйте над нами! — кричали они самодержцу всея Руси. — Или дайте нам монарха, похожего на вас!» [1348] Михайловский — Данилевский А. И. Записки 1814 и 1815 гг. С. 44. Царь отвечал им приветственными жестами и галантными репликами. Когда кто — то, протиснувшись совсем близко к нему, крикнул: «Мы уже давно ждали прибытия вашего величества!» — Александр с улыбкой возразил: «Я прибыл бы к вам раньше, но меня задержала храбрость ваших войск» [1349] Богданович М. И. История царствования императора Александра I… Т. 4. С. 508. .

Мой читатель, пожалуй, давно уже настроен спросить меня: «А что же Наполеон? Где он находился в те дни и чем был занят?» Все его помыслы были тогда о Париже. Узнав в Сен — Дизье, что Главная армия интервентов совершенно неожиданно для него (он ведь не знал об измене Талейрана!) пошла на Париж, император сделал все возможное ради того, чтобы защитить свою столицу и продолжить борьбу с многоглавой коалицией. К концу дня 27 марта его войска получили приказ и с рассветом 28 выступили в поход — спасать Париж. Сам Наполеон на следующее утро, 29 марта, опережая армию, ускоренным маршем пошел вперед с гвардией. Вечером 29 он приказал гвардии вдвое увеличить переходы и помчался с кавалерийским эскортом к Фонтенбло. На промежуточной почтовой станции Наполеон оставил эскорт, пересел с коня в кабриолет и «на максимальной скорости» устремился далее, взяв с собой только А. Коленкура, А. Друо и маршала Ф. Ж. Лефевра [1350] См.: Лашук А. Цит. соч. С. 803–805. .

В ночь с 30 на 31 марта Наполеон, загнав лошадей, прибыл в Фонтенбло и здесь узнал: Париж капитулировал ! Это значило, что его блистательная, победоносная кампания 1814 года… проиграна.

Той ночью Наполеон пережил одно из сильнейших за всю его жизнь потрясений. Потерять столицу в ходе кампании, когда он шел от победы к победе! — такой оборот событий казался невозможным. Он и не стал бы возможным, если бы не измена Талейрана, но об изменнических кознях «хромого беса» Наполеон узнает лишь post factum. Теперь же император, еще не зная и даже не догадываясь о том, что и как привело интервентов в столицу Франции, взялся с присущей ему энергией готовить ответный удар.

С утра 31 марта, когда войска шестой коалиции вступали в Париж, Наполеон начал стягивать свои силы к Фонтенбло, чтобы повести их в бой за освобождение столицы. К 5 апреля он рассчитывал собрать 70 тыс. бойцов: уже на подходе была его гвардия, неподалеку располагались гарнизоны Санса, Блуа, Орлеана и Труа, возвращался из Испании во Францию с 40-тысячной армией один из его лучших маршалов Л. Г. Сюше, между тем как Н. Ж. Сульт пока держался против союзных войск в Испании, а Е. Богарне — в Италии. 3 апреля Наполеон устроил перед дворцом Фонтенбло смотр только что прибывшей к нему гвардии. «Солдаты! — обратился он к своим “ворчунам”. — Враг опередил нас на три дня и овладел Парижем. Мы должны выбить его оттуда. Бесчестные французы, те эмигранты, которым мы давали амнистию, нацепили белые кокарды и перешли на сторону наших врагов. Подлецы! <���…>. Поклянемся победить или умереть, отплатить за оскорбление, нанесенное отечеству и оружию нашему!» «Клянемся! — с энтузиазмом гремели в ответ императору его солдаты. — Париж! Париж!» [1351] Наполеон. Годы величия. С. 460; Тарле Е. В. Наполеон. С. 433.

На следующий день Наполеон вызвал к себе маршалов, чтобы изложить им свой план битвы за Париж. Собрались в его приемной Л. А. Бертье, М. Ней, Ф. Ж. Лефевр, Ж. Э. Макдональд, Н. Ш. Удино и Б. А. Монсей [1352] Подробно об этом см.: Надлер В. К. Император Александр I и идея Священного союза. Рига, 1892. Т. 5. С. 85–88; Houssaye Н. 1814. Р., 1825. Р. 604–607. . Их реакция на призыв императора была прямо противоположной солдатскому энтузиазму. Уныло понурившись, маршалы долго молчали, а потом Мишель Ней, «храбрейший из храбрых», сказал то, о чем они все думали: «Государь, армия не пойдет на Париж». Макдональд добавил: «Армия не хочет подвергнуть Париж участи Москвы». «Она повинуется мне!» — жестко заявил Наполеон. «Нет, государь, она повинуется своим генералам». — «Чего же вы хотите, господа генералы?» Маршалы чуть не хором ответили: «Отречения».

Взгляд, которым Наполеон обвел взбунтовавшихся соратников, сулил им один из тех взрывов ярости, что приводили в содрогание самых мужественных людей. Но на этот раз император пересилил себя. «Ступайте, господа! — отпустил он маршалов. — я подумаю и скажу вам свое решение».

Думал он недолго. Мог ли он теперь рассчитывать на сражение, если все бывшие при нем маршалы отказывались сражаться? Грустно было ему видеть их «усталыми, деморализованными, обуржуазившимися и оппортунистически настроенными» [1353] Франчески М., Вейдер Б. Цит. соч. С. 223. . Вероятно, он вспоминал в те минуты не только об их отваге и верности ему, императору, но и о тех наградах, которыми он их осыпал. Ведь каждый из них получал солидные оклады (40 тыс. франков в год против 10–15 тыс. у генералов), а кроме того, многочисленные доплаты (квартирные, на лошадей, на фураж и пр.) и, главное, роскошные замки, поместья, ежегодные и пожизненные ренты в сотнях тысяч франков золотом [1354] Соколов О. В. Армия Наполеона. СПб., 1999. С. 102, 533; Тарле Е. В. Наполеон. С. 245. . Риск лишиться всего, накопленного за долгие годы кровопролитнейших войн, стал для них у необоримым. Может быть, в те минуты Наполеон задумался и над предостережением Макдональда если не об «участи Москвы» (сгоревшей в 1812 г. более чем на три четверти), то о возможных разрушениях любой части Парижа.

Как бы то ни было, Наполеон быстро набросал текст добровольного отречения от престола в пользу своего трехлетнего сына — Римского короля — при регентстве императрицы Марии-Луизы. Затем он вновь пригласил к себе маршалов и сам зачитал им написанное. Вот что они услышали: «Поскольку союзные державы провозгласили, что Наполеон-единственное препятствие к установлению мира в Европе, император Наполеон, верный своей присяге, объявляет, что он готов оставить трон, покинуть Францию и даже отдать жизнь на благо отечества — благо, неотделимое от прав его сына, регентства императрицы и законов Империи» [1355] Correspondance de Napoléon I. T. 27. № 21555. Р. 358. . Маршалы восприняли этот текст с воодушевлением. Они не хотели ни затянувшихся войн Наполеона с феодальными коалициями, ни возвращения Бурбонов, от которых могли пострадать за свою службу революции и Наполеону. Согласимся с мнением Рональда Делдерфилда: «Регентство, которое обещало быть долгим, давало им надежду спокойно и не теряя своих заслуг дожить до старости в мире и достатке» [1356] Делдерфилд Р. Цит. соч. С. 329. . Выслушав льстивую риторику воспрянувших духом маршалов, император назначил депутацию с поручением доставить подписанный им документ в Париж к Александру I. Ее составили маршалы Ней и Макдональд и министр иностранных дел (бывший когда-то послом Франции в Петербурге) А. Коленкур.