Николай Троицкий - Император Наполеон

С легкой руки Кутузова, который в рапортах царю всю вину за то, что не удалось покончить с Наполеоном, возложил на Чичагова [1113] М. И. Кутузов… Т. 4. Ч. 2. С. 422, 555–556. , адмирал сразу же стал и отныне остается в России козлом отпущения за русские промахи на Березине. Жена Кутузова Екатерина Ильинична, статс-дама императорского двора, говорила: «Витгенштейн спас Петербург, мой муж — Россию, а Чичагов — Наполеона». Эти ее слова циркулировали даже в Англии, их знал Д. Г. Байрон [1114] Алексеев М. П. Русско — английские литературные связи (XVIII — пер. пол. XIX в.) // Литературное наследство. 1982. Т. 91. С. 403. . «Все состояния подозревали его в измене», — вспоминал о Чичагове Ф. Ф. Вигель [1115] Вигель Ф. Ф. Записки. М., 2003. Кн. 2. С. 633. . Г. Р. Державин высмеял «земноводного генерала» в эпиграмме [1116] Державин Г. Р. Соч. СПб., 1866. Т. 3. С. 451. , а И. А. Крылов — в басне «Щука и кот». Александр I, ранее доверявший Чичагову, как своему «homme de tète» (впередсмотрящему), теперь поверил молве и не вступился за репутацию адмирала. Чичагов так обиделся за все это, что в 1814 г. навсегда покинул родину (а дожил он до 1849 г.) и писал за границей желчные воспоминания, в которых оправдывал свои действия.

Сегодня любой историк, умеющий судить непредвзято, видит то, на что указывали еще сами участники событий (А. П. Ермолов, В. И. Левенштерн, В. С. Норов, Денис Давыдов): из трех русских командующих именно Чичагов больше всех мешал французам переправиться через Березину и причинил им наибольший урон. Зато Кутузов, который должен был теснить врагов и прижать их к Березине, все время оставался далеко позади и лишь 19 ноября перешел через Березину у местечка Жуковец, в 53 км южнее места переправы Наполеона [1117] Подробно см.: Троицкий Н. А. Фельдмаршал Кутузов: мифы и факты. М., 2003. С. 310–312. . Не зря Ж. де Местр ехидничал по этому поводу: «Вот если бы Наполеон командовал русскими, то, уж конечно, взял бы в плен самого себя» [1118] Местр Ж., де. Цит. соч. С. 241. .

Впрочем, Березинская операция, даже не удавшаяся россиянам в главном, поставила Наполеона на край гибели. Его Великая армия вскоре фактически перестала существовать, а то, что осталось от нее, могло лишь послужить (и действительно послужило) основой для создания новой армии. Только теперь Наполеон решился подготовить общественное мнение Франции и Европы к восприятию постигшей его катастрофы. 21 ноября в Молодечно он составил «погребальный», как назвали его сами французы, 29-й бюллетень — своего рода надгробное слово о Великой армии [1119] Текст его см.: Bulletins officiels de la Grande Armée… Р. 157–164. . Признав свое поражение, Наполеон объяснил его превратностями русской зимы, а закончил фразой, которая шокировала даже его верноподданных: «Здоровье Его Величества никогда не было лучшим». «Лев получил тяжелые ранения, — так комментировал эту фразу А. 3. Манфред, — но он жив, он еще сохранил силы, и он опасен. Берегитесь! В этом был смысл последней фразы 29-го бюллетеня, показавшейся современникам столь мало уместной и странной. То было предостережение» [1120] Манфред А. 3. Цит. соч. С. 638. .

Вечером 23 ноября в местечке Сморгонь император покинул остатки своей армии, передав командование И. Мюрату как старшему по титулу — монарху, неаполитанскому королю. Он отправился в Париж, чтобы опередить пораженческие толки вокруг 29-го бюллетеня, а главное — собрать новую армию. Взяв с собой А. Коленкура, М. Дюрока, генерал-адъютанта Ж. Мутона, секретаря А. Фэна, переводчика графа С. Вонсовича, несколько слуг и — только до русской границы — кавалерийский эскорт, Наполеон за 13 дней промчался инкогнито, под именем герцога Виченцского, через всю Европу, миновал все расставленные для него западни и к полуночи 6 (18) декабря уже был в Париже.

После отъезда Наполеона из армии моральный дух ее остатков (если не считать гвардии) упал и дисциплина развалилась окончательно. «Присутствие императора воодушевляло нас, — вспоминал сержант А. — Ж. — Б. Бургонь, — он всегда умел находить новые ресурсы, чтобы извлечь нас из беды <���…>. Как бы мы ни были несчастны, всюду с ним мы были уверены в победе» [1121] Бургонь А. — Ж. — Б. Цит. соч. С. 162. . Солдаты Великой армии боготворили своего императора. Стоило ему вскоре после Березины в двадцатиградусный мороз спросить понурого гренадера: «Холодно тебе, мой друг?», как тот приосанился и бодро ответил: «Нет, государь, когда я смотрю на вас, мне тепло». «Тепло, как от солнца, в ледяном аду», — прокомментировал этот ответ гренадера Д. С. Мережковский [1122] Мережковский Д. С. Цит. соч. С. 218. . Мюрат заменить Наполеона, конечно же, не мог. При нем дезорганизация и деморализация остатков армии (еще раз оговорюсь: кроме гвардии) приняли столь «чудовищные размеры» [1123] Отечественная война и русское общество. Т. 4. С. 260. , что испугали его самого: 5 января 1813 г. он вдруг взял и уехал к себе в Неаполь (можно сказать дезертировал), сдав командование Евгению Богарне.

После Березины ударили по деморализованным завоевателям и уже не ослабевали самые жестокие морозы: 23 ноября в Сморгони было минус 25°, 25-го в Ошмянах — 34°, 27-го и 28-го в Вильно — 28° [1124] Larrey D. Mémoires. P., 1817. T. 4. Р. 104; Французы в России. Т. 3. С. 252, 271; Труды МО ИРВИО. 1913. Т. 4. Ч. 1. С. 50. . Обессиленные «дети Парижа», пришельцы из теплых далей Лазурного берега и солнечного Неаполя гибли от холода и на привалах, и прямо на ходу. «Оставляемый нами бивак походил на поле сражения, — свидетельствовали французы. — Он бывал покрыт трупами так же, как и дороги, по которым мы проходили» [1125] Французы в России. Т. 3. С. 245. . «Все погибло», — в таких выражениях рапортовал Л. А. Бертье Наполеону в Париж из Вильно 9 декабря [1126] Цит. по: Тарле Е. В. Нашествие Наполеона… С. 719. .

Удивительно, как в таких условиях французы могли вести с собой русских пленных. Всего из Москвы их вывели, по разным данным, от 2 до 3 тыс. [1127] См.: Французы в России. Т. 2. С. 155; Ségur Ph. - P. Op. cit. Т. 2. Р. 154. , и какое-то число, пусть даже крайне малое, довели до Франции. В этом числе оказались граф В. А. Перовский — будущий фаворит Николая I с любопытной родословной (двоюродный внук морганатического супруга царицы Елизаветы Петровны А. Г. Разумовского и двоюродный же дед цареубийцы Софьи Перовской) [1128] См.: Из записок покойного графа В. А. Перовского // Русский архив. 1865. № 1. Эти записки использованы в романах «Война и мир» Л. Н. Толстого (где Перовский послужил прототипом Пьера Безухова) и «Сожженная Москва» Г. П. Данилевского (здесь Перовский как один из главных героев). и рядовой солдат Семенов — по семейной легенде предок всемирно известного мастера детективного жанра в литературе Жоржа Сименона [1129] См.: Шрайбер Э. Л. Жорж Сименон. Л., 1983. С. 281–282. .