Александр Мещеряков - Книга японских символов. Книга японских обыкновений

Весенний дождичек, больше похожий на туман… Он не промочит тебя насквозь, но кожа от него все равно становится влажной.

Увидев юношу, девушка выбежала из лавки на улицу. В руках он держал зонтик. «Что, дождик идет?»

Юноша открыл зонтик не потому, что боялся промокнуть. Просто он стеснялся той минуты, когда их увидят из окна лавки, где работала девушка.

Юноша молча держал зонтик над девушкой. Но все равно одним плечом она шла под дождем. Юноша тоже начинал промокать, но никак не мог отважиться сказать ей: «Прижмись ко мне». Ей же хотелось взяться за ручку зонта вместе с ним, но она отодвигалась от нее все дальше.

Они зашли в фотостудию. Отца юноши перевели на работу в другой город. Так что юноша с девушкой решили на прощанье сфотографироваться.

«Садитесь сюда», — сказал фотограф, указывая на диван. Но юноша робел. Поэтому он встал позади девушки, но, чтобы их тела стали хоть чуть ближе, слегка оттопыренным пальцем той руки, которой он держался за спинку дивана, он коснулся ее платья. Теперь впервые он дотронулся до нее. Слабое тепло, которое передалось его пальцам, заставило его подумать о жаре ее нагого тела. Глядя на фотографию, он до самой смерти будет вспоминать это тепло.

— Хотите, еще один кадр сделаю? Крупным планом? Только тогда вам следует стать поближе.

Юноша кивнул.

«Что с твоей прической?» — шепнул он девушке. Она посмотрела на него и покраснела. Глаза ее засветились радостью. По-детски послушно она побежала к зеркалу. Дело в том, что когда она увидела юношу из окна лавки, она тут же выскочила к нему, не успев причесаться. Всю дорогу она корила себя, поскольку выглядела она так, как будто только что сняла купальную шапочку. Но девушка была столь застенчивой, что никогда не позволяла себе в присутствии мужчин даже подправить упавшую прядку. Юноша же не чувствовал себя вправе сказать ей привести себя в порядок.

Когда девушка бросилась к зеркалу, у нее был такой радостный вид, что юноша тоже просветлел. После того, как она привела себя в порядок, они спокойно уселись на диван, как если бы это для них делом привычным.

Покидая студию, юноша стал искать глазами свой зонт. И тут увидел, что девушка уже вышла с ним на улицу. Она поймала его взгляд и поняла, что вышла на улицу с его зонтом. Она удивилась тому, что, сама того не зная, повела себя так, как если бы уже принадлежала ему.

Юноша не просил отдать ему зонт. Она же не решалась вернуть его. Что-то случилось с тех пор, как они отправились к фотографу. Они уже стали взрослыми, и обратный путь был дорогой супругов.

А вы говорите — зонтик, зонтик…

Японцы почитаются в мире людьми серьезными и работящими. Не стану с этим спорить, потому что так это и есть на самом деле. Однако и японцы — отдыхали. И отдыхают. Поэтому расскажем и о тех вещах; с помощью которых они развлекались, а развлекаясь — отвлекались от ежедневных забот.

Чай пришел в Россию из Китая еще в XVII столетии, но сейчас почти любой из московских водохлебов предпочитает по утрам заварку с плантаций Индии или Цейлона. И вряд ли помнит о том, что эти чайные плантации были созданы там вовсе не индийцами или тамилами, а англичанами, и при этом сравнительно недавно — в XVIII веке. Китайцы отказывались торговать с англичанами, а вот Индия была их колонией. И из этой колонии они выкачивали не только золото с изумрудами, но и так полюбившийся им чай. Предварительно окультурив дикорастущие растения.

В Китае чай известен по крайней мере с рубежа новой эры в качестве лекарства, но широкое распространение он получает там где-то с VIII века. Именно в это время был написан и первый трактат о чае. Самыми активными потребителями были буддийские монахи из школы чань (на Западе она более известна под японским названием дзэн ). Эти монахи предавались бесконечным медитациям. Всякий, кто пытался подражать им в этом, прекрасно знает, что медитация чрезвычайно располагаете крепкому сну. Так вот такой же крепкий чай был призван эту сонливость побороть. И помочь монаху избежать нешуточного удара бамбуковой палкой, которым награждал наставник соню за его нерадивость.

«Некий человек пожаловался высокомудрому Хонэну: „Во время молитвы „Поклоняюсь будде Амитабха“ меня клонит ко сну, и я пренебрегаю молитвой. Как мне от этого избавиться?“

— Как проснешься, твори молитву, — ответил ему святейший».

(Кэнко-хоси, «Записки от скуки». Перевод В.Н. Горегляда).

Именно бодрящее свойство чайного напитка нашло отражение в легенде о происхождении чая. Она гласит, что основатель школы дзэн Дарума (Бодхидхарма) во время сеанса медитации заснул, Открыв глаза, он пришел в такую ярость, что вырвал свои ресницы и швырнул их за спину. И вот, попав в землю, ресницы выросли в самые настоящие чайные кусты. Между прочим, на профессиональном жаргоне чаеделов чаинки до сих пор именуются «ресницами».

Дарума — любимая игрушка детей и взрослых. На Новый год продавцы выставляют в витринах статуэтки Дарумы из папье-маше или дерева. О святости Дарумы свидетельствует отсутствие у него ног. Дело в том, что в результате бесконечных медитаций в «позе лотоса» ноги у него попросту отсохли. Дарума напоминает нашего «ваньку-встаньку» или «неваляшку» — центр тяжести находится внизу и его нельзя повалить. Предшественником такой куклы считается волчок; который запускали на пирах. Человек, против которого он останавливался, должен был выпить чарку. Потом из волчка образовалась кукла, которая не падает ни при каких жизненных обстоятельствах, включая и изрядный прием спиртного. А такая «несгибаемость» — весьма важное качество, которое пригодится каждому. Однако Дарума — не просто «неваляшка», он отличается от нее тем, что у новогоднего Дарумы нет глаз. Вернее, есть белые глазницы, но в них не прорисованы зрачки. Получив Даруму в подарок, следует прорисовать ему один черный зрачок и загадать при этом заветное желание. Когда (если!) желание исполнится — тогда нужно сделать его по-настоящему зрячим и пририсовать Даруме второй зрачок.

Как и многое другое, Япония заимствовала чай из Китая. Это случилось во второй половине XII в. Семена чая привез из китайского путешествия дзэнский монах Эйсай (1141–1215). По возвращении он занялся усердной пропагандой «здорового образа жизни». Эйсай утверждал, что японцы слишком часто страдают от сердечных заболеваний, поскольку не употребляют в пищу горького. А горькое считалось основным средством для поддержания работы сердечной мышцы. «Посмотрите на китайцев, — говорил Эйсай, — Они пьют горький-прегорький чай и оттого с сердцем у них все в порядке».