Виталий Познахирев - Оттоманские военнопленные в России в период Русско-турецкой войны 1877–1878 гг.

Небезынтересен и тот факт, что из 55 военнопленных, о которых есть документально подтвержденные сведения о том, что они отказались от возвращения в порту, 35 были офицерами. вероятно, во многом это связано с тем, что военнопленные-офицеры имели больше возможностей контактировать с местным населением, что, возможно, сулило перспективы большие, чем на родине.

Русско-турецкая война 1877–1878 гг. одновременно носила политический, экономический, национальный и религиозный характер. Она стала продолжением вооруженного противоборства, превратившегося в каком-то смысле в элемент национальной культуры как России, так и Турции. Как это ни парадоксально, разрушительное действие войны сочеталось с еще большим взаимопроникновением двух судеб — судеб Российской и Оттоманской империй. Обе государственные махины продвигались к своему краху, чтобы позже возродиться и продолжить сложный и многогранный процесс взаимоотношений. соседей по истории не выбирают.

Полторак Сергей Николаевич ,

доктор исторических наук, профессор, полковник запаса

В истории вооруженного противостояния между Российской и Оттоманской империями война 1877–1878 гг. заметно выделяется своим на редкость скоротечным характером и, одновременно, беспрецедентными масштабами пленения военнослужащих противника. если говорить конкретнее, то за неполных 10 месяцев активной фазы названного конфликта во власти России оказалось свыше 113 тыс. османов [1] В отечественной и зарубежной литературе можно встретить и другие данные. Подробнее об этом см. главу 2. , т. е. примерно столько же, сколько за все предыдущие войны между нашими державами вместе взятые (!), и едва ли не в два раза больше, чем за все годы Первой мировой войны (!) [2] В 1914–1918 гг. число турок, находившихся в русском плену, составило около 64,5 тыс. человек. .

Тем не менее, военный плен периода 1877–1878 гг. никогда не привлекал к себе внимания ни дореволюционных российских, ни советских исследователей. и только в последние десятилетия это направление отечественной исторической науки наконец-то получило определенное развитие благодаря публикациям А. А. Аржаных, В. В. Белякова, Ю. А. Иванова, А. Л. Самович, А. В. Тихонова и некоторых других авторов [3] Аржаных А. А . военнопленные русско-турецкой войны 1877–1878 гг. в Саратове // Новый век: история глазами молодых: Сб. науч. тр. аспирантов и студентов истор. фак. СГУ. вып. 5 / под ред. В. П. Тотфалушина, А. Н. Иванова и Т. В. Синюковой. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2006. — С. 3–7; Беляков В. В . Пленные египтяне в России в конце 19 в. // Геомилитаризм. Геополитика. Безопасность. — 2005. — № 9. — С. 449–455; Он же . Свои среди чужих. Пленные турки в России в 1877–1880 гг. // Восточный архив. — 2005. — № 13. — С. 56–58; Иванов Ю. А . Пленные турки в русском уездном городке. 1878 год // Восточный архив. — 2000. — № 4/5. — С. 43–44; Самович А. Л . Турецкие военнопленные 1877–1878 гг. в Витебской губернии // Веснiк Вiцебскага дзяржаўнага ўнiверсiтэта. — 2009. — № 51. — с. 12–16; Он же. турецкие военнопленные 1877–1878 гг.: размещение, содержание, взаимоотношения с населением российских губерний // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: История России. — 2010. — № 3. — с. 17–26; Тихонов А. В. Военнопленные турки в Калужской губернии в 1877–80-х годах // Бюллетень Санкт-Петербургского Дворянского Собрания. — 2007. — № 4 (13). — С. 28–33. .

Однако при всей безусловной значимости упомянутых работ, таковые не выходят за рамки журнальных статей и, как правило, носят региональный характер, что не позволяет составить целостного представления ни об условиях интернирования османов в Россию в 1877–1878 гг., ни, тем более, о порядке их эвакуации, репатриации и натурализации.

Настоящий труд призван до некоторой степени восполнить обозначенную историографическую лакуну. Его объектом выступают военнослужащие Оттоманской империи и приравненные к ним лица, которые в силу военных обстоятельств оказались во власти России В период с 12 апреля 1877 г. по 12 февраля 1878 г., т. е. с момента, когда части Кавказской армии, форсировав р. Арпачай и атаковав турецкие пограничные заставы, взяли первых пленных [4] Первые пленные противника (102 пограничника) были взяты около 3-х часов ночи 12 апреля 1877 г. , и до того момента, когда на Балканском театре военных действий (ТВД) был совершен последний в ходе этой войны акт пленения военнослужащего противника.

Предметом исследования является режим военного плена, сформированный в России в конце 70-х гг. XIX столетия.

Поскольку в ходе войны Петербург крайне избирательно налагал правоограничения на подданных Турции из числа гражданских лиц, таковые не рассматриваются нами в качестве самостоятельного объекта исследования и упоминаются в работе лишь в связи с теми мерами, которые применялись к ним в целях обеспечения безопасности российского государства и его вооруженных сил, а также мирного населения на театрах военных действий.

Хронологически труд ограничен периодом с 12 апреля 1877 г., когда Россия объявила о своем состоянии войны с Турцией, до середины 1880 г., когда процесс возвращения пленных османов на родину был практически завершен. В книге также содержатся отдельные ссылки на иные вооруженные конфликты между нашими странами, имевшие место в XVII — начале XX вв. географические рамки монографии охватывают бассейн Черного моря и территории Российской и Оттоманской империй (включая Объединенное княжество Валахии и Молдавии, т. е. Румынию) в их границах по состоянию на 12 апреля 1877 г.

Источниковую базу работы составляют, в первую очередь, неопубликованные документы, бо́льшая часть которых впервые вводится в научный оборот. В общей сложности нами извлечена информация из более чем 140 дел, отложившихся в 53 фондах 23 архивохранилищ России и Украины.

Столь широкая география обусловлена стремлением наиболее полно реконструировать режим военного плена, применяемый к турецким подданным в период 1877–1880 гг. Отчасти она детерминирована низким уровнем сохранности документов по данной теме и в профильном Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА), где наиболее ценные из них были уничтожены еще в XIX в. [5] В Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА) еще в досоветский период были уничтожены такие дела, как: «переписка о турецких военнопленных» (3 тома общим объемом около 1 200 л.), «списки пленных и донесения о них с европейского и азиатского театров военных действий» (29 томов общим объемом до 10 000 л.), «списки больных и умерших пленных» (2 тома); «сопроводительные документы к письмам военнопленных» (10 томов); «переписка о возвращении турок на родину» (2 тома общим объемом около 1 000 л.); «списки военнопленных, репатриируемых из России» (13 томов); «дело о поступлении пленных в русское подданство и об обращении их в православие» (1 том) и др. (РГВИА. Ф. 400. Оп. 44. д. 23. л. 1–9). , и в большинстве областных архивов, где ключевые для нас фонды уездных воинских начальников либо не содержат материалов за 1877–1878 гг., либо вообще отсутствуют.