Элетер Дзелепи - Секрет Черчилля

В этот период, когда демократы этих стран обращались в Лондон к британскому правительству с просьбой оказать им поддержку в борьбе за восстановление конституционных свобод, их отсылали в Берлин. Впрочем, Англия уже подготовила почву для Гитлера, систематически и неустанно саботируя все усилия Франции сохранить стабильной политическую карту Центральной Европы в том виде, в каком она сложилась в результате первой мировой войны. Это была долгая драма союзов Франции со странами Восточной Европы. Это была также драма Малой Антанты, которая являлась результатом усилий этих стран укрепить свое положение собственными силами.

Теперь же Англия, а вместе с ней и Соединенные Штаты внезапно стали проявлять необычайную симпатию к этим странам с целью втянуть их в свою «сферу влияния» под предлогом «свободы». В действительности их политика выражалась в стремлении создать вдоль западной границы Советского Союза цепь стран, более или менее враждебно к нему настроенных. Зато они отказывали русским в праве иметь в качестве соседей дружественные страны.

Именно здесь таились истоки глубокого кризиса, приведшего к обострению отношений между англо-американцами и русскими и уже доминировавшего в Ялте, подлинного разрешения которого так и не удалось там достигнуть. Сталин изложил советскую точку зрения со всей откровенностью в ходе бесед, которые он имел с Гопкинсом, направленным Трумэном в Москву со специальной миссией в мае 1945 года.

За двадцать пять лет, сказал он, немцы дважды вторгались в Россию через Польшу. Ни англичане, ни американцы не испытали подобных ужасных нашествий, последствия которых нелегко забыть. Нашествие немцев напоминало нашествие гуннов… Если Германия смогла вторгнуться в Россию, то это произошло только потому, что на Польшу смотрели как на часть «санитарного кордона», окружающего Советский Союз, а также потому, что в этот период европейская политика требовала, чтобы польское правительство было враждебным по отношению к России. В этих условиях Польша была или слишком слаба, чтобы сопротивляться Германии, или же она предоставляла немцам свободный проход через свою территорию. Поэтому Польша оказывалась коридором для походов немцев против России. Слабость и враждебность Польши поставили Советский Союз в неблагоприятное положение и позволили немцам действовать так, как им хотелось на востоке, а рикошетом также и на западе. Поэтому для России имеет жизненно важное значение, чтобы Польша была сильной и вместе с тем настроенной к ней дружественно [86] См.: «Le Memorial de Roosevelt». Plon. .

Несмотря на это, Черчилль надеялся навязать Варшаве правительство по своему выбору, правительство Миколайчика, обосновавшееся в Лондоне, которое Черчилль противопоставлял люблинскому правительству [87] 21 июля 1944 года в условиях начавшегося изгнания гитлеровских захватчиков в Польше был создан временный орган исполнительной власти — Польский комитет национального освобождения. Резиденцией ПКНО стал г. Люблин. ПКНО издал манифест, в котором изложил программу строительства народно-демократической Польши. 31 декабря 1944 года Крайова Рада Народова издала декрет о преобразовании ОКНО во Временное правительство Польской Республики. — Прим. ред. , а это последнее Москва в свою очередь надеялась видеть в Варшаве. Чтобы добиться своей цели, Черчилль рассчитывал на давление, которое он мог оказать на Россию с помощью Соединенных Штатов.

В этом вопросе Черчилль чувствовал достаточную поддержку, чтобы попытаться довести до конца свою политику. 12 мая 1945 года он получил телеграмму от Трумэна, которая преисполнила его радостью. Президент обсуждал положение в Югославии, но положение в Польше было точно таким же. Трумэн предлагал «предупредить Сталина» о «планах» американского и британского правительств «в соответствии с Ялтинскими соглашениями» и заканчивал следующим выводом:

«Если мы проявим твердость в этом вопросе, как это мы делаем в польском вопросе, то можем надеяться избежать множества других подобных посягательств».

Черчилль тотчас же ухватился за этот случай. Он находил подобный язык «энергичным» и «ободряющим». Он беспрестанно повторял, что получил это послание с чувством «удовлетворения» и «облегчения» и находит его «бесценным» [88] Winston Churchill. The Second World War. Vol. VI. Triumph and Tragedy. . Он ответил Трумэну в тот же день, 12 мая, чтобы сообщить о своем «согласии с каждым словом» президента и заверить его, что будет стараться изо всех сил проводить предлагаемую линию. Он только спешил напомнить президенту о необходимости претворить эту твердость в конкретные и энергичные дела.

«Если мы проявим твердость в этой ситуации до того, как наши силы начнут рассеиваться, — подчеркивал Черчилль, — мы сможем избавить Европу от новой кровавой бойни. Иначе мы рискуем потерять все плоды нашей победы и не достичь ни одной из целей, стоящих перед Всемирной Организацией, — предотвращение агрессий и войн в будущем».

Но Черчилль на этом не остановился. Воздав хвалу «твердости», он предложил немедленно предпринять практические меры в этом духе.

«Я полагаю, — добавлял он, — что можно было бы отдать приказ о приостановке перемещения американских армий и авиации из Европы [на Дальний Восток], по крайней мере на несколько недель… Даже если этот приказ о приостановке перемещения станет известен, то последствия могут быть только положительными».

Для Черчилля настойчивость русских в вопросе о послевоенных правительствах в Польше и в других восточно-европейских странах представляла «территориальную агрессию», которой Соединенные Штаты и Англия должны были дать отпор, разумеется, от имени Объединенных Наций. По его мнению, если бы возобладала Советская точка зрения, следовало ожидать «новой кровавой бойни» в Европе. В этот момент «все будущее было неопределенным».

Между тем радость британского премьер-министра по поводу послания Трумэна от 12 мая была преждевременной. В Вашингтоне прекрасно отдавали себе отчет в ситуации и следили за ней не без некоторых опасений, которые проявились в новом послании Трумэна, датированном 16 мая. Президент заявлял, что «он не может, да и не желает втягивать свою страну в войну с югославами». (Так Черчилль резюмирует содержание послания президента.)

Действительно, Черчилль зашел так далеко, что возник риск общего конфликта, причиной которого могло стать «новое Сараево». И Трумэн, по-видимому, осознал, что допустил ошибку в послании 12 мая, рекомендуя держаться «твердо».

В третьем послании, помеченном датой 21 мая, Трумэн объявил Черчиллю, что нельзя «оставлять дела в существующем положении». Но он ни в коем случае не соглашался выйти за пределы более или менее ограниченных мер. Необходимо, писал он, отвергнуть требования Тито (относительно Триеста и Истрии) [89] 15 мая 1945 года Народно-освободительная армия Югославии (НОАЮ) завершила освобождение всей страны. Были освобождены также Триест, Риека, Истрия, Словенское приморье, Корушка и Пула. Эти земли населены преимущественно югославскими народами, однако после первой мировой войны они были закреплены за Австрией и Италией. Хотя по требованию западных держав югославское правительство отвело свои войска, однако оно потребовало воссоединения этих земель с Югославией. По мирному договору с Италией (1947) эти земли (за исключением Триеста и его зоны) были благодаря позиции, занятой СССР на Парижской мирной конференции 1946 года, воссоединены с Югославией. — Прим. ред. и «без промедления послать подкрепления» американским и британским войскам, «чтобы у югославов не было никаких сомнений относительно намерений Соединенных Штатов и Англии». И Трумэн ставил в известность, что он предложил Эйзенхауэру и Александеру «устроить демонстрацию силы на земле и в воздухе, приурочив ее к моменту, когда будут отвергнуты последние требования Тито».