Элетер Дзелепи - Секрет Черчилля

Итак, в Пентагоне думали о войне и всерьез рассматривали вопрос о применении ядерного оружия. Уверенность в этом облегчила бы принятие решения в духе войны. Таков был, несомненно, ход мыслей Форрестола и всех тех, кто стремился к войне и настаивал на том, что бы был решен «вопрос» о применении атомной бомбы.

21 июля 1948 года Клей отправился в Вашингтон, чтобы на месте защищать свою идею прорыва блокады силой; и в первый же день своего приезда предпринял попытку встретиться с Форрестолом. Три недели тому назад, сказал ему Клей, «определенно можно было бы провести транспорт без особых трудностей». Теперь «это, без сомнения, более рискованно». Но он полагал, что и «сейчас это еще можно сделать, не провоцируя войны». Однако «шансы» будут «уменьшаться, по мере того как берлинский кризис начнет занимать все большее место на страницах газет и станет предметом более многочисленных дипломатических сношений».

Эти люди, игравшие с огнем, играли также и словами. Если Клей спешил, то отнюдь не затем, чтобы избежать «провоцирования войны», прорвав блокаду силой, а, напротив, чтобы не упустить «возможность» ее спровоцировать. Ибо он при всех обстоятельствах хотел прорвать блокаду.

Клей спешил главным образом потому, что прекрасно отдавал себе отчет, что берлинский кризис смягчается и успешно налаживаются «дипломатические сношения» между Вашингтоном и Москвой с целью полного его устранения. Президент Трумэн, как рассказывается в дневнике Форрестола, 19 июля 1948 года в ходе совещания в Белом доме следующим образом охарактеризовал позицию своего правительства: оставаться в Берлине, но использовать все дипломатические средства, чтобы достигнуть какого-то соглашения и избежать войны.

В июле 1948 года мир был на волосок от войны. Достаточно было одного безрассудного поступка несколько возбужденного генерала — попытки силой прорвать «блокаду Берлина», — и Европа снова была бы охвачена пламенем.

Генерал Клей со зловещим цинизмом рассказывает в своей книге («Решение в Германии»), как он думал о войне и старался ее спровоцировать. Он неоднократно предлагал Вашингтону отправить транспорт с войсками из американской оккупационной зоны. Он утверждал, что этот транспорт беспрепятственно пересечет территорию советской зоны и прибудет в Западный Берлин. Тем самым блокада будет прорвана. Если верить его словам, то он полагал, что «шансы на то, что русские окажут вооруженное сопротивление проходу такого транспорта, и, следовательно, опасность возникновения конфликта маловероятны».

Это ложь. Он хорошо знал, что дело приняло бы иной оборот и что опасность вооруженного конфликта была реальной. Но он именно этого и хотел. Он старался успокоить американское правительство, но лишь с целью втянуть его в свое гибельное предприятие. Не проконсультировавшись с Вашингтоном, он проделал такой опыт с целью проверить реакцию русских. Клей отправил, как он рассказывает в своей книге, к границе советской зоны поезд и несколько человек вооруженной охраны, «чтобы посмотреть, задержат ли русские состав или отправят его на запасный путь». Поезд прошел «небольшое расстояние в глубь советской зоны, но затем электрический перевод стрелки направил состав на запасный путь, где он простоял несколько дней, прежде чем позорно вернуться в пункт отправления». Генерал пришел к выводу, что «русские не шутят».

В Вашингтоне не беспокоились о том, чем занимаются русские, там с тревогой следили за действиями главнокомандующего американскими оккупационными силами в Германии. Дело дошло до того, что мир стал свидетелем парадоксального спектакля: американское правительство спешило достигнуть соглашения с русскими, чтобы положить конец деятельности американского военного командования в Германии и воинственной агитации республиканской оппозиции в связи с берлинским кризисом. Выступая 4 августа 1948 года на пресс-конференции, президент Трумэн обвинил республиканских лидеров в конгрессе в том, что они в связи с «блокадой Берлина» вытащили на свет «пугало коммунизма» и сфабриковали «коммунистический заговор». В правительственных кругах полностью отдавали себе отчет в том, что подлинный кризис в Берлине заключался не в «блокаде» города, но в попытках американской «военной партии» воспользоваться ею, чтобы достичь своей цели.

Между главами американской и советской делегаций в ООН, Джессепом и Маликом, состоялись контакты без ведома англичан, генерала Клея также держали в полном неведении. Беседы касались двух вопросов, один из которых обусловливал другой: отмены «блокады» и созыва новой четырехсторонней конференции по вопросу о Германии.

В Белом доме и в государственном департаменте понимали, что «блокада Берлина», так как ее понимают в Москве, является лишь средством заставить западные державы вернуться к принципу «четырехсторонности» и возобновить переговоры по германской проблеме, прерванные со времени последней конференции министров иностранных дел в Лондоне в ноябре 1947 года. Поэтому американское правительство заявило о том, что готово согласиться с советской точкой зрения. Секретные переговоры между американцами и русскими велись на следующей основе: снятие «блокады» и созыв конференции четырех министров иностранных дел по Германии.

Согласие было достигнуто без особых затруднений, обе стороны горячо этого желали. Американцы, воспользовавшись заключением Северо-атлантического пакта, создавшего атмосферу всеобщей эйфории, связали тем самым англичан и французов. Пакт был датирован 8 апреля 1949 года. 25 апреля было объявлено, что министры иностранных дел «четверки» вновь соберутся в мае.

26 апреля официальное советское агентство ТАСС в свою очередь заявило, что правительство СССР готово снять «блокаду Берлина» до начала новой конференции. В тот же день государственный департамент опубликовал ноту, которой впервые подтверждался факт американо-советских переговоров. Нота заканчивалась следующими словами: «Если позиция Советского правительства действительно соответствует той, которая изложена в коммюнике ТАСС… то, по-видимому, открыт путь для снятия блокады Берлина и созыва совещания Совета министров иностранных дел» [126] Совет министров иностранных дел (МИД) — международный орган, учрежденный в 1945 году по решению Потсдамской конференции 1945 года для подготовки мирных договоров с бывшими участниками фашистского блока, а также для рассмотрения других дел, переданных ему по соглашению между правительствами — членами Совета. В состав СМИД вошли министры иностранных дел СССР, Китая, США, Великобритании и Франции. — Прим. ред. .