Элетер Дзелепи - Секрет Черчилля

Дать ли русским время начать производство нового оружия? Отказаться ли от своего абсолютного превосходства и смириться с установлением нового равновесия между Соединенными Штатами и СССР, основанного на том, что обе страны обладают атомной бомбой?

Или, напротив, необходимо любой ценой, прибегнув даже к «превентивной войне», помешать тому, чтобы Советский Союз также стал великой атомной державой?

Эта ужасная дилемма вновь ставила под вопрос политику Соединенных Штатов в отношении Советского Союза. Их атомная монополия давала им свободу для проведения политики коренного пересмотра, целью которой было бы изменение существующего политического и территориального статус-кво в Европе и ослабление позиций Советского Союза. И как результат этой политики — создание Pax Americana, Американского мира. Эта политика была верно истолкована в программе республиканской партии, сводившей ее к формуле: «Отбрасывание Советского Союза на восток», что уже подразумевало «освобождение» стран, подчиненных большевистской «тирании».

Достижение этой обширной цели оставалось задачей всей американской политики, какая бы партия ни стояла у власти. Ибо успешное осуществление этой цели было условием создания Pax Americana — идеала американского патриотизма. Если бы Советский Союз был низведен до уровня второстепенной державы или совсем стерт с карты мира, не было бы больше никаких препятствий для мирового господства Соединенных Штатов.

Напротив, превращение Советского Союза в атомную державу означало конец мечты о Pax Americana. Американская политика, основанная на атомной монополии, не исключала войны, поскольку победа была обеспечена. Новое же равновесие сил, которое должно было быть атомным равновесием, исключало войну как средство политики.

В Вашингтоне отбросили идею «превентивной войны».

Между тем конец американской атомной монополии был большим разочарованием для англичан, и в первую очередь для Черчилля. Взрыв русской атомной бомбы явился для них таким же ударом, как для американцев. Берлинский кризис был, как оказалось, последней «возможностью» «ликвидировать» Советы. Отныне становилось немыслимым использовать подобные «возможности», ибо риск был бы слишком велик.

«Известие о том, что русским удалось произвести атомный взрыв, вызвало потрясение в Лондоне», — говорилось в телеграмме из британской столицы, опубликованной в «Нью-Йорк геральд трибюн». Это было вполне естественно. Политика Англии, политика, которую олицетворял Черчилль, исходила из превосходства Соединенных Штатов, вытекавшего из их атомной монополии. В своей речи в Фултоне Черчилль заклинал американцев никогда не раскрывать секрета атомной бомбы русским; это было бы «преступной глупостью», сказал он. В бостонской речи он вновь настойчиво возвращался к этой теме. «Европа, — сказал Черчилль, — была бы коммунистической, как Чехословакия, и Лондон подвергался бы бомбардировкам, если бы не было страха перед атомной бомбой». Наконец, в речи, произнесенной 10 декабря 1948 года, Черчилль объяснял глубокие политические причины, делающие необходимым сохранение американской атомной монополии. Он сказал, что западные державы должны попытаться прийти к «соглашению» с СССР прежде, чем он также станет обладателем атомной бомбы. В этом, по его словам, состоит единственная надежда избежать третьей мировой войны.

Однако хорошо известно, что подразумевал Черчилль под «соглашением» с русскими. О таком же «соглашении» он думал и в конце войны, до вывода из советской зоны в Германии британских и американских войск, занявших часть этой зоны. У Черчилля была своя собственная концепция относительно «опасности» третьей мировой войны. Если он выступал с проповедью войны против Советов, то лишь с целью избежать войны, которую спровоцировала бы советская «агрессия». Уничтожение СССР означало бы уничтожение причин для новой мировой войны. Он делал вид, что всерьез верит в возможность советской «агрессии». По его словам, он ожидал этого на следующий день после капитуляции Германии. Он даже представлял себе, как русские вторгаются в Англию. Все эти несчастья должны были неминуемо произойти, если бы англо-американские войска покинули занятую ими часть территории советской зоны в Германии. Его «страхи» были плодом чистейшего воображения. Когда англо-американцы отошли, абсолютно ничего не произошло. Напротив, третья мировая война была бы развязана, если бы американцы в соответствии с его концепцией предприняли превентивное нападение на Советский Союз.

Теперь Черчилль еще больше настаивал на своем. На этот раз надо было кончить с красной Россией, так как, если она тоже получит в свое владение атомную бомбу, это будет означать третью мировую войну. Но дело обстояло как раз наоборот. Русская атомная бомба, установив новое, атомное равновесие между Соединенными Штатами и Советским Союзом, отодвинула угрозу новой мировой войны.

Англия лишилась главной карты в своей политической игре, и лишилась навсегда. Отсюда «потрясение», которое испытали в Лондоне, не отказавшись, однако, от игры. Правительственное сообщение подтвердило известие о взрыве русской атомной бомбы. Но военные круги и значительная часть прессы, составив единый хор с разочарованными американцами, попытались преуменьшить значение этого события, хотя с известием о нем выступил лично президент Трумэн, придав ему форму «разоблачения», и в тот же день это сообщение было повторено государственным секретарем Дином Ачесоном. Очевидно, чтобы положить конец разного рода спекуляциям, Ачесон говорил даже о русских «атомных взрывах», уточнив при этом, что речь идет о ядерном оружии.

Как бы то ни было, взрыв русской атомной бомбы положил конец карьере Черчилля в качестве вдохновителя ярой антисоветской политики. После того как была выиграна война, Черчилль думал только о том, как выиграть мир, который он считал проигранным вследствие того, что победа оказалась слишком выгодной для русских. Черчилль сделал все, что было в его силах, чтобы полностью изменить ситуацию. Он верил, что благодаря американской атомной бомбе вернее теперь добьется своей цели. Но и эта его надежда также оказалась обманутой. Все рухнуло с концом атомной монополии Соединенных Штатов. В этом смысле Черчилль стал первой жертвой русской атомной бомбы.

Перспектива ядерного апокалипсиса ставила перед Англией, также как и перед Америкой, политическую проблему. Ядерная война перестала быть для Англии, больше даже, чем для любой другой страны, средством политики. Со второй мировой войны Англия, отгороженная Ла-Маншем, уже не была больше неуязвимой. Неприступный остров познал бомбардировки люфтваффе. В случае нового мирового конфликта Англия оказалась бы на передовой линии атомного фронта.