Нэнси Сталкер - Япония. История и культура: от самураев до манги

Также железные дороги изменили у населения восприятие путешествий и отдыха. В период Эдо путешествия для собственного удовольствия так или иначе сводились к паломничествам в знаменитые святилища и храмы. На этой традиции разбогатело несколько частных железнодорожных компаний, основанных с целью доставлять верующих к популярным паломническим объектам. Идея небольшого путешествия на выходные родилась в конце 1890-х годов, когда богатые токийцы начали ездить на поездах на окрестные курорты — в Камакуру, Хаконэ и на Эносиму. К 1900-м годам появились специальные групповые тарифы, позволявшие в том числе простым японцам совершать развлекательные поездки, а железные дороги запустили специальные экскурсионные поезда, ходившие в популярных направлениях и в наиболее живописные места. В 1909 году групповые скидки в 40–60 % предоставлялись предприятиям, на которых трудилось более 50 сотрудников. С подобными скидками многие из тех, кому поездки были не по карману, смогли съездить на экскурсии в святилища, храмы и к другим достопримечательностям в компании соседей, одноклассников или коллег. Таким образом, несмотря на то что железные дороги закрепили социальное расслоение наличием разных классов обслуживания, они также имели уравнивающий эффект, дав возможность самым разным людям путешествовать и обмениваться опытом, что способствовало возникновению национальной идентичности.

Другим типом транспорта периода Мэйдзи были рикши (яп. дзин-рикися ) — люди, запряженные в европейскую коляску. В Эдо запрещался колесный транспорт, и высокопоставленные особы передвигались в паланкинах, которые несли два человека. Экипаж рикши шел мягче и с бóльшим комфортом для седока. К 1872 году таких повозок было более 40 000; они предоставляли работу огромному количеству городских рабочих. Туристам и переселенцам из Европы и Америки эти рикши особенно нравились, поскольку представляли собой необычный и экзотический вид транспорта. Вскоре японские производители начали экспортировать это изобретение в Китай и в азиатские колонии. Средняя скорость бегуна была около восьми километров в час, а в день они могли пробежать от 30 до 50 километров. Поначалу они обходились гораздо дешевле поезда и стоили значительно меньше, чем, скажем, билет во второй класс. Но по мере развития пассажирских перевозок и снижения цен рикшам становилось все сложнее конкурировать с более быстрой и комфортной поездкой на поезде. К 1930-м, когда широко распространились различные автоматические средства передвижения, рикши почти исчезли. После Второй мировой войны, когда бензин был в дефиците, они ненадолго вернулись на улицы городов, но уже воспринимались как что-то постыдное, причем как в Японии, так и за ее пределами, — как символ расового и классового неравенства.

Производство шелковых и хлопчатобумажных тканей фактически обеспечивало японские усилия по модернизации, принося иностранную валюту, необходимую для построения армии и промышленности. Машинное шелкомотание было первой отраслью, в которой развивались крупные фабрики. Работниками таких фабрик в основном были женщины и подростки, составлявшие большую часть рабочей силы в Японии на протяжении первых десятилетий индустриализации. Эти женщины внесли двойной вклад в японскую модернизацию: с одной стороны, доходы от текстильной промышленности оплачивали модернизацию Мэйдзи, а с другой стороны, зарплата, которую они приносили в дом, позволяла сельским беднякам платить аренду землевладельцам, которые, в свою очередь, вкладывали деньги в другие отрасли промышленности и направления модернизации. Производство шелка обеспечивало рабочие места далеко не только на фабрике. Деревенские семейства занимались шелководством: выращивали тутовые деревья, разводили гусениц и пряли нити. Выращивание гусеницы-шелкопряда было важным дополнительным заработком для многих крестьянских семей, однако требовало огромных усилий, чтобы выкормить гусениц, съедавших в 30 000 раз больше шелковичных листьев, чем весило их собственное тело. Некоторые продавали гусениц более богатым соседям, которые открывали небольшие производства, нанимая с десяток женщин на ручное прядение. Другие продавали коконы торговцам шелком, которые распределяли их между крестьянками, чтобы те пряли на дому.

В первые годы периода Мэйдзи европейские шелкопряды были поражены тяжелыми болезнями, что дало прекрасную возможность Японии заработать так необходимую им зарубежную валюту, удовлетворяя европейские запросы на шелк. Правительство Мэйдзи начало поддерживать эту отрасль, напрямую и косвенно обеспечивая финансовую и техническую поддержку, чтобы производить высококачественный шелк на экспорт. Современное шелкопрядение началось в 1870-х годах с открытия государственных фабрик, на которые нанимали итальянских и французских коконщиков (размотчиков коконов шелкопряда) в качестве наставников для японских работников. Самым амбициозным проектом была большая фабрика в Томиоке, построенная в 1872 году, на которой современному машинному шелкопрядению могли учиться одновременно до 400 женщин. Правительство с особенным радушием приглашало молодых женщин из уважаемых семей бывших самураев или богатых крестьян, давая им возможность научиться новому ремеслу. С ученицами Томиоки обращались прекрасно: выдавали им новую одежду, обеспечивали регулярные перерывы на отдых и вдоволь еды. Жили они в просторной спальне, а в инфраструктуру фабрики входила современная больница и красивые сады. Закончив обучение, мастерицы часто основывали собственные шелкопрядильни в своих префектурах на деньги государства или частных инвесторов.

Однако эти прекрасные условия на фабриках заметно ухудшились в 1880-х годах, когда на рынок вернулись европейские производители и суровая кризисная государственная политика. Качество японского шелка все еще не дотягивало до европейского; его преимуществом являлся дешевый труд, поскольку юным прядильщицам платили очень мало. Государственные предприятия, такие как Томиока, были проданы в частные руки, в результате чего качество еды и общих условий ухудшилось, а времени на отдых стало меньше. Чтобы остаться конкурентоспособными, частные шелкопрядильни удлиняли рабочее время, вводя газовое и электрическое освещение, вследствие чего работницы, приходя в 4:30 утра, оставались работать после заката. Небольшой перерыв предусматривался только на обед. Фабрики строили общежития, больше похожие на тюрьмы, окруженные высокими заборами, наверху которых ставили битое стекло или колючую проволоку, чтобы работники не разбежались. Спальни были тесными, условия в них антисанитарными: туалетов и умывальников не хватало, а доступ к ним разрешался только в определенное время. В результате смертность от различных инфекций, особенно от туберкулеза, среди фабричных работниц была намного выше, чем в среднем по стране. Быстрое развитие промышленности обгоняло рост доступной рабочей силы. По мере ухудшения условий труда уважаемые семейства больше не посылали своих дочерей на шелкопрядильни; у бедных крестьян вербовщики хитростью или под огромным давлением забирали девушек на фабрики: они предлагали семьям деньги, критически важные для многих хозяйств, погрязших в долгах. В 1886 году объединение производителей и торговцев шелком в одностороннем порядке устанавливало размер оплаты труда и назначало огромные штрафы за нарушение дисциплины или некачественный продукт.