Виталий Познахирев - Турецкие военнопленные и гражданские пленные в России в 1914–1924 гг.

Так, если калужские власти предпочли оставить большую часть турок в губернском городе, то в Тамбове их оказалось менее 10 % от общего числа, а в Ярославле вообще ни одного. Если в Калужской и Тамбовской губерниях они в массе своей были размещены как в уездных городах, так и в сельской местности, то в Ярославской — лишь в границах уездных центров. Наконец, только в Калужской и, отчасти, Ярославской губерниях турок удалось равномерно распределить между уездами, тогда как в Тамбовской губ. этот показатель, к примеру, для Борисоглебского уезда, с одной стороны, и Темниковского или Лебедянского, с другой, вообще несопоставим.

Таблица 11

Распределение турецких военнообязанных по населенным пунктам и уездам Калужской, Тамбовской и Ярославской губерний на рубеже 1914–1915 гг. [119] Составлена по данным: ГАТО. Ф. 2. Оп. 143. Д. 489. Л. 2–15; ГАЯО. Ф. 73. Оп. 9. Д. 659. Л. 85; Тихонов А.В. «Все… поименованные есть турецкоподданные, а потому и были задержаны» // Военно-исторический журнал. — 2013. — № 5. — С. 68–69.

Что касается количества военнообязанных, а также военнозадержанных, находившихся в пределах России в 1914–1917 гг., то в литературе на этот счет фигурируют разные цифры: от 10 тыс. чел. до 400 тыс. и более [120] Kutlu C. Op. cit. — S. 328. . К сожалению, такой разброс является неизбежным, поскольку существующие на сей счет данные крайне разрозненны. Например, известно, что к середине 1917 г. в Уральской обл. находилось до 2,5 тыс. военнообязанных турок; что максимальное число их в Воронежской, Рязанской и Тамбовской губерниях составляло около 10 тыс. и т. д. [121] ГАРФ. Ф. 102. Оп. 302. Д. 264. Л. 5; Ф. 1791. Оп. 2. Д. 533. Л. 12; ГАТО. Ф. 2. Оп. 143. Д. 489. Л. 109 и др. В конечном итоге есть основания утверждать, что в ходе войны в названные выше Воронежскую, Калужскую, Рязанскую, Тамбовскую, Уфимскую и Ярославскую губернии, а также в Тургайскую и Уральскую области было «водворено» в общей сложности до 15–17 тыс. турецких подданных. Однако приведенная цифра мало о чем говорит в виду следующих обстоятельств.

1. Турецкие военнообязанные интернировались не только в специально отведенные для них губернии (области), но на практике могли оказаться в любом регионе России. Так, по данным Е. Ю. Бондаренко, 114 подданных Оттоманской империи, задержанных осенью 1914 г. в Приморье, были высланы в Якутскую обл. [122] Бондаренко Е.Ю. Указ. соч. — С. 158, 163. В качестве другого примера можно сослаться на военнообязанных Мустафу Реджиба Кади оглы и Иосифа Какши оглы, проживавших до войны в Подольской губ. и интернированных почему-то… в Курскую губ., хотя она числилась в составе Киевского военного округа и, подобно Подольской, считалась относящейся к театру военных действий [123] ГАКО. Ф. Р-322. Оп. 1. Д. 35. Л. 50–60. .

2. Период выдворения турецких подданных во внутренние регионы страны не ограничился осенью 1914 г., а продолжался фактически на протяжении всей войны. Выше уже говорилось о том, что процесс выселение турок-мусульман из Сухумского округа активизировался лишь весной 1917 г., а из Мариуполя — весной 1916 г. В Севастополе — главной базе флота, ведущего борьбу с Турцией (!), на этот вопрос по-настоящему обратили внимание только в ноябре 1916 г., когда отсюда было одновременно выдворено 173 турецких армянина (не считая членов их семей) [124] РГА ВМФ. Ф. 609. Оп. 2. Д. 746. Л. 92. .

3. Пребывание интернированных турецких подданных в России не препятствовало их трудовой миграции, определенные представления о характере и масштабах которой дают данные Таблицы 12.

4. Наконец, последнее и, пожалуй, самое главное: основная масса турецких подданных никогда не подвергалась в России принудительному переселению и вплоть до конца войны продолжала находиться в тех губерниях, в которых их застало начало военных действий. Достаточно очевидно, что не было никакого смысла перемещать куда-либо турок, которые проживали в регионах Сибири, Урала или Поволжья. Например, по данным А. В. Калякиной, все военнообязанные-подданные Оттоманской империи (21 чел.), оказавшиеся к 20 октября 1914 г. в Саратовской губ., так и остались в местах своего постоянного жительства [125] Калякина А.В. Подданные стран — участниц Четверного союза в Саратовском Поволжье (1914–1922 гг.): автореф. дис. … канд. ист. наук. Саратов: Сарат. гос. ун-т, 2013. — С. 16. .

Таблица 12

Изменение численности турецких военнообязанных в г. Тамбове и уездах Тамбовской губернии в период с декабря 1914 г. по август 1915 г. [126] Составлена по данным: ГАТО. Ф. 2. Оп. 143. Д. 489. Л. 2–15, 193–207.

В еще большей степени сказанное относилось к лицам из числа турецких христиан. К примеру, с началом войны было разрешено не покидать Москвы турецкому подданному Герману Радину «в виду его благонадежности и христианского вероисповедания» [127] ГАРФ. Ф. 826. Оп. 1. Д. 296. Л. 48об. . По той же причине в Приморье были оставлены 159 турецких греков [128] Бондаренко Е.Ю. Указ. соч. — С. 158, 163. . В пределах Керчь-Еникальского градоначальства на протяжении всей войны проживало несколько сот армянских и греческих семей — турецких подданных [129] РГА ВМФ. Ф. 609. Оп. 2. Д. 569. Л. 9–10, 14. . Что же касается Севастопольского градоначальства, то хотя Командующий флотом еще в августе 1915 г. запретил пребывание в его границах «всем иностранным подданным воюющих с нами держав независимо от их национальности, религии и рода занятий» [130] Там же. Л. 126. , запрет этот начал претворяться в жизнь, да и то частично, лишь в ноябре 1916 г. Причем приводимый нами выше факт выселения из пределов градоначальства 173-х семей турецких армян мало изменил общую ситуацию, ибо, как это видно из справки Севастопольского полицмейстера от 3 декабря 1916 г., в городе тогда остались «не выселены все турецко-подданные армяне, обслуживающие флот, порт, портовые учреждения и сооружения, а также крепость и городское управление»… О характере этого обслуживания свидетельствует хотя бы то, что на исходе 1916 г., в разгар войны с Оттоманской империей, 11 турецко-подданных армян продолжали трудиться на севастопольской «макаронной фабрике и пекарне Кеворкова», поставляющего макароны и хлеб для Черноморского флота [131] РГА ВМФ. Ф. 609. Оп. 2. Д. 746. Л. 92. . Здесь мы уже не упоминаем массу частных случаев, а также разного рода деликатных моментов. Например, на протяжении всей войны в Севастополе проживали три турецко-подданные армянки: теща одного офицера флота, а также теща и свояченица другого. Причем вопрос о выселении этих женщин, разумеется, даже не поднимался [132] Там же. .