Виталий Познахирев - Турецкие военнопленные и гражданские пленные в России в 1914–1924 гг.

Что касается военнообязанных, то выплата им (но не членам их семей) денежного пособия формально предусматривалась ст. ст. 34–38 Положения о полицейском надзоре, учрежденном по распоряжению административных властей. Правда, нам не удалось выявить ни одного случая применения приведенных норм к подданным Оттоманской империи. Однако по данным А. В. Тихонова, в Калужской губ. до 1915 г. такие пособия назначались [256] Тихонов А.В. Указ. соч. — С. 69. .

Продовольственное обеспечение турок в 1914–1918 гг., на первый взгляд, просто не могло не отличаться специфическими особенностями, т. к., с одной стороны, традиционная культура питания османов была, пожалуй, наиболее далека от российской, а с другой, такая специфика детерминировались всем опытом многовекового вооруженного противостояния между нашими странами. Например, уже в период Русско-турецкой войны 1768–1774 гг. Петербург окончательно пришел к выводу, что пленные «по перемене в пище впадают в болезни», в связи с чем выдача им продуктов в натуре была тогда же заменена денежной компенсацией («почему они желаемое покупая пищей себя пропитать смогут»). По сути своей, указанный порядок, с некоторыми изменениями, просуществовал вплоть до конца Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., получив закрепление в законодательстве [257] Согласно Примечания к § 69 Временного Положения о военнопленных Восточной 1877 года войны от 5 июля 1877 г., от командиров частей, при которых находились турки, требовалось принимать «насколько возможно» меры к тому, чтобы их пища «состояла преимущественно из продуктов, употребляемых пленными на родине» (ПСЗ РИ. Собр. второе. Т. LII. № 57530). .

Вместе с тем, масштабы Первой мировой войны, ее тотальный характер, беспрецедентно большое количество интернированных в Россию военнопленных, неуклонно ухудшающаяся ситуация на отечественном рынке продовольствия и иные факторы объективно вели к тому, что в 1914–1917 гг. Петрограду удалось придать питанию турок некоторую позитивную специфику лишь отчасти, да и то во многом благодаря Главнокомандующему Кавказской армией генерал-адъютанту И. И. Воронцову-Дашкову, который в июне 1915 г., после очередного снижения в стране нормы выдачи мяса для всех военнопленных Центральных держав с ½ до ¼ ф., т. е. с 200 г. до 100 г., своим приказом [258] Действовавшее законодательство предусматривало право Главнокомандующих и Командующих армиями устанавливать в регионах, находящихся под их юрисдикцией, «свои» нормы довольствия военнопленных. сохранил для турок, расквартированных в пределах КВО, прежнюю норму в размере ½ ф. « ввиду гуманного ведения войны турецкой армией(Выделено нами — В.П. )» [259] РГВИА. Ф. 1300. Оп. 4. Д. 1152. Л. 201, 217–218; Ф. 2000. Оп. 9. Д. 22. Л. 602об. .

В свете изложенного, определенный интерес приобретают данные Таблицы 22, анализ содержания которой позволяет говорить о следующем:

1. В России питание турок не находились в столь резком противоречии с питанием пленных европейских государств, как это имело место в Великобритании. Причем в последнем случае контраст носил явно дискриминационный оттенок. Это видно уже из того, что в Египте турки (в отличие от своих союзников) получали необходимое число калорий, главным образом, за счет хлеба, норма которого почти вчетверо превышала «европейскую». Применительно же к России будет уместнее говорить скорее о «дискриминации» австрийцев, венгров и германцев; во всяком случае, исходя из того факта, что туркам, расквартированным в пределах КВО (а это до 60 % от их общего числа), полагалась порция мяса вдвое больше той, которая предусматривалась для всех прочих пленных Центральных держав (и, кстати, равная той, которая выдавалась русскому солдату до 1905 г.).

Таблица 22

Суточные нормы продовольственного обеспечения военнопленных в России и Великобритании в середине 1916 г. [260] Составлена по данным: РГИА. Ф. 396. Оп. 7. Д. 558. Л. 98; РГВИА. Ф. 1300. Оп. 4. Д. 1152. Л. 201, 217–218; Ф. 2000. Оп. 9. Д. 22. Л. 351; Yanıkdağ Y. Ill-fated sons of the nations… — С. 230.

2. Недельная норма довольствия турок, содержащихся в КВО, превышала предусмотренную для их товарищей в Египте: по овощам — вдвое, по маслу — втрое, а по свежему мясу — в пять раз. Кроме того, рацион турецких военнопленных в России, в отличие от Британии, включал в себя рыбу, а также несколько большее количество круп и их более широкий ассортимент.

Обобщая изложенное, нельзя не прийти к выводу, что в годы Первой мировой войны Россия обеспечила турецким пленным уровень питания вполне приемлемый и, во всяком случае, превосходящий тот, который им обеспечила Великобритания. При этом подчеркнем, что выше речь идет, с одной стороны, о Египте, расположенном в узле морских коммуникаций Англии, а с другой — о Кавказе, находящемся на периферии России, практически лишенной на тот момент внешней торговли и оказавшейся, по мнению генерала Н. Н. Головина (пусть даже и несколько преувеличенному), «блокированной» в большей степени, нежели Германия» [261] Головин Н.Н. Указ. соч. — С. 62. .

В то же время надо признать, что реальная ситуация зачастую отличалась от представленной выше. Во-первых, потому, что приказ Главнокомандующего Кавказской армией о довольствии турок был построен на несколько иных принципах, нежели приказ Верховного Главнокомандующего о довольствии пленных европейских государств. В итоге такого несовпадения начальник Тифлисской местной бригады уже в июне 1916 г. вынужден был с удивлением констатировать, что «продовольственная дача» для турок оказалась «по стоимости меньше, чем для остальных пленных», в результате чего дискредитируется сама мысль о «гуманном ведении войны» Турцией [262] РГВИА. Ф. 1300. Оп. 4. Д. 1152. Л. 217–218. . Во-вторых, в питании пленных многое зависело от местных цен, с которыми, как это видно из Таблицы 23, не смогли разобраться даже современники.