Виталий Познахирев - Турецкие военнопленные и гражданские пленные в России в 1914–1924 гг.

2. Ко второму этапу мы относим период примерно с конца сентября 1918 г. до января 1919 г. Начало ему положила следующая телеграмма Центропленбежа от 24 сентября 1918 г.: «Всем губпленбеж. Немедленно приостановите отправку всех турецких военнопленных и гражданских пленных. За находящимися на местах установите надлежащий надзор». Позднее последовало разъяснение, что все это происходит «в виду перерыва сношений с турецким правительством» [603] ГАРФ. Ф. Р-3333. Оп. 3. Д. 570. Л. 3, 12; ГАТО. Ф. Р-515. Оп. 1. Д. 9. Л. 57. .

На местах «надлежащий надзор» понимался по-разному. В Иваново-Вознесенске, например, турок фактически взяли под стражу. В Моршанске председатель уездпленбежа ограничился тем, что установил для них ежедневную перекличку, но в то же время обратился с просьбой к главе уездной милиции: всех «не явившихся на поверку хотя бы в течение одного дня <���…> немедленно арестовывать» [604] ГАТО. Ф. Р-1583. Оп. 2. Д. 3. Л. 321–324. . Однако как бы надзор не трактовали, реализовывался он, по-видимому, не очень успешно. К примеру, в том же Моршанске турки ответили на приостановление репатриации побегами. А поскольку милиция похоже не спешила никого арестовывать, уездпленбеж ввел перекличку пленных два раза в сутки, пригрозил, что, не являющиеся на таковую, «будут исключены с довольствия» и даже обратился в Иностранную группу Моршанской организации РКП (б) с просьбой «привлекать к (партийной — В.П. ) ответственности тех, кои не хотят исполнять требования коллегии» [605] Там же. Л. 443. .

Удостоверение на право репатриации одиночным порядком за собственный счет, выданное 26 мая 1919 г. Борисоглебским уездпленбежем Тамбовской губ. рядовому 26-го пехотного полка оттоманской армии Меди Мустафа Куди баш оглы.

ГАВоронО. Ф. Р-2136. Оп. 1. Д. 57. Л. 536.

5 ноября 1918 г. НКИД поставил Центропленбеж в известность, что «вследствие просьбы Оттоманского правительства, германское правительство поручило своему генеральному консульству (в России — В.П. ) защиту турецких интересов» [606] ГАРФ. Ф. Р-3333. Оп. 3. Д. 570. Л. 31. . Однако это уже не имело практического значения, поскольку в тот же день (5 ноября) Берлин разорвал отношения с РСФСР.

На данном этапе турки репатриировались преимущественно из регионов, не находящихся под юрисдикцией Москвы, что затрудняет их количественную оценку. Определенно здесь можно говорить лишь о том, что по данным Центропленбежа к концу 1918 г. в России оставалось приблизительно 9 тыс. турецких военнопленных, 8 тыс. из которых, как предполагалось, находились в Сибири, «около 700 чел. в Казанском округе и около 400 чел. в Московской области» [607] Там же. Ф. Р-130. Оп. 2. Д. 843. Л. 20. . Что же касается гражданских пленных, то, судя по всему, сведениями об этих людях названный орган на тот момент не располагал.

3. К третьему этапу мы относим период с января 1919 г., когда советское руководство возобновило репатриацию турок как в связи с окончанием Первой мировой войны, так и в целях обеспечения скорейшего возвращения на родину русских пленных, находящихся в Турции. Завершился этап примерно в августе-сентябре 1919 г., когда обстановка, складывающаяся на фронтах Гражданской войны, заставила Москву вновь приостановить репатриацию (это, впрочем, не означает, что она не продолжалась из регионов, находящихся под контролем антибольшевистских сил).

Отличительные черты данного этапа мы видим в следующем:

а) В результате наступления белых армий подавляющее большинство турок оказалось вне юрисдикции органов Центропленбежа, что привело к неконтролируемым перемещениям пленных и — главное — практически полному краху системы их учета.

б) Репатриация проходила в отсутствие и дипломатических отношений между РСФСР и Турцией и прямого сообщения между нашими странами.

в) С российской стороны репатриацию непосредственно обеспечивал Центропленбеж. С турецкой — немногочисленные представители ОКП, деятельность которого к тому же с 1 февраля 1919 г. приобрела в России полуофициальный характер [608] Там же. Ф. Р-3333. Оп. 3. Д. 330. Л. 11. . Вместе с тем надо подчеркнуть, что обе стороны, в целом, находили «общий язык» и достаточно успешно решали стоящие перед ними задачи, насколько это было вообще возможно в сложившихся обстоятельствах. Весьма характерным в этой связи выглядит письмо уполномоченного ОКП Юсуфа Акчуры главе Центропленбежа от 22 января 1919 г.: «Из Уфы мною вывезены в Москву 124 военнопленных турецких подданных для дальнейшего препровождения их на родину. Настоящим даю вам от имени Оттоманского Красного Полумесяца категорическое заверение в том, что мною при первой возможности будут приняты самые решительные меры к осуществлению правильного обмена военнопленными и надлежащего их перевода на родину. Пользуясь настоящим случаем, заранее выражаю свою глубокую благодарность за оказанное содействие в деле быстрого направления эшелона турецких военнопленных из Москвы в Киев». В качестве другого примера можно сослаться на удостоверение, выданное Центропленбежем примерно в те же дни уполномоченному ОКП Ш. З. Мухамедьярову «в том, что он сопровождает эшелон в составе 96 гражданских пленных и 49 военнопленных турок, следующих за свой счет до Симферополя, для дальнейшей эвакуации на родину. Центральная Коллегия о пленных и беженцах просит все правительственные учреждения и должностных лиц оказывать гражданину Мухамедьярову возможное содействие» [609] ГАРФ. Ф. Р-3333. Оп. 3. Д. 330. Л. 1–2. .

г) Такие органы и учреждения, как Наркомвоен, НКИД, РОКК, а равно организации попечения о военнопленных обеих стран никакого видимого участия в репатриации турок не принимали. Вместе с тем надо заметить, что возвращению на родину находящихся в Приморье османов в этот период содействовало Датское общество Красного Креста, а находящихся на Украине — Генеральное консульство Персии [610] Там же. Ф. Р-3604. Оп. 1. Д. 1. Л. 36. .

д) На данном этапе из советской России на родину была возвращена значительная часть турок, находившихся в Московской, Казанской, Рязанской, Саратовской, Уфимской и некоторых других губерниях. Репатриация осуществлялась через Москву, Оршу и далее в Германию, а также отчасти морем из Одессы, Батуми, Поти и Севастополя [611] Там же. Ф. Р-3333. Оп. 1-а. Д. 30. Л. 2, 4–5, 9, 11–12; Оп. 4. Д. 609. Л. 1–2. . Кроме того, сторонами предпринимались попытки организовать обмен пленными по линии Астрахань — Баку. Однако они окончились безуспешно [612] Там же. Ф. 3341. Оп. 1. Д. 118. Л. 141. .

4. Четвертый этап продолжался с момента прекращения репатриации турок советской стороной в сентябре 1919 г. и примерно до октября 1920 г., когда образованное в Анкаре Правительство Великого национального собрания Турции (ВНСТ) установило дипломатические отношения с РСФСР и приняло на себя дальнейшее решение вопроса возвращения на родину своих соотечественников, еще остающихся в России.