Станислав Чернявский - Алексей Комнин - спаситель Византийской империи

За рекой лежал городок Русий. В нем находился небольшой гарнизон ромеев. Такие укрепленные пункты всегда были местом сбора для отступавших армий. Алексей собрал кого только мог и лихорадочно пытался восстановить боеспособность разбитых частей. Слово «лихорадочно» буквально подходит к поведению базилевса. Его бил озноб. Вероятно, император подхватил простуду во время жаркого боя и скачки. У Алексея зуб на зуб не попадал. Императором владела одна мысль — прийти на помощь тем, кто охранял переправу. Для этого он даже похватал каких-то крестьян с повозками и всю эту людскую массу погнал к переправе, чтобы задержать продвижение печенегов.

И степняков отбили. Те отошли для перегруппировки. Вскоре к ним подоспели подкрепления. К Алексею тоже потянулись колонны воинов. Император медленно объезжал ряды своих и готовился дать новую битву. Так простояли до вечера. Печенеги не решились перейти в наступление на врага. Алексей тем более не собирался атаковать. С наступлением сумерек обе армии разошлись в свои лагеря. Измученный лихорадкой царь бросился в походную постель. Ночью вернулись последние ромейские отряды из числа тех, кто бежал днем. Их вели соратники Алексея — Уза, Синезий и еще один знаменитый воин, Монастра, полуварвар, человек огромной храбрости, отличившийся еще в сражениях с норманнами. Все они сумели вернуть беглецов и привели вполне боеспособные отряды.

Комнин тревожно ворочался в походной постели. Ему требовался отдых, но сон не приходил. Император обдумывал, как ему действовать на следующий день. Не удастся ли обратить сегодняшнее поражение в завтрашнюю победу? Или нужно отступить для перегруппировки?

Среди ночи к нему явился перебежчик Татран, о котором мы уже рассказывали. Это была колоритная личность эпохи печенежских войн. Его приключения могли бы стать прекрасным сюжетом боевика. Человек храбрый и дикий, он несколько раз переходил на сторону Алексея, а потом возвращался к печенегам, что-то не поделив с ромеями. Император всякий раз прощал «партизана». Может быть, понимал, что в его побегах виноваты ромейские чиновники и офицеры. Наконец Татран проникся таким уважением по отношению к Алексею, что стал его преданным слугой. Отметим этот штрих. Вероятно, обаяние Алексея было столь сильным, что привлекало людей. В этом — один из секретов его власти над людьми. Той ночью Татран сообщил базилевсу:

Есть подозрение, император, что печенеги завтра перейдут реку, окружат нас и навяжут бой в невыгодных условиях. Возможно, они уже ищут переправы. Предупреди их намерение и выстрой войско вне города на удобных подходах, чтобы отразить атаку и помешать окружению.

Алексей похвалил эту мысль. А сам Татран отправился к кенгересам на переговоры, чтобы застращать их.

— Не пытайтесь победить императора, — сказал он бывшим соратникам. — Скоро к нему подойдет большое наемное войско из франков и турок на царской службе. {36} Если не согласитесь на мир, ваши тела расклюют хищные птицы.

Это подействовало. Печенеги воздержались от немедленного нападения и стали укрепляться на речных берегах.

Вернемся, однако, к сражению. Оно было далеко не решено. Возник позиционный фронт. Ромеи и печенеги-кенгересы стояли друг против друга. Что касается Алексея I, то он неустанно придумывал мелкие пакости, чтобы задержать противника. В этом император был неистощим. Можно поразиться его воле к победе. Когда все обстоятельства были против него, этот упорный человек цеплялся за последнюю соломинку, чтобы только не сдаться.

Комнин узнал от разведчиков, что на соседней равнине степняки пасут заводных коней. Немедля созрел план. Император призвал к себе лучших воинов из варваров — Узу и Монастру. Приказал сформировать надежные отряды, пройти ночью по тылам печенегов, а к утру достичь равнины и захватить коней. Заодно можно забрать весь остальной скот, который пасся рядом, и взять в плен пастухов.

Военачальники выразили сомнение, но Алексей улыбнулся.

— Ничего не бойтесь. Пока вы будете делать свое дело, мы отвлечем печенегов.

Выяснилось, что император задумал ложную атаку, чтобы усыпить бдительность неприятеля.

Ночь перед боем царь провел в непрерывных совещаниях. В предстоящем сражении Комнин делал ставку на конных стрелков. Он беседовал с воинами, обговаривал нюансы отвлекающей атаки и пытался предусмотреть все случайности. Лишь к утру император ненадолго уснул.

На рассвете предводители кенгересов поняли, что обмануты: к императору не придут подкрепления. Печенежские беки приказали начать переправу. Об этом доложили царю. Алексей немедленно вскочил с ложа, приказал трубачам подать сигнал к бою, выстроил полки и сам встал перед строем в роскошных доспехах.

Печенеги хотели выиграть расстояние после переправы и потому пустили коней в галоп. Они так разогнались, что не смогли стрелять из луков. Алексей тотчас воспользовался этой оплошностью. Он скомандовал первой линии своих стрелков спешиться и начать интенсивный обстрел противника, Ромеи обрушили на печенегов дождь стрел. Враг понес потери. А в это время византийская тяжелая конница, дождавшись, когда враг выйдет на берег, атаковала кочевников на полном скаку. {37}

Печенегов лишили возможности маневрировать. Их лихая атака оказалась убийственной для них же самих. Степняки повернули назад к реке. Это означало смерть. Ромеи с наслаждением рубили бегущих. Император находился в гуще боя вместе с личной охраной. Он часто сражался при отступлении, теперь же не мог отказать себе в удовольствии уничтожить как можно больше врагов в победоносной атаке.

Многие печенеги, достигнув реки, попали в водовороты и захлебнулись. А кто переправился — очутился в руках у Монастры, который напал на врага с тыла. Коней у печенегов не осталось — заводных увел тот же Монастра. Восстановить силы кочевники не могли. Те, кто уцелел, разбежались и стали пробираться к своим. Ромеи праздновали победу.

Битва при Русии, закончившаяся победоносной контратакой, вселила в византийцев радость. Усилия наконец окупились. Происходило то же, что и с норманнами. После первых поражений ромейская армия одерживала победы. Появилась надежда выиграть эту проигрышную войну. Правда, следует сказать, что был разбит лишь один из отрядов печенегов. Такие же или чуть меньшие победы уже одерживали Татикий, Мавро-Катакалон. Но пропаганда раздула успех царя до невероятных размеров.

Алексей отдыхал в своем лагере три дня. Это было необходимо, чтобы излечиться от лихорадки и восстановить силы. Затем он покинул войска и уехал в Цурул (Чорлу) — небольшой городок неподалеку от Константинополя. Здесь император намеревался выстроить новую линию укреплений. Это невольно выдает истинное положение дел на фронте. Все обстояло не так хорошо, как хотелось бы. Главные силы печенегов уцелели. А победа при Русии далась византийцам дорогой ценой. Ведь первую часть сражения они проиграли. Оставалось продолжать старую линию поведения: изматывать печенегов в мелких стычках, вести бои за форты, контратаковать и не допускать к столице.