Анатолий Кирпичников - Метательная артиллерия и оборонительные сооружения Древней Руси

Меньшикова (Княжая) башня почти не отличалась от башни Головиной; она была лишь значительно меньше ее по диаметру и имела более тонкие стены (см. рис. 26, внизу слева).

У Королевской башни было сводчатое покрытие не только внизу, но и над самым верхним ярусом. В центре ее стоял массивный каменный столб, проходивший через все 4 яруса (см. рис. 26, внизу справа). Подобные, но менее мощные столбы пронизывали ярусы и 3 башен цитадели (рис. 27, внизу справа и слева и рис. 28). Незначительные остатки одной из этих башен (Мельничной) до сих пор можно видеть внутри крепости.

Башни Флажная и Головкина (см. рис. 27, вверху справа и слева) подобны Меньшиковой башне [571].

В начале XVIII в. все ореховские башни были покрыты высокими, преимущественно остроконечными, шатровыми кровлями, среди которых особо выделялось барочное двухъярусное покрытие Часовой башни цитадели. Шатрами башни были покрыты и столетием раньше, о чем свидетельствует гравюра XVII в. По-видимому, подобные покрытия возвышались над ними и первоначально.

Стены всех крепостных башен были прорезаны бойницами соответственно их ярусам. Устройство этих бойниц показывает, что они предназначались для применения пушек. Многие из них имели изнутри печуры, от которых наружу шли расширявшиеся боевые отверстия (рис. 29). Эти отверстия почему-то не понравились А. Олеарию; бойницы ореховских башен, писал он, «устроены не хорошо (как у всех древних русских крепостей) и совершенно не удобны для стрельбы наружу и для защиты стрелков» [572].

Однако бойницы ореховских башен (рис. 30; 31) напоминают бойницы башен Копорской крепости (см. рис. 12; 13) и повторяют форму бойниц Коромысловой башни кремля в Нижнем Новгороде (1500–1511 гг.). Следовательно, бойницы этого типа имели широкое распространение в русском крепостном зодчестве первой половины XVI в. и были вполне удобны для ведения пушечной стрельбы. Они подтверждают предположение о постройке существующих укреплений Орехова в начале XVI в. Об этом говорят также и тяги, являющиеся существенным элементом в архитектурном оформлении ореховских крепостных башен. Такие тяги характерны для многих русских крепостей первой половины XVI в. На башнях Орехова они сделаны в виде сильно выступающей полки, которая, так же как и в башнях Копорской крепости, охватывает их с внешней стороны (рис. 32) и отделяет их высокие цокольные части. С башен эти тяги так же, как это было в Ладожской и Копорской крепостях, переходят на стены, опоясывают их по всему периметру и прерываются лишь в местах поздних чинок и повреждений, а также в местах расположения разобранных башен.

Ознакомление с сохранившимися частями древней Ореховской крепости хорошо показывает, что она была весьма мощным военно-оборонительным сооружением, выстроенным в соответствии с требованиями строительной техники конца XV в. — начала XVI в. Недаром в начале XVII в. П. Петрей назвал Нотебург «очень сильной крепостью» [573], а Юст Юль столетием позже охарактеризовал Шлиссельбург как одну «из неприступнейших крепостей в мире» [574].

Крепость города Ям (Ямбург, теперь Кингисепп) не сохранилась до настоящего времени. Поэтому судить о ней можно в основном лишь по старым, к сожалению, единичным, изображениям.

Каменная крепость Ям была выстроена новгородцами на среднем течении р. Луги в 33 дня 1384 г.: «Поставиша новгородцы город камен на Луге, на яме… только в 30 дни и 3 дни» [575]. Ставить ее «в Петрово говение» выехали из Новгорода «воеводы Есиф Захарьиничь, Юрьи Онцифоровичь, Иван Федоров, Федор Тимофеев, Стефан Борисов, и иные бояре и житьи люди» [576].

По-видимому, Ямгородская крепость 1384 г. была первоклассным по тому времени военно-оборонительным сооружением. В 1395 г., т. е. через 11 лет после возведения, она блестяще выдержала первое нападение со стороны шведов. В 1397 г. немцы не посмели приблизиться к этой крепости, хотя они и сожгли 7 сел, находившихся около нее. В 1443 г. неприятелю удалось выжечь ямгородский посад и осадить крепость, но, несмотря на пушечный обстрел из мелких и крупных орудий, он не смог овладеть ею. Не была захвачена крепость и в 1447 г., когда «приидоша Немци к Яме городку, и начаша многыми пушками силными бити город» [577].

Этим исчерпываются известия о крепости Ям конца XIV в., которая на протяжении нескольких десятилетий исключала возможность широких вражеских диверсий в северо-западную часть новгородской территории и прекрасно показала себя в войну 1445–1448 гг., когда объединенные силы немцев и шведов после долгого перерыва снова выступили против Новгорода [578]. Только в «Списке русских городов», составленном вскоре после построения этой крепости, упомянуто: «Яма камен на Луге» [579].

Несмотря на то, что Ямгородская крепость 1384 г. ни разу не была захвачена неприятелем, она просуществовала все же сравнительно недолго. В 1448 г., очевидно, в связи с сильной поврежденностью во время военных действий и новыми требованиями военной техники, она была, вероятно, разобрана, а на ее место воздвигнута новая: «Езде владыка Евфимий на городок на Яму, и заложиша городок нов, камен, охабень болши первого» [580].

К сожалению, история Ямгородской крепости 1448 г. нам известна еще меньше, нежели ее предшественницы. Летописи ограничиваются лишь указаниями на то, что в 1459 г. она вместе с другими городами была передана князю Юрию Семеновичу [581]. Нет известий о ней и в других источниках. Только в переписной оброчной книге 1500 г. отмечено, что «в Вотцкой пятине город Яма, на реце на Луге» [582], да в разрядных росписях конца XVI в. указывается на наличие «на Яме» тех или иных воевод [583].