Эккехард Клюг - Княжество Тверское (1247–1485 гг.)

В «Предисловии» говорится о симпатиях тверичей к Михаилу.

«и познавшеея отъ всеъ человекъ, я ко сы хощеть Богъ [721]свободити люди своа отъ великыя нужа иноплеменникъ: и величаху (его) людие зело, и мнози дары прихождаху къ нему, ecu сынове Тверстии прилагахуся къ нему и храбри служаху ему» [722].

Как станет ясно далее, это высказывание относится еще ко времени правления Василия Михайловича. Чуть позже сказано, что выступить против Михаила Александровича Василия побудила его супруга Елена:

«… и начать же сице глаголати князю своему: «видиши, господине мой, сый Михаилъ възмагаетъ, а старшаго ти брата сынъ, и есть мужъ доблий, сладокъ всемъ [723], и весь градъ Тверскый любитъ его, да убо хощеть княжити на граде семь, сынове ваши изгнани 6 удутъ» [724].

У Василия Михайловича было двое сыновей — Михаил и Василий [725]. Василий Васильевич умер в Кашине осенью 1363 г. [726]Воспринимая приписываемое Елене предостережение буквально, его следует относить ко времени до смерти Василия Васильевича, поскольку Елена упоминает нескольких сыновей. Тогда отмеченный поход Василия Михайловича на Микулин должен был состояться в первой половине мартовского года 1363/1364.

При всей осторожности, необходимой при рассмотрении подобного источника [727], вырисовывается следующая картина: Михаил Александрович явно приобрел большую популярность, благодаря заключению мира с Литвой [728]. Возрастающие симпатии тверичей делали Михаила опасным конкурентом сыновьям Василия Михайловича, стремившимся унаследовать княжение по праву первородства еще при жизни своего старшего двоюродного брата, первого претендента на тверской стол по праву старшинства. В 1367 и 1368 гг. кашинские князья и Москва предприняли против Михаила Александровича определенные шаги, цель которых с очевидностью заключалась в том, чтобы предотвратить его вокняжение в Твери.

Если намерения Василия Михайловича в 1363 г. были именно таковы, то в результате похода на Микулин он не добился ничего, что могло бы приблизить его к достижению поставленной цели. Это подтверждается и уже упоминавшейся грамотой Отрочу монастырю, в которой как в официальном документе Василий Михайлович впервые зафиксирован как «великий князь Тверской» [729]. Поскольку в этом источнике назван лишь одни сын Василия, Михаил Васильевич, привилегия монастырю должна быть отнесена ко времени после смерти Василия Васильевича (1363 г.). В то же время грамота не могла быть составлена позднее эпидемии чумы, имевшей место с ноября 1365 г. по февраль 1366 г., от которой умерли четверо из шести племянников Василия, великого князя, поименованных в грамоте [730]. При перечислении племянников в этой грамоте первым назван Всеволод Александрович; более того, он опережает в этом перечне и Михаила Васильевича, сына тверского правителя. Тем самым был подтвержден порядок, соответствующий праву старшинства.

С точки зрения Василия Михайловича взлет его племянника Михаила Александровича должен был выглядеть тем опаснее, что после смерти митрополита Романа зимой 1362/1363 г. исчезла одна из важных предпосылок московской антипатии к Александровичам. Еще в 1363/1364 г. [731]митрополит Алексей ездил из Москвы в Литву и поставил епископа в принадлежащем литовцам с 1356/1357 г. Брянске [732]. Решением константинопольского патриарха обе митрополии вновь были объединены [733], и кажется, что Алексей стремился (по крайней мере в это время) к добрым отношениям с великим князем литовским. Мать Александровичей, вдова Александра Михайловича Настасья, тоже ездила в Литву в 1363/1364 г. В 1364 г. она вернулась от двора своего зятя Ольгерда вместе с внучкой в Тверь. Митрополит Алексей приезжал в Тверь крестить эту литовскую княжну [734]; более явным образом он вряд ли мог бы выразить свое одобрение литовским связям Александровичей.

В 1365 г. Тверскую землю посетила эпидемия чумы. С ноября этого года по февраль следующего, 1366 г., умерли трое братьев Михаила Александровича, князь Семей Константинович, а также княгиня Настасья и другие княгини. После смерти Всеволода Михаил Александрович был теперь не только « de facto », но и « de jure » главным конкурентом своего двоюродного брата Михаила Васильевича в борьбе за тверское княжение. Высокая смертность от чумы среди членов тверского княжеского дома повлекла за собой дополнительное усиление позиций Михаила Александровича: о потомстве его младших братьев Владимира и Андрея ничего не известно, а сыновья Всеволода впервые упоминаются летописями с 1390-х гг., т. е., по всей вероятности, к Михаилу Александровичу перешло управление Холмским уделом его несовершеннолетних племянников. Это предположение имеет под собой солидную основу, поскольку от чумы умерла и жена Всеволода. Тем самым Михаил получил возможность распоряжаться помимо Микулина еще и Холмом, и неизвестными нам владениями своих младших братьев [735]. К этому добавились и новые территориальные приобретения: Семен Константинович перед смертью завещал свою часть отцовского удела не родному брату Еремею Константиновичу, а двоюродному — Михаилу Александровичу [736]. Фактически власть над Тверским княжеством тем самым все более переходила к Михаилу Александровичу, хотя его дядя Василий Михайлович номинально оставался великим князем тверским [737]. В некоторых вариантах «Жития» Михаила Александровича незадолго до сообщения о его смерти в 1399 г. говорится о том, что правителем Твери Михаил стал на тридцать четвертом году жизни [738]. Начало его правления соответственно нужно относить к 1365 г. В действительности же он взошел на тверской престол тремя годами позже.

Свое желание укрепить собственную власть в пределах Тверского княжества Михаил подчеркнул строительством в 1366/1367 г. нового укрепления (Новый Городок) [739]на Волге, позднейшей Старицы [740].

Тверские соперники Михаила в том же году прореагировали на достигнутое в течение короткого времени значительное усиление власти удельного князя микулинского. Восходящий к великокняжескому тверскому своду начала XV в. (т. е. ко времени правления сына Михаила Александровича — Ивана Михайловича) Рогожский летописец рассказывает о новых конфликтах так, как если бы Михаил Александрович был уже великим князем тверским:

«…а во Тфери бышетъ нелюбие князю Василию и его братаничю князю Еремею съ княземъ великымъ съ Михииломъ съ Александровичемъ про часть отчины княжи Семеновы. Тое же зимы по митрополичю приказу владыка Василни судилъ их о томъ: князя велика го Михаила Александровича оправилъ» [741].

В сообщении, почти аналогичном приведенному. Никоновская летопись, составленная намного позже Рогожского летописца, но применительно к тверскому материалу восходящая все же к кашинской летописной редакции 1425 г., называет, однако, «князьями» и Василия Михайловича, и Михаила Александровича [742]. Анахронистическое употребление великокняжеского титула в Рогожском летописце привело к возникновению недоразумений в исследовательской литературе [743]. В действительности Михаил Александрович не предпринимал никаких инициатив по смещению своего дяди с тверского княжения. Попытку попросту занять место Василия самому невозможно было предпринять без политического риска. Михаил Александрович имел основания вести себя осторожно, поскольку Москва уже преодолела свою временную слабость. В это время Москва быстро разделалась с враждебными ей князьями в Ростове, Галиче и Стародубе [744]. Кроме того, тверская церковь, глава которой утвердил распоряжение в пользу Михаила Александровича в завещании Семена Константиновича, могла и не санкционировать незаконное вокняжение. Осторожная тактика Михаила по отношению к Москве все же привела к желаемому успеху. Тверской летописец сообщает: