Эккехард Клюг - Княжество Тверское (1247–1485 гг.)

Осенью 1400 г. Иван Михайлович продемонстрировал со всей откровенностью, как он намеревался править своим великим княжеством: он отнял часть Кашина у своего брата Василия [1056], а также часть озера Лукое и передал эти владения Ивану Борисовичу, мать которого вовремя переметнулась на сторону великого князя [1057]. Василий Михайлович и Иван Борисович совместно унаследовали Кашин и Кснятин, что создавало идеальную ситуацию для великого князя тверского, стремившегося столкнуть обоих князей друг с другом при реальном разделе территорий.

Василий Михайлович не захотел согласиться с решением своего старшего брата и попросил епископа Арсения выступить третейским судьей. Однако великий князь Иван отказался прибыть на суд:

«Князь же великии отъвеща: суда ты о томъ не дамъ» [1058].

Чтобы иметь возможность распоряжаться внутренними делами княжества, Иван Михайлович должен был обезопасить себя от угроз извне. Осенью 1400 г. была достигнута и эта цель:

«Князь велики Василей Дмитреевичь Московский и князь велики Иванъ Михаиловичь Тверский и князь велики Витофтъ Кестутьевичь Литовский сътвориша заединъ миръ и любовь межи собою» [1059].

Этим миром было прекращено военное противостояние, существовавшее с 1399 г. между Москвой и Тверью — с одной стороны, и Литвой — с другой. При этом два других великих русских князя оставались ни с чем: Юрин Святославич, изгнанный Витовтом, смоленский правитель, и его союзник Олег Иванович Рязанский должны были теперь бороться против Литвы, опираясь исключительно на свои собственные силы. Хотя в 1401 г. они и смогли отвоевать Смоленск [1060], несколькими годами позже Юрию Святославичу все же пришлось окончательно уступить его Литве [1061]. Не придя на помощь Смоленску и Рязани, Москва и Тверь показали, что своя рубашка оказалась для них ближе к телу, чем общерусский кафтан.

В Твери между тем продолжала нарастать внутренняя напряженность. В 1401 г. вдова Михаила Александровича Евдокия поехала в Кашин крестить своего внука [1062], продемонстрировав тем самым симпатии к своему сыну Василию, который, вне всякого сомнения, был главным соперником своего старшего брата Ивана 27 марта 1402 г. умер князь Иван Всеволодович Холмский. По всей видимости, прежний противник великого князя Тверского, умерший бездетным, завещал свою часть Холмского удельного княжества не своему брату Юрию, а старшему сыну великого князя Ивана Александру Ивановичу [1063].

Сила великого князя тверского возрастала и благодаря его собственным действиям. Осенью 1402 г. Иван приказал превратить в крепость тверское местечко Опоки [1064]. Опоки располагались на самой границе Тверского княжества, примерно в двух километрах к востоку от Ржевы, принадлежавшей поочередно то Москве, то Литве. Укрепление этого участка границы безошибочно указывает на то, что в Твери ожидали опасности далеко не только со стороны одной Москвы [1065].

На протяжении сентябрьского года 1402/1403 «холодная война» между Иваном Михайловичем и его братом Василием переросла в открытую борьбу. Тверское войско под предводительством Александра, старшего сына Ивана, выступило в поход на Кашин, и князь кашинский Василий бежал в Москву. Из источников не ясно, как конкретно прореагировала на это Москва. Летописцы лаконично сообщают, что московский великий князь «примирил» враждующих братьев. При всей осторожности, необходимой для истолкования этой ситуации, поведение Москвы следует понимать, как покровительство Василию. Весьма показательно, что в летописи вслед за известием о примирении Ивана и Василия следует известие об обновлении укреплений в Переяславле, ближайшем крупном московском городе к востоку от Твери [1066].

Надежды на то, что Москва отложила на длительный срок свое вмешательство в тверские дела, оказались тщетными. Благодаря Кашинскому удельному князю Москва еще раз получила точку опоры для распространения своего влияния на Тверь. Но после «примирения» Ивана и Василия Михайловичей наследник тверского престола Александр Иванович в начале 1401 г. поехал к Витовту, осаждавшему в это время Смоленск [1067]. И на этот раз, как и в связи с поездкой его отца к Витовту в 1397/1398 г., летописцы не сообщают ничего конкретного о договоренности, достигнутой обеими сторонами. Но уже сам факт подобной встречи и обстоятельства, при которых она состоялась, должны были сильно обеспокоить Москву. Тверской великий князь, напротив, мог чувствовать себя гораздо более уверенно. Зимой 1404/1405 г. он, недолго думая, приказал заключить Василия Кашинского в темницу во время его пребывания в Твери [1068].

Немного позже князь Юрий Всеволодович Холмский нарушил крестное целование великому князю Ивану и поскакал в Москву. Согласно тверскому летописцу, сведения которого попали в Никоновскую летопись, Юрий действовал так,

«бояшебося того же, еже и надо княземъ Васильемъ Михаиловичемъ, братомъ своимъ, князь велики Иванъ Михаиловичь сотворилъ» [1069].

Реакция Ивана на первое вмешательство Москвы в сферу его интересов возымела действие. Москва не предпринимала более попыток к «примирению». Все же Иван Михайлович весной 1405 г. заключил новое соглашение со своим братом Василием Михайловичем [1070]. Поскольку на этот раз князь Иван Михайлович мог диктовать условия соглашения (какие конкретно, в источниках не говорится). Василий остался ни с чем. Три месяца спустя, во второй половине нюня 1405 г., он второй раз бежал в Москву. После этого Иван посадил в Кашин наместников, которые «много зла сотворша христианомъ продажами и грабежемъ» [1071]. Сторонникам Василия пришлось раскошеливаться. Непосредственную власть над городом Александр Иванович и его отец великий князь Иван Михайлович продемонстрировали, лично появившись в Кашине. Александр отправился в Кашин после Петрова дня (29 нюня); его отец побывал в этом городе в сентябре того же года [1072].

Москва в этой ситуации вела себя пассивно, поскольку появилась угроза войны с Литвой. Великий князь тверской использовал это обстоятельство в своих интересах: в 1405 г. сам Иван Михайлович ездил в Литву и встречался с Витовтом [1073]. Из письма торгового двора Ганзы в Новгороде совету города Ревеля, составленного 22 сентября 1405 г., следует, что в Великом Новгороде побывали послы « van dem Koninge van Lettowen und van deme koninge van Otfery » [1074], т. e. «короля Литовского и короля Тверского», передавшие требование своих правителей выдать бежавшего в Новгород Юрия Смоленского [1075].

В феврале 1406 г. литовские войска напали на Великий Новгород и Псков. На подобный шаг Витовта Москва не могла взирать в бездействии, как она позволила это себе в случае со Смоленском. Между двумя великими восточноевропейскими державами разразилась война [1076].