Эккехард Клюг - Княжество Тверское (1247–1485 гг.)

«Того же лета взяша велиции князи единачество межи собою, князь велики Витофтъ Кестутьевичь Литовский и князь велики Иванъ Михайловичь Тферский, быти имъ всюде заединъ».

После этого Василий Михайлович отправился из Москвы в Орду, а 1 августа 1412 г. туда же выехал великий князь московский Василий вместе с князем Иваном Васильевичем Ярославским «со множьствомъ богатства и со всеми своими велможами» [1131]. Мнение В. С. Борзаковского о том, что великий князь тверской мог рассчитывать на благосклонное отношение Джелал-ад-Дина, поскольку последний состоял в добрых отношениях с Витовтом [1132], выглядит не вполне убедительно: соперник Джелал-ад-Дина Едигей враждовал с Москвой, Москва же, в свою очередь, предоставляла убежище сыновьям Тохтамыша, о чем уже говорилось ранее. Великий князь московский прибыл к хану со звонкой монетой, что уже и раньше не раз оказывалось залогом успеха московской политики [1133]. Прибытие «посла люта» в Тверь также не говорит о том, что тверичи могли быть довольны подобным развитиям событий. Лишь 15 августа 1412 г., спустя две недели после отъезда великого князя московского, в Орду выехал Иван Михайлович; значительная задержка явно была связана с необходимостью принять татарского посла. Никоновская летопись живо изображает сцену расставания Ивана с епископом и тверичами, завершая ее следующим сообщением:

«А въ то время во Орде до его (Ивана) прихода, Божиею милостию и пречистыа Его Богородицы владычици нашея заступлениемъ, той злый нашь недругъ царь Зелени-Салтанъ Тахтамышевичь умре, застреленъ на войне отъ своего брата Киримъ-Бердея» [1134].

Представляется, что до гибели Джелал-ад-Дина судьба Ивана висела на тонком волоске.

В конце октября или середине ноября 1412 г. [1135]на Русь вернулись великий князь московский и Василий Михайлович. Они явно добились у новых властителей Орды хотя бы частичного успеха, поскольку 24 декабря 1412 г. Василий Михайлович «со татарами» сделал попытку пробиться в Кашин. Однако второй кашинский князь Иван Борисович вместе с тверским гарнизоном не подпустил Василия к городу [1136].

Во время отсутствия великого князя Ивана Тверью правил Александр Иванович. Когда осенью 1412 г. сгорело тверское укрепление Городня. бывший Вертязин городок, Александр в марте 1413 г. повелел срочно восстановить его и снабдить сильным гарнизоном из Твери и Кашина [1137]. Эта крепость защищала дорогу из Москвы в Тверь [1138]— обстоятельство весьма показательное с учетом ее быстрого восстановления и введения туда сильного отряда. Все же тверской союз с Литвой вновь сыграл свою роль: московского нападения не последовало. 9 апреля 1413 г. воскресным утром в свою «вотчину» вернулся из Орды Иван Михайлович [1139].

За многочисленными внутренними конфликтами и вовлечением Твери в борьбу между Москвой и Литвой в первые четырнадцать лет правления Ивана Михайловича последовали двенадцать лет внутреннего и внешнего мира [1140]. На это время пришлись, однако, опустошительные эпидемии, голодные-годы и сильные пожары [1141]. Тем самым военных и экономических предпосылок для начала нового витка борьбы между князьями явно недоставало. Но мир сохранялся не только по этой причине; его сохранению способствовала и политика отдельных личностей.

Поскольку младший брат великого князя тверского Василий Михайлович вновь упоминается в летописях лишь после смерти Ивана, до сих пор предполагалось, что Василий вернулся в Кашин лишь после смерти великого князя тверского [1142]. Выше уже говорилось о том, что 24 декабря 1412 г. Василий тщетно пытался вернуться в Кашин, опираясь на татарскую поддержку. После недавнего опубликования одной из вставок в некую кашинскую рукопись стало известно, что вставка эта была сделана 1 января 1415 г. «при благоверных князи Васильи Михайловиче и Иоанне Борисовиче, при священном епископе тферьском Антоньи» [1143]. Таким образом, до этой даты Василий должен был вновь примириться со своим старшим братом Иваном Михайловичем (можно предположить, что примирение это произошло на условиях, выдвинутых Иваном).

Осенью 1419 г. новгородцы приняли у себя тверского удельного князя Андрея Дмитриевича Дорогобужского [1144]. Известий о противоречиях между Андреем и великим князем Тверским Иваном нет. Примерно двумя-тремя годами позже Иван приказал заключить в темницу некоего боярина из Торжка и его сына [1145]. Это могло быть связано с усилиями новгородцев сохранить добрые отношения с ливонскими орденскими рыцарями [1146]. В то же время Иван послал литовскому великому князю Витовту тверское войско на помощь против Ордена [1147].

Последние годы правления Ивана не сопровождались возникновением новых политических затруднений [1148]. Во время его двадцатишестилетнего правления в Твери поединок между великим князем и тверскими удельными князьями был выигран великокняжеской властью,

«и этот процесс внутренней концентрации ставил ее (т. е. Тверь) более независимо по отношению к Москве и великому княжеству всея Руси. Тверь при великом князе Иване Михайловиче стоит самостоятельной политической единицей между Москвой, татарами и Литвой» [1149].

Будущее должно показать, удастся ли тверским правителям сохранить политическое пространство, которое, казалось бы, не идет в сравнение с Москвой, Ордой и Литвой.

Представляется, однако, что самосознание тверских правителей было отнюдь не малым. Применительно к внуку Ивана Михайловича, Борису Александровичу, это еще будет показано. Сам Иван в 1408 г. внятно дал понять своему московскому соседу Василию Дмитриевичу, что он не ощущает себя второразрядным правителем по отношению к нему.

М. В. Рубцов в своем большом нумизматическом труде о тверских монетах приводит факт, как представляется, указывающий на то, сколь сильно Иван Михайлович умел придать символическое выражение своему самосознанию властителя. М. В. Рубцов упоминает найденные в Старице серебряные монеты, «совершенно схожие» с монетами Ивана Михайловича видом и формой. Наряду с нечитаемыми следами надписей на аверсе этих монет выбито изображение двуглавого орла с распростертыми крыльями [1150].

В мае 1425 г. в шестидесяти семилетием возрасте умер великий князь Иван Михайлович. 21 мая вступил после него на тверское княжение его сын Александр; Кашиным стал править дядя нового великого князя Василий Михайлович [1151]. В одном из сообщений сказано, что Иван «приказа княженне свое внуку своему Борису Александровичю, а Кашинъ брату своему Василью» [1152]. Упоминание Бориса Александровича в качестве прямого наследника великого князя Ивана опережает события. Заслуживает, однако, внимания указание на четкое обособление Кашина, как части наследства, отошедшей Василию.