Дмитрий Мишин - Сакалиба (славяне) в исламском мире в раннее средневековье

Р. П. А. Дози читал Йазапт и интерпретировал это как арабизированное hyacinthus , латинское заимствование из греческого языка, видимо, в значении «аметист» [455, т. I, с. 60–61]. Х. Рибера, напротив, полагал, что речь идет об искаженном испанском имени Vicente , переделанном арабами в Б. зант [111, с. XXI, прим. 1]. Более удачным представляется объяснение Дози, ибо арабы, как правило, не оставляли за слугами их старые имена, а давали им новые, в том числе и по названию драгоценных камней, например, Джаухар, Йакут, Лулу и т. д.

О происхождении Насра см.: прим. 14.

В тексте издания М. А. Макки, по которому приводится цитата, стоит ишдид ал-мазхаб , что, видимо, является ошибкой переписчика, неверно передавшего садид ал-мазхаб .

Мы и далее будем сталкиваться с ситуациями, когда имена дворцовых рабов содержат фальшивые «отчества» (Ибн…). Вызвано это тем, что к именам вольноотпущенников-клиентов, отцов которых никто не знал, взамен имени отца обычно присоединялось имя патрона.

Оценка Ибн Хаукала, видимо, завышена. По ал-Маккари, который ссылается на «мнение многих», сумма налоговых поступлений в казну 'Абд ар-Рахмана III составляла 5480 тыс. динаров ежегодно; к ним прибавлялись 765 тыс. динаров от рыночных и прочил сборов [41, т. 1, с. 245]. Современник Ибн Хаукала писец 'Абд ар-Рахмана III Хасдай Ибн III а прут писал хазарскому кагану Иосифу, что сборы с иноземных купцов составляли 100 тыс. динаров [13, с. 61]. Очевидно, сумма поступлений в казну 'Абд ар-Рахмана III действительно была крупной, хотя и не настолько, как говорит Ибн Хаукал.

Бадра Ибн Ахмада, хаджиба 'Абд ар-Рахмана III, не следует путать с Бадром Ибн Ахмадом ас-Саклаби, исполнявшим обязанности хаджиба при эмире 'Абдуллахе. Бадр Ибн Ахмад ас-Саклаби был евнухом, тогда как Бадр Ибн Ахмш- хаджиб 'Абд ар-Рахмана имел нескольких сыновей, занимавших впоследствии различные государственные должности. Из сообщения Ибн Хазма мы знаем, что Бадр Ибн Ахмад- хаджиб 'Абд ар-Рахмана III был найденышем [302, т. 2, с. 96; 522, т. I.e. 337, прим. 1; 546, с. 317].

Р. П. А. Дози, а вслед за ним и A. M. ал-'Аббади изображают Наджду как слугу- саклаби [455, т. 2, с. 61; 635, с, 12 соотв.]. Между тем поступать так некорректно, ибо единственный источник, из которого мы узнаем нисбу Наджды, дает ее как ал-Хири [230, с. 137].

О происхождении Афлаха ничего не известно, и мы лишь знаем, что он, по всей вероятности, не был евнухом, поскольку имел двух сыновей — Мухаммада и Зийада (о последнем см. ниже) [41, т. 1, с. 252].

О некоем Дурри ас-Саклаби, клиенте 'Абд ар-Рахмана III, упоминает Ибн ал-Фаради [272, т. 1, с. 146, № 433]. Между тем идентификация Дурри, бывшего при 'Абд ар-Рахмане III начальником полиции, с этим человеком была бы весьма сомнительной. Нисба Дурри, начальника полиции в источниках нигде не упоминается; с другой стороны, Ибп ал-Фаради ничего не сообщает о службе своего Дурри, говоря лишь, что он совершил паломничество в Мекку. Думаю поэтому, что речь, скорее всего, идет о разных людях; как мы увидим, имя Дурри часто давалось в Андалусии рабам.

Выше отмечалось, что в именах вольноотпущенников вместо имени отца ставилось имя патрона. В данном случае патроном является сам халиф 'Абд ар-Рахман III.

Имеется в виду 'Абд ар-Рахман III, принявший почетное имя ан-Насир ли Дин Аллах — «Побеждающий во имя религии Аллаха».

В отношении даты ал-Маккари не уверен и приводит две возможности: сафар 338 г. х. и со ссылкой на Ибн Халдуна 336 г. х. О дате прибытия посольства у Ибн Халдуна см.: 277, т. 4, с. 142.

Дурри ал-Кабир. На данном примере мы впервые сталкиваемся с ситуацией, когда при дворе было несколько слуг, носивших одно и то же имя. В таких случаях слуги именовались «Большой — Маленький» или «Старший — Младший» в зависимости от соотношения занимаемых должностей или, может быть, возраста. Не вполне удачной представляется трактовка Э. Гарсиа Гомеса, переводящего Дурри ал-Асгар как [88, с. 136]. Прозвище «ал-Асгар» Дурри получил не вследствие юности, а для отличия от другого, «Большого» или «Старшего» Дурри.

Достоверность этих сведений не вызывает сомнения, однако излагая их, Ибн Хаййан местами противоречит себе. По его словам, «великий фата » Дурри ас-Саклаби был отстранен от должности казначея в джумада II 362 г. х. Впоследствии он был выселен из аз-Захры в Кордову и жил на месячное пособие в десять динаров. Но в начале зу-л-ка'да , продолжает далее Ибн Хаййан, Хишам (ставший позже халифом) похлопотал за него и за Майсура, и оба они были восстановлены в должности [276, с. 103–104]. Однако в другом месте текста Ибн Хаййан рассказывает о Майсуре уже нечто другое: «великий фата » Майсур ас-Саклаби был отстранен от должности писца в рамадане того же года и даже заключен на время в тюрьму, но уже в том же месяце восстановлен на службе [276, с. 117]. Кроме того, не очень понятно, как мог похлопотать за слуг бывший тогда ребенком Хишам.

2 сафара 366 г. х. В отношении даты смерти ал-Хакама источники дают разные сведения. По Ибн Хаййану, слова которого приводит Ибн Бассам, Джа'фар ал-Мусхафи оплакивал скончавшегося ал-Хакама в третью ночь сафара 366 г. х. [251, ч. 4, с. 57]. Очень близко к этому указание в «Зикр Билад ал-Андалус» и у ал-Маккари: 2 сафара этого года [206, т. 1, с. 168; 41, т. 1, с. 257]. Явно ошибается Ибн 'Изари, считающий датой смерти ал-Хакама II 3 рамадана [105, т. 2, с. 253].

Ибн Са'ид со ссылкой на ал-Хиджари рассказывает, что любимым развлечением Хишама в те годы было лаять по-собачьи [269, т. 1, с. 194]. В том же фрагменте автор называет Хишама «ослом в человеческом обличье».

О том, что перед Фа'иком и Джаузаром стояла такая альтернатива, мы можем судить по диалогу между ними, приводимому Ибн Бассамом и Ибн 'Изари со слов Ибн Хаййана. В ходе разговора один из них (у Ибн Бассама — Фа'ик, у Ибн 'Изари — Джаузар) предложил убить визиря ал-Мусхафи, другой — стал его отговаривать, заметив, что, может быть, визирь перейдет на их сторону (эта реплика приводится только у Ибн 'Изари и вкладывается в уста Фа'ика) [251, ч. 4, с. 58; 105, т. 2, с. 260]. Думается, что подобный диалог вполне мог иметь место, хотя приводимые Ибн Хаййаном реплики, разумеется, апокрифичны.

Мы знаем, например, что на совете у ал-Мусхафи присутствовал и Зийад Ибн Афлах [105, т. 2, с. 260]. Как клиент Фа'ика, он мог оповестить обо всем своего патрона.

Ибн 'Изари, от которого мы узнаем об эпизоде с Дурри, называет его ас-сагир [105, т. 2, с. 263].