Дмитрий Мишин - Сакалиба (славяне) в исламском мире в раннее средневековье

Как будет показано ниже, наместником ал-Махдиййи был Джаузар ас-Саклаби.

Термин маркусиййун не встречается более нигде, и его значение не совсем понятно. Ф. Дашрауи сближает этих людей с сакалиба , переводя esclavons markusiens [442, с. 191], однако это не более, чем предположение.

'ишрун фарисан мин хадами-хи [311, с. 173]. Хадами-хи следует, видимо, переводить как «евнухи», ибо ал-Макризи, дающий почти идентичное описание, добавляет: «которые не умели драться» — лайа 'рифуна ал-китал [158, с. 147].

О дальнейшей карьере Мансура см.: 286, т. 2, с. 5.

О службе Джаузара при дворе Аглабидов нет никаких сведений. Молчание Мансура ал-'Азизи объясняется, вероятно, тем, что Джаузар (бывший к моменту бегства Зийадатуллаха III совсем юным) служил у Аглабидов очень недолго, а затем просто не желал распространяться об этом, так как постоянно подчеркивал свою верность Фатимидам.

О дате этого события см.: 220, с. 51, прим. 30; 442, с. 305.

Cогласно Идрису, Джаузар управлял дворцом и казной уже при ал-Махди [495, с. 70, 265]. Противоречия в показаниях источников можно, видимо, объяснять двумя путями: либо Джаузар действительно стал дворецким и главным казначеем уже в правление первого Фатимида, а ал-Ка'им впоследствии только подтвердил решение своего предшественника, либо, что более вероятно, Идрис, зная Джаузара прежде всего как человека, управлявшего казной и двором, приписал ал-Махди назначение, сделанное ал-Ка'имом.

Согласно Идрису, это произошло в раби I 1337 г. х. (8 сентября — 7 октября 948 г.) [311, с. 314].

У Мансура ал-'Азизи мы читаем: « Устаз Джаузар был очень осторожным человеком и ни большое, ни малое дело не решал, не изучив его и не испросив воли имама» [290, с. 99]. Под устазом здесь, как, впрочем, и в других случаях, когда речь идет о рабах, подразумевается старший слуга.

В этом случае названная сумма складывалась как из денег самого Джаузара, так и из государственных средств.

Мы знаем, например, что наследство Йусуфа Ибн Киллиса оценивалось в четыре миллиона динаров [288, т. 1, с. 267].

Приведенные в тексте ссылки требуют некоторых пояснений. Ибн Халдун называет Фараджа ас-Сикили , но М. Амари поправляет его на базе «Тарих Джазират Сикиллийа» и читает нисбу как ас-Саклаби [39, с. 423, прим. 4]. У ал-Макризи мы читаем Фарадж ас-Саклаби (см. ссылку в тексте). Ан-Ну'ман упоминает о письме, посланном халифом Исма-'илом ал-Мансуром Фараджу и Хасану Ибн 'Али ал-Калби [299, с. 240.]

У ан-Нувайри слуга также именуется Фарадж ас-Саклаби.

Это свидетельство Ибн Халдуна противоречит утверждению Ибн Аби Динара о том, что наместником Багайи был назначен Нусайр ас-Сикилли [243, с. 63]. Вернее сведения Ибн Халдуна, так как Нусайр был в это время наместником Махдиййи (см. текст).

Согласно Ибн Аби Динару, который ошибочно называет Музаффара ас-Сикилли , эта провинция включала в себя все земли, расположенные между Раккадой и Египтом. См. также: 627, с. 100.

Приведенную выше дату казни сообщает Ибн Халдун [277, т. 4,с. 47].

Вот как рассказывает об этом ан-Ну'ман: «Сказал ал-Му'изз: "Таков путь справедливых, тех, кто стремится поступать по закону. Те же, кто, заблуждаясь, следует своим прихотям, больше всего стремится к власти в этом мире и не желает отойти от того ложного и суетного, что есть в нем, чтобы не уменьшилось его верховенство и не унизился он в глазах простонародья — подобно группе людей, о которых он упомянул, — то эти люди из тех, о которых сказал Аллах, всемогущий и великий: "глухи, немы, слепы — они и не разумеют" [15, с. 44 — II, 166/171]. И из наиболее отвратительных из них — тот, кого проклял Аллах, кого опалило пламя геенны… — проклятый Музаффар, который никоим образом не поклонялся Аллаху ( ма кана йудину ал-Лах би-дин )".

Я сказал: "Клянусь Аллахом, о повелитель правоверных! Когда я в пятницу читал людям те мудрости, которые повелитель правоверных приказывал читать им, я часто смотрел на него (Музаффара. — Д.М .). Он был среди людей. Подумалось мне, что он среди всех один, кто не верит в то, что слышит; я видел это по его лицу, поведению и глазам. Я часто говорил себе, что, думая так, совершаю грех, и осуждал себя за это".

Сказал ал-Му'изз ли Дин Аллах: "Нет, клянусь Аллахом, не совершал ты грех, но точно представлял себе, что с ним. Не раз слышал я от него то, что доказывало, что не верит он ни во что из ислама. Однажды, когда упомянули о Мухаммаде и начале его пророчеств, сказал этот проклятый человек — да проклянет его Аллах! — Это все выдумки арабов». И если он не воспринимал ислам совершенно, то как же [воспринял бы он идею] нашего имамата и все то, на чем мы стоим?"

Я сказал: "То, о чем сказал сейчас повелитель правоверных, видно было по нему. И приятель его Кайсар склонялся к тому же, но именно он был настоящим дьяволом".

Он сказал: "Да, он был таким, как ты сказал — склонялся к этому, однако еще и не хотел видеть на земле никого, кто бы ему не подчинялся".

Я сказал: "Да, он этим известен".

Он сказал: "Если кто-либо пожелает, чтобы власть была только у него, это — величайшее преступление и наихудший помысел".

Я сказал: "Несомненно. Ведь Аллах Всевышний поторопился покарать их обоих рукою Своего наместника и обрек их на тягчайшие муки. Но если бы они поступали по воле Аллаха и подчинялись Его наместнику, то достигли бы они наилучшего положения и в этом мире и в том".

Он сказал: "Да…"» [299, с. 435–436].

Можно только предполагать, что именно имел в виду арабский ученый. В его описании «сицилийский язык» отличается и от итальянского, и от греческого и вместе с тем является распространенным на Сицилии. По-видимому, Х. И. Хасан имел в виду нечто вроде lingua franca .

О Тарике см. также: 290, с. 41.

В трактате «Драгоценный самоцвет в жизнеописаниях царей и султанов» («Ал-Джаухар ас-Самин фи Сират ал-Мулук ва-с-Салатин»), на который в тексте дается ссылка, в двух рукописях встречается написание сикилли , в двух других — саклаби [257, с. 247].

Ал-Макризи цитирует здесь надпись, виденную им в мечети ал-Азхар в Каире.

У ат-Тиджани, на которого в тексте дается ссылка, имя слуги пишется как Зайан или Заййан , однако от Раййан это написание отделяет лишь точка над первой графемой. Кроме того, ат-Тиджани называет Зайана ас-Саклаби .

Единственное указание на дальнейшую судьбу Нусайра, которое мне удалось обнаружить, — упоминание о слуге-полководце в письме Иоанна Цимисхия к армянскому царю Ашоту, приводимом в хронике Матвея Эдесского. Византийский император сообщает, что взял в плен тысячу африканцев, полководца Насера и многих других вельмож [159, с. 20]. Письмо Цимисхий написал, возвращаясь из похода; на тот момент Нусайр (Насер) находился, видимо, в его лагере.