Дмитрий Мишин - Сакалиба (славяне) в исламском мире в раннее средневековье

Второй аргумент Грбека заключается в том, что сицилийских христиан нельзя было обращать в рабство, поскольку они считались «людьми договора». Но на острове то и дело вспыхивали военные действия, и тогда мусульмане без зазрения совести брали пленных и обращали их в рабство. В январе 963 г. жители Таурмины, потерпев поражение от мусульман, вымолили себе пощаду только ценою обращения в рабство [248, т. 7, с. 275]. Кроме того, сомневаюсь, что все пираты или охотники за людьми строго соблюдали положение о статусе «людей договора».

Третий аргумент. Трудно понять, почему Джаухар обязательно должен оказаться саклаби на том основании, что Тарик, Джаузар, Кайсар, Музаффар и некоторые другие приближенные халифа были слугами- сакалиба . Рабов привозили в Северную Африку из разных мест; каждого из них судьба могла забросить куда угодно, и обобщения в этом плане вряд ли возможны. Сакалиба среди рабов составляли меньшинство, и при дворе были, естественно, слуги и иного происхождения.

Четвертый аргумент. Утверждение, что Джаухар был выходцем из Эпидавра, принадлежит некоему Бьяджо Бениль-Аккуа. Его книга до нас не дошла, и мы знаем о ней только по упоминанию в истории Рагузы Джакомо Луккари, относящейся к началу XVII в. [153, с. 8] (Грбеку сведения Бениль-Аккуа были известны в пересказе В. Мажуранича [545, с. 131]). Делать серьезные выводы на основании таких данных представляется мне не вполне оправданным: за более чем шесть столетий исторические факты обрастали всевозможными легендами, особенно попадая от арабов к европейцам или наоборот. Луккари, например, рассказывает о Джаухаре, что тот был полководцем халифа Кайруана Кайма и изгнал из Египта некоего халифа Амара [153, с. 8, 128]. Но даже если предположить, что Джаухар был взят в плен в Далматии, это еще не значит, что он славянин. В начале X в., когда Джаухар попал в плен, население прибрежной полосы Далматии в немалой своей части оставалось латинским. Заметим, что почти все восточные авторы называют Джаухара руми , а Бьяджо Бениль-Аккуа, считая его уроженцем Эпидавра, не утверждает, что он славянин. И если верить в гипотезу о далматинском происхождении Джаухара, мы вправе видеть в нем скорее латиноязычного далматинца, нежели славянина.

Перейдем теперь к интерпретации двойной нисбы Джаухара. По мнению Грбека, как мы видели, саклаби указывает на национальность Джаухара, руми — на предполагаемую родину. Между тем приве денные выше цитаты из восточных авторов свидетельствуют о том, что этническую принадлежность Джаухара передавало именно слово руми . Ал-Куда'и, ал-Курти и Ибн 'Изари считали, что Джаухар был человеком румийского происхождения . Ибн 'Абд аз-Захири позже Абу-л-Фида' полагали, что Джаухар — раб румийского племени . Две нисбы, указывавшие на этническую принадлежность, Джаухар, конечно, вряд ли мог иметь. И здесь следует отметить, что нисба саклаби обозначала только национальность, принадлежность к народу сакалиба , и не имела территориального соответствия. Принять чтение саклаби , следовательно, означает утверждать, что в мусульманском мире Джаухара считали и славянином, и румийцем одновременно. Как будет показано на некоторых примерах в следующей главе, такое теоретически возможно. И все же более вероятно, что вторая нисба указывала на территорию, откуда Джаухар попал в Северную Африку. Здесь на первый план вновь выходит чтение сикилли . Грбек, как мы помним, отвергал его, так как при таком чтении Джаухар, по его мнению, сделался бы христианином, одним из «людей договора», человеком, юридически защищенным от обращения в рабство. Но нисба сикилли далеко не обязательно должна была обозначать сицилийских христиан — в арабских источниках она, как правило, дается мусульманам с Сицилии. Следует заметить, что нисба, особенно в тех случаях, когда она не переходила от отца к сыну, а давалась конкретному человеку, часто обозначала место или область, откуда он прибыл. Абу 'Абдуллах Шиит, например, приехав в Магриб, стал именоваться ал-Машрики , то есть человек, прибывший из Машрика [300, с. 79]. Применительно к рабам нисба сикилли могла, следовательно, означать «привезенный с Сицилии», вне зависимости от того, где тот или иной человек попал в неволю. А так как именно через Сицилию, бывшую базой мусульманских пиратов, шел в Северную Африку поток невольников из Италии, Джаухар вполне мог быть румийским пленником арабов, привезенным с Сицилии.

Источники дают нам некоторые факты, подтверждающие это предположение: Джаухара привез в Северную Африку Сабир [108, с. 40; 34, с. 23; 105, т. 1, с. 221; 158, с. 27]. Дошедшие до нас сведения о Сабире представлены выше. Сабир ас-Саклаби в конце 20-х гг. X в. совершил три морских похода на побережье Италии и из каждого привозил многочисленных пленных. Флот Сабира базировался при этом на Сицилии, и вновь захваченных невольников, очевидно, свозили именно туда. Источники не сообщают, что Джаухар был одним из этих невольников, но иного на основании имеющихся у нас данных мы не можем предполагать. Таким образом, построения Грбека фактически разваливаются, а Джаухар предстает перед нами скорее как итальянский или византийский невольник, взятый мусульманами в плен во время одного из пиратских набегов на итальянское побережье и привезенный затем в Тунис через Сицилию.

Несмотря на то что Джаухар не принадлежал к сакалиба , установление его нисбы довольно важно для настоящего исследования. Как мы видим, за различием между сикилли и саклаби скрывается нечто более существенное, чем разница в написании. Нисбу сикилли правильно дали рабу-румийцу. Нисба, следовательно, действительно отражала происхождение раба; ее присвоение не было случайностью.

В конце правления ал-Му'изза видное место в Фатимидском государстве занимали слуги- саклаби Раййан и Нусайр. Первое упоминание о Раййане восходит к самому началу правления ал-Му'изза; тогда он с отрядом войска был послан восстановить порядок в городе Теудалис [290, с. 89; 220, с. 131]. По окончании похода Джаузар обвинил Раййана в злоупотреблениях, но того взял под защиту сам халиф. В 345 г. х. (15 апреля 956 — 3 апреля 957 г.) Раййан был назначен наместником Триполи Ливийского; при нем город был укреплен и со стороны моря, и со стороны суши [191, с. 240] [290].

Нусайр тоже впервые упоминается в самом начале правления ал-Му'изза. Когда провозглашенный халифом ал-Му'изз уехал в ал-Мансуриййу, а Джаузар вскоре последовал за ним, Нусайр был назначен наместником ал-Махдиййи [290, с. 86]. Впоследствии Нусайр служил в государственной казне, а затем, судя по всему в 969 г., ал-Му'изз назначил его наместником Триполи [290, с. 118–119]. На этом посту Нусайр добился больших успехов. Согласно приводимому Мансуром ал-'Азизи высказыванию ал-Му'изза, всего за год он превратил бедную провинцию в богатую.