Дмитрий Мишин - Сакалиба (славяне) в исламском мире в раннее средневековье

Среди сакалиба , служивших ал-Мансуру и ал-Му'иззу, было, помимо Джаузара, еще несколько человек, занимавших видное место при дворе, в войске и в администрации. Хафиф, упомянутый в рассказе о борьбе Фатимидов с Абу Йазидом, занимал должность хранителя ширмы ( сахиб ас-ситр ) [270, с. 41] или ответственного за организацию встреч халифа с ходатаями (встречи эти обычно проходили за ширмой, чем и объясняется название должности). Как приближенный слуга халифа Хафиф исполнял и его особые поручения. Мы знаем, например, что однажды ал-Му'изз послал его к старейшинам берберов-кутама, чтобы узнать, не согласятся ли они на введение дополнительных налогов [270, с. 41–42; 286, т. 1, с. 352]. Фарадж ас-Саклаби в 951 г. был послан с эскадрой на Сицилию; совместно с известным фатимидским флотоводцем Хасаном Ибн 'Али ал-Калби он совершил нападение на побережье Италии [39, с. 174; 277, т. 4, с. 45; 158, с. 185] [280]. В 971 г. ал-Му'изз послал его в Кайруан за местным губернатором Джа'фаром Ибн 'Али [298, т. 24, с. 165–166] [281].

Особое место среди фатимидских сакалиба того времени занимают два человека — Кайсар и Музаффар. Службу при дворе они начали еще в годы правления ал-Ка'има [290, с. 41]; Кайсар, как мы видели, принимал затем активное участие в борьбе против Абу Йазида. При ал-Мансуре Кайсар и Музаффар занимали видное место среди дворцовых слуг; при ал-Му'иззе каждый из них сделал еще шаг к вершинам власти. Кайсар, получивший от халифа вольную и ставший его клиентом, в 342 г. х. (18 мая 953 — 6 мая 954 г.) был назначен наместником Багайи [277, т. 4, с. 46] [282], а немного погодя — наместником земель, расположенных к западу от Кайруана [277, т. 4, с. 47; 243, с. 63]. Музаффар в 345 г. х. (15 апреля 956 — 3 апреля 957 г.) стал начальником конницы и наместником земель, лежавших к востоку от Кайруана [277, т. 4, с. 47; 243, с. 63] [283]. Согласно Ибн Зафиру (род. в 1169 или 1171 г., ум. в 1216 г.), Кайсар и Музаффар пользовались расположением ал-Му'изза и большим влиянием при его дворе [34, с. 22].

Но в 349 г. х. (3 марта 960 — 19 февраля 961 г.) халиф отдал распоряжение о казни Кайсара и Музаффара. Ал-Макризи связывает это со следующим эпизодом:

«Кайсар и Музаффар, двое саклаби , занимали высокое положение при ал-Мансуре и ал-Му'иззе. Музаффар слишком вольно обращался с ал-Му'иззом, ибо учил его писать, когда он был ребенком. Случилось так, что однажды он (Музаффар. — Д.М .) рассердился, и ал-Му'изз услышал, как он сказал какое-то слово на языке сакалиба . Оно показалось ему подозрительным, и ал-Му'изз взялся за изучение языков. Начал он с берберского языка и изучил его, затем язык румийцев, затем язык негров, а затем обратился к языку сакалиба . Попалось ему в нем это слово, и оказалось, что это ругательство. Все время помнил об этом ал-Му'изз, пока не казнил их» [288, т. 1, с. 104] [284].

Приведенную выше историю очень легко объявить выдумкой, призванной прикрыть более глубинные причины казни наместников. Действительно, если Музаффар был казнен лишь потому, что в гневе обронил резкое слово, за что тогда лишили жизни Кайсара? На этот вопрос рассказанная ал-Макризи история не в состоянии дать ответ. Между тем данные источников показывают, что у этой истории есть реальная подоплека. Судья ан-Ну'ман, создавший целый свод воспоминаний о встречах и беседах с первыми фатимидскими халифами, свидетельствует, что ал-Му'иззу действительно приходилось слышать от Музаффара довольно неприятные высказывания, в том числе об исламе и пророке Мухаммаде. Так, положения исламского вероучения Музаффар назвал «выдумками арабов» [285]. Не берусь утверждать, что это были именно те слова, после которых ал-Му'изз затаил злобу на своего слугу. Но из рассказа ан-Ну'мана явствует, что Музаффар действительно открыто высказывался против ислама, причем его слова западали ал-Му'иззу в душу. Халиф не мог забыть Кайсара и Музаффара даже после их казни. В одном фрагменте сборника воспоминаний ан-Ну'мана мы читаем, как ал-Му'изз снова проклинает Кайсара [299, с. 560], в другом — сообщает, что Музаффар явился ему во сне [299, с. 463].

Личные мотивы, однако, не исключают мотивов политических. Согласно Ибн Халдуну, Кайсар и Музаффар «установили свое господство в государстве [ал-Му'изза]» [277, т. 4, с. 47]. В отрывке из воспоминаний ан-Ну'мана, приведенном в примечании 285, ал-Му'изз порицает Кайсара и Музаффара за чрезмерное властолюбие. Логично предполагать, что ал-Му'изз опасался, что получившие слишком большую власть слуги попытаются однажды избавиться от него и править с помощью марионеточного халифа.

Что касается языка, на котором Музаффар произнес свою роковую фразу, то, пожалуй, только Х. И. Хасан полагал, что это был некий «сицилийский язык» [643, с. 93] [286]. Принимать это утверждение вряд ли стоит. Мы знаем, что Музаффар был не сицилийцем, а рабом, привезенным из Болгарии, или, — что, как отмечалось выше, менее вероятно, — из Волжской Булгарии. К тому же сицилийского языка не существовало, a lingua franca арабские авторы без сомнения назвали бы румиййа . Румиййа упоминается при перечне изученных ал-Му'иззом языков, но она отличается от саклабиййа . Таким образом, фраза Музаффара, очевидно, была сказана на каком-то славянском языке, точнее говоря, смеси славянских наречий, на котором служившие при дворе ал-Му'изза славяне общались между собой.

В 953/54 г., когда Кайсар стал правителем западной части Фатимидского государства, другой слуга, Афлах, был назначен наместником Барки и сопредельных территорий [243, с. 63]. Именовать Афлаха саклаби следует, видимо, с большой осторожностью, ибо из всех источников он называется так только в одном — у ал-Макризи [158, с. 29, 331]. За годы наместничества Афлах скопил довольно крупное состояние. В 969 г., когда направилось войско во главе с Джаухаром в Египет, Афлах, по приказанию халифа, должен был встретить его пешим. Этот приказ, однако, задел гордость Афлаха, и он предложил Джаухару пятьдесят тысяч динаров за разрешение не делать этого [158, с. 29, 331]. Впоследствии, когда ал-Му'изз сам направился в Египет, Афлах снабжал его кортеж и войска продовольствием, лошадьми и снаряжением. По-видимому, Афлах был одним из наиболее доверенных сановников ал-Му'изза. В 975 г. его, в числе немногих приближенных, халиф, умирая, допустил к себе. Кроме Афлаха здесь были Джаухар, Йа'куб Ибн Йусуф Ибн Килпис и еще один слуга- саклаби из Болгарии — Тарик, о положении которого при дворе, разумеется, достаточно высоком, источники ничего не сообщают [288, т. 1, с. 229] [287]. На посту наместника Барки Афлах оставался и после смерти ал-Му'изза, причем в источниках вновь говорится о его богатстве. В 369 г. х. (29 июля 979 — 16 июля 980 г.), например, он послал халифу ал-'Азизу (975–996) подарок, в который входили сто сундуков с монетами [288, т. 1, с. 249].

Кроме Кайсара, Музаффара, Афлаха и Тарика ал-Му'иззу служил человек, происхождение которого столь же неясно, сколь велики его заслуги перед Фатимидский государством, — полководец Джаухар.