Дмитрий Мишин - Сакалиба (славяне) в исламском мире в раннее средневековье

В Андалусии сакалиба участвовали в политической борьбе тогда, когда решался вопрос о престолонаследии. В Фатимидском государстве в описываемое время подобных проблем не возникало вообще. Передавалась не только политическая власть; речь шла о новом шиитском имаме. Решающее значение имело завещание прежнего имама — насс . Выступить против него значило не только начать политическую борьбу, но и сделаться раскольником в среде шиитов. В этих условиях дворцовые слуги не могли, разумеется, возводить на престол своих ставленников.

От участия в политической жизни сакалиба удерживала не только абсолютная власть халифа. В Фатимидском государстве действовали силы, намного более мощные, чем сакалиба . При ранних Фатимидах главную роль в государстве играли берберы-кутама. Со времени ал-'Азиза большое влияние приобрели тюрки и дейлемиты. И берберы-кутама, и тюрки были многочисленны и составляли немалую часть войска; сакалиба намного уступали им в силе и влиянии. Безусловно, попытайся сакалиба повернуть политику государства в нужное себе русло, они оказались бы лицом к лицу с намного превосходившими их силой противниками и неминуемо потерпели бы поражение.

Все сказанное приводит к следующему пониманию роли сакалиба в Фатимидском государстве. Служа при дворе, они выполняли всевозможные поручения халифа, занимали различные, иногда довольно видные должности и составляли отряд дворцовой гвардии. Вместе с тем, они не включались в политическую жизнь и выступали в основном как исполнители воли халифа.

История слуг- сакалиба в Машрике — пожалуй, наименее ясная часть интересующей нас проблематики. О них сохранилось лишь несколько упоминаний, несравнимых с куда более обильной информацией по мусульманской Испании и Северной Африке. И поскольку из-за скудости и, главное, разрозненности имеющихся материалов почти невозможно воссоздать целостную картину, целесообразно отказаться от нарративного изложения и просто представить в хронологическом порядке донесенные до нас источниками сведения.

1. Самые ранние упоминания о невольниках- сакалиба в Машрике были рассмотрены выше (см.: часть II). Уже в середине VII в. Му'авийа, будучи наместником недавно отвоеванной у византийцев Сирии, держал на службе нескольких сакалиба . Столетие спустя имам ал-Авза'и упомянул о пленниках и невольниках сакалиба , становившихся слугами мусульман. В обоих случаях, как мы видели, речь шла о взятых мусульманами в плен славянских переселенцах из византийской Малой Азии.

2. Два следующих упоминания о сакалиба настолько близки друг другу, что их целесообразно рассматривать вместе. Судья 'Ийад повествует о египетском факихе 'Абд ар-Рахмане Ибн ал-Касиме ал-'Утки (745/46–806), ученике и верном последователе Малика Ибн Анаса. Один из товарищей факиха купил ему невольницу, а когда та умерла — подарил другую. Последняя, как узнаем мы от 'Ийада, цитирующего в этом месте известного маликитского факиха Сахнуна Ибн Са'ида (776/77–854), была саклабийей ; впоследствии она родила 'Абд ар-Рахману двух сыновей [280, т. 1, с. 444]. Очень похожую историю, относящуюся к тому же времени, находим мы в трактате «История мудрецов» («Тарих ал-Хукама'») Ибн ал-Кифти (1172–1248). Рассказывая о враче по имени Йуханна Ибн Масавейх, Ибн ал-Кифти сообщает, что отец Йуханны, Масавейх, был прислан из Гундешапура к известному врачу Гавриилу Ибн Бахтишу', которому халиф Харун ар-Рашид (786–809) поручил устройство в Багдаде больницы. Прибыв к Гавриилу, Масавейх вскоре влюбился в служанку ( джарийа ) своего соседа, некоего Давуда Ибн Сарафийуна (очевидно, Давида, сына Серапиона), девушку- саклабиййа по имени Р.сала . Гавриил купил ее у Давуда за восемьсот дирхемов и подарил Масавейху. Рабыня впоследствии родила Масавейху двух сыновей — Йуханну и Михаила [285, с. 329, 384, 387].

3. В 202 г. х. (20 июля 817 — 8 июля 818 г.) несколько рабов визиря 'аббасидского халифа ал-Ма'муна (813–833) ал-Фадла Ибн Сахла убили своего господина в бане. Судя по тому, что визирь взял с собой этих слуг в баню, они были евнухами. Источники сохранили для нас их имена. Согласно ат-Табари, ал-Фадла убили Галиб ал-Мас'уди Негр, Кустантин (Константин) Румиец ( ар-Руми ), Фарадж Дейлемиец ( ад-Дайлами ) и Муваффак ас-Саклаби [44, сер. 3, с. 1027]. За ат-Табари следуют и другие авторы — Мискавейх [97, с. 223], Ибн ал-Асир [248, т. 5, с. 445], а также неизвестный составитель «Китаб ал-'Уйун», который не называет имен, но утверждает, что убийц было четверо [96, с. 355]. Другую версию дает ал-Йа'куби, у которого убийц двое — Галиб Румиец ( ар-Руми ) и Саррадж Евнух ( ал-хадим ) [127, с. 549]. У ал-Йа'куби, таким образом, слуга — саклаби не фигурирует, но отрицать на этом основании сведения ат-Табари вряд ли правомерно. Оба автора говорят об одних и тех же людях, причем можно провести параллели: Галиб Румиец у ал-Йа'куби — Галиб ал-Мас'уди у ат-Табари, Саррадж у ал-Йа'куби — Фарадж у ат-Табари. При этом сведения ат-Табари более подробны и, кажется, более упорядочены. Ал-Йа'куби не знает нисбу Сарраджа и называет его просто «евнух»; ат-Табари же дает нисбу Фараджа — ад-Дайлами (дейлемиец). Относительно Талиба ат-Табари сообщает прозвище «чернокожий» (оно в данном случае указывает на происхождение слуги и выполняет тем самым функцию нисбы) и имя патрона (Мас'уд). У ал-Йа'куби указывается только нисба ар-Руми , которую, по ат-Табари, носил другой евнух — Константин. Не зная первоисточников сообщения, нельзя, разумеется, делать определенный выбор в пользу одной из версий; в то же время создается впечатление, что ат-Табари был лучше осведомлен, чем ал-Йа'куби, который, кажется, свел воедино информацию о двух разных слугах — Талибе и Константине. Впрочем, ал-Йа'куби указывает, что после обнаружения двух евнухов казнены были не только они, но и другие придворные, среди которых могли, разумеется, быть и не упомянутые этим автором евнухи.

4. В середине IX в. Ибн Хордадбех сообщает, что евнухи- сакалиба служат переводчиками купцам-русам, когда те приезжают в Багдад [134, с. 154]. К сожалению, Ибн Хордадбех не уточняет, где и при каких условиях проходили упоминаемые им беседы русов и мусульман. Отсюда, констатируя факт присутствия евнухов- сакалиба в Багдаде в середине IX в., мы в то же время не в силах сказать, идет ли речь о евнухах, служивших во дворце или у частных лиц.

5. Приблизительно в то же время о слугах- сакалиба говорит и другой известный мусульманский автор — ал-Джахиз (род. около 767 г., ум. в 864/65 или 868/69 г.) [228, т. 1,с. 166–171]. Ал-Джахиз в общем пренебрежительно относится к слугах- сакалиба , считая их тупицами, не способными ни к какой работе; по его словам, лишь после оскопления раб- саклаби становится более смышленым и расторопным. Оценка ал-Джахиза представляется весьма тенденциозной и относится, скорее, к тем невольникам, которые сравнительно недавно были ввезены в исламский мир и еще не успели освоиться в новой среде. В то же время сведения ал-Джахиза небезынтересны. Ал-Джахиз упоминает о самых разных сакалиба — мужчинах, женщинах, подростках и юношах, а также евнухах, что, должно быть, объясняется многообразием путей, по которым в Машрик доставляли этих людей. Примечателен и подход ал-Джахиза к сакалиба . Их отличительную черту он видит не в статусе рабов или евнухов, а в национальных особенностях, представленных, правда, в сугубо негативном свете. Ал-Джахиз сообщает и некоторые данные о культуре слуг- сакалиба ; их мы рассмотрим в следующей главе.