Геннадий Литаврин - Раннефеодальные государства на Балканах VI–XII вв.

Пышность инвентаря богатых захоронений свидетельствует об уже глубоких различиях в размерах присвоения и в социальном статусе разных групп хорватского общества, а следовательно, о выделении привилегированного слоя, при опоре на который формировалось государство, создавались управленческий аппарат, налоговая система, войско и другие институты.

Одновременно с началом социального размежевания общества возникла и княжеская власть. К первой четверти IX в. относятся первые достоверные известия франкских письменных источников о политических образованиях у славян Нижней Паннонии и Далматинской Хорватии, находившихся тогда под патронатом фриульского маркграфа. Очевидно, в начале IX в. территория Паннонии и Далмации состояла, из мелких славянских «княжеств». Князем (dux) одного из них, находившегося в Нижней Паннонии, с центром в городе Сисаке (античная Siscia), был Людевит Посавский, князем другого, располагавшегося в Далмации, — Борна [424] В 1853 г. в Венеции была найдена каменная купель с именем князя Вышеслава (Vuissasclavo đuci). Итальянский ученый Дж. Феррари-Купилли предположил, что она происходит из баптистерия Нина и принадлежит хорватско-далматинскому князю. Датировка надписи приблизительно 800 г., предложенная в начале XX в. Л. Еличем и Ф. Шишичем, утвердилась в хорватской историографии. Так, Вышеслав оказался первым известным хорватским князем, которого нередко считают отцом Борны (историю вопроса см.: Petricioli I. Osvrt na ninske građevine i umjetničke spomenike srednjega vijeka. — RIZ, 1969, sv. 16–17, s. 315–317). Однако ранняя датировка памятника ненадежна, не дали пока ощутимых результатов и раскопки баптистерия Нина. .

Не исключено, что в формировании славянской политической организации в Паннонии определенную роль сыграла Карантания, процесс внутренней консолидации которой приходится на период кризиса Аварского хаганата в 30-х годах VII в. О стабильности политического образования карантанцев свидетельствует сохранение у них собственной правящей династии даже в условиях баварского суверенитета. После завоевания франками Баварии и их победы над аварами в конце VIII — начале IX в. паннонские земли активно заселяли славяне, главным образом карантанцы, признавшие зависимость от Каролингов [425] О влиянии Карантании на формирование ранних государств в других славянских землях см.: Lowmianski Н. Polstki Polsld. W-wa, 1968, t. 4, s. 259. .

История борьбы Людевита Посавского против фриульского маркграфа в 819–822 гг. позволяет составить представление о начальных этапах складывания в данном регионе сложных гетерогенных политических структур из локальных гомогенных. Племенная гетерогенность и обширность территории являлись характерными чертами формирующегося государства, поскольку значительная часть населения оказывалась в его составе в результате добровольного или насильственного присоединения соседей. Именно таким способом Людевит стремился увеличить свою территорию во время восстания против зависимости от франков: «Людевит… разослал послов к окружающим соседним племенам, подстрекая их к войне», а народ тимочан, «который отказался от союза с болгарами», привлек на свою сторону «фальшивыми доводами» [426] An Franc., p. 150–151. .

Борна первоначально выступает в анналах лишь как «dux Guduscanorum», «князь гудускан», т. е. хорватского племени гачан, а затем именуется «князем Далмации», «князем Далмации и Либурнии» (An. Franc., р. 151, 155) [427] Cм.: Antoljak St. Da li bi se još moglo bi se reći о hrvatskim knezovima Borni i Ljudevitu Posavskom. — Годишен зборник на филозофскиот факултет на университет во Скопје, 1967, кн. 19, s. 133. . Если верна идентификация упомянутого Константином Багрянородным «архонта» Порга или Порина с Борной [428] ВИИШ, т. II, с. 42. , то употребление по отношению к нему этого титула показательно, поскольку термином «архонт» Константин обозначает правителя определенной территории («князя») в отличие от племенных старейшин — «старцев-жупанов».

В основе конфликта между Борной и Людевитом лежало по сути дела стремление к политической интеграции, к созданию территориальных предпосылок образования государства. Попытки Людевита организовать независимое от франков обширное территориальное объединение столкнулись с интереса ми Франкского государства и потерпели неудачу. После опустошительных походов франков 821 и 822 г. в «область изменников и сторонников Людевита» паннонский князь бежал к сербам и его протогосударственное объединение распалось (An. Franc., р. 158). Франкские анналы под 827 г. сообщают о разорении болгарами паннонских славян и изгнании их князей (ducibus) (Ibid., р… 173). Болгарский хан Омуртаг вручил управление землями Нижней Паннонии своему вассалу Ратимиру, однако в 838 г. Нижнюю Паннонию вновь заняли франкские войска. Ратимир и его приближенные бежали.

Политическое объединение Борны, опиравшегося на поддержку франков, оказалось более прочным: после смерти Борны в 821 г. «по просьбе парода (petente populo) и с согласия императора» (Людовика Благочестивого) место князя занял его племянник Владислав (Ibid., р. 155). Согласно этому известию в объединении Борны сохранялся ряд племенных институтов, в частности народное собрание, от имени которого назначался новый правитель. Это сообщение, кроме того, — первое документальное свидетельство о существовании в хорватском объединении правящего рода с наследственной передачей власти. Те политические силы, в сферу влияния которых входила территория Хорватии — Франкская империя (затем Итальянское королевство) и Византия, — были заинтересованы в выдвижении в Хорватии владетельного рода и всегда поддерживали его представителей [429] Ферлуга J . Византија и постанак најрапиј ихјужнословенских држава. — ЗРВИ, 1968, т. II, с. 58–60. .

Самый процесс выделения владетельного рода в Хорватии не отражен в источниках. Подчеркнутое внимание, которое франкский анналист уделяет родственникам Людевита и Борны (тестю Людевита — Драгомозу и дяде Борны — Людемыслу), предполагает исключительное положение всех членов правящего рода. Известие о бегстве Людевита «в Далмацию к Людемыслу» можно расценить как доказательство управления Людемыслом какой-то областью «Далмации». Однако из-за недостатка данных невозможно судить о месте родичей князя в политической иерархии. Обособление правящего рода было естественным следствием процесса социальных преобразований, связанных с выделением слоя имущей знати. Трудно с определенностью сказать, как формировался этот слой. Несомненно, однако, что в него вошли представители племенной аристократии [430] Распространенная в начале XX в. в хорватской историографии теория о превращении в привилегированное сословие потомков переселившихся на Балканы хорватов, подчинивших местных славян и автохтонов (В. Клаич, К. Ирачек. Л. Гауптман и др.), ныне обоснованно отвергнута. .