Владимир Пашуто - Образование Литовского государства

Где же скрыты причины этого странного явления? «Причины этого внутреннего разлада лежали в тех условиях, которые вызвали и сопровождали рост могущества великого княжества Литовского: в быстроте этого роста и в племенной разновидности двух этнографических. типов, вошедших в состав одного политического тела». Вот и получилось, что «эти национальные начала, сливаясь внешним образом, не имели времени для того, чтобы взаимно уразуметь в достаточной степени бытовые, сложившиеся у каждого из них формы, чтобы взаимно пополнить положительными качествами каждого из них слабые стороны своего развития и чтобы слиться, таким образом, в одно органическое тело». Связь между ними остается внешней, «вызванной почти исключительно политическими обстоятельствами и отношениями».

Другая причина «внутреннего разлада» в том, что «необходимость интенсивной внешней борьбы с крестоносцами отвлекает ежеминутно внимание лучших и самых даровитых правителей от занятий внутреннею плодотворною организацией государства и нередко принуждает их к поступкам и мероприятиям, не согласным с интересами их внутренней политики». Таким образом, «среди бесконечных битв, походов и политических сделок с могущественным и опытным противником внутренние дела государства предоставляются на волю судьбы и установившихся обычаев» [817] Там же, стр. 4. .

Отсюда следует вывод, что «отношения двух начал, этнографических и бытовых, входивших в состав великого княжества Литовского, попытки к их взаимному сближению и взаимное их воздействие друг на друга, составляют главный интерес … истории великого княжества Литовского в указанный период времени» [818] Там же, стр. 5 (курсив мой. — В. П .). .

Отодвинутый по традиции на второй план вопрос об образовании Литовского государства получает у В. Б. Антоновича следующее решение. До XIV в. в Литве не было даже «первых начал государственности» в виде возникающих городов [819] В. В. Антонович-1 стр. 9. . Наблюдается «полное отсутствие и монархической власти, которая бы успела подчинить своему авторитету сколько-нибудь значительные части литовского племени»; власть «известных летописцам начальников простиралась только на незначительные сельские округи, на отдельные волости; вожди эти были скорее волостные старшины, правдоподобно представители отдельных родов и кланов, чем монархические правители в государственном смысле слова» [820] Там же, стр. 12. . До половины XIII в. «литовское племя не составляло государства; оно представляло рассыпанную массу небольших волостей, управлявшихся независимыми вождями, без всякой политической связи друг с другом. Народы литовского племени объединялись только общностью этнографической и культурной» [821] Там же, стр. 16. .

Как же «рассыпанная масса» превратилась в государство? На передний план вновь выступает спасительный внешний фактор, с одной стороны (немецкой) — ускоряющий, с другой (русской) — созидающий: «исторические внешние условия заставили литовцев ускорить политическую организацию всего племени и заменить мирную, опиравшуюся исключительно на нравственном влиянии власть жрецов, властью князей, вооруженных мечем, необходимым для спасения самобытности племени». Немецкие рыцари наступают, истребляя «почти безоружные, разрозненные… скопища литовской деревенщины» [822] Там же, стр. 17. ; в течение десятилетий, когда в кровавой борьбе гибла за волостью волость «литовские племена убеждаются, что без прочной государственной связи» им несдобровать, но и создать «эту связь из собственных элементов они бессильны; потому они стараются примкнуть к государствам ближайших соседей» [823] Там же. . Помогло литовцам то, что пруссы и латыши с помощью полоцких и поморских князей вели борьбу против Ордена, и литовцы, «пользуясь своим выгодным географическим положением, успели создать более прочный государственный строй и потому встретили борьбу с более стройными силами» [824] Там же, стр. 18. . Где нашли литовцы эти силы? Дело в том, что «ни полоцкие, ни поморские князья» не имели «ни достаточных сил и авторитета, ни достаточного времени для того, чтобы сломить вековые привычки литовцев и из рассыпанной группы кланов создать быстро, среди борьбы, стройное и прочное государство» [825] В. В. Антонович-1 стр. 18. .

Поэтому «силы эти литовцы приобретают вследствие новых отношений, в какие они стали к Руси в течение XIII столетия», решающее значение имел «факт окончательного образования Литовского княжества на русской территории» после захвата Новогородка, Черной Руси [826] Там же, стр. 24. .

Дальше все идет гладко, ибо на Руси Миндовг черпает силы для укрепления своей власти в Литве и, наоборот, в Литве — для наступления на Русь. Автор даже не чувствует, что находится в заколдованном кругу. «Расширяя границы своих владений на Руси с помощью литовского ополчения из своего Керновского удела, Миндовг приобретал в покоренных им русских землях новые силы, которые давали ему возможность и продолжать дальнейшие завоевания на Руси и поставить в зависимое от себя положение других соседних с его владениями мелких литовских родоначальников; группируя таким (каким? — В. П .) образом силы, князь Кернова и Новгородка Литовского посредством Литвы удерживал и приобретал русские земли, и, опираясь на ополчения своих русских областей, — подчинял себе разрозненные мелкие литовские владения» [827] Там же, стр. 25. .

Отсюда вытекает и оценка роли литовских князей. Миндовг, действуя вышеуказанным нехитрым способом, «первый проложил исторический путь к образованию Литовского государства, следуя по которому, Гедимин и его наследники спасли самобытность литовского племени и доставили государственный центр для разрозненных западнорусских областей» [828] Там же, стр. 26, ср. стр. 45. . Именно в забвении русских «начал» — причина упадка Литвы, якобы происшедшего по смерти Миндовга. Тогда «представители литовского народа пытались опереться исключительно на свои национальные начала: язычество и обособленность отдельных земель; они упорно отбивались от единения с христианской Русью и, таким образом, лишились поддержки того элемента, который мог бы им оказать единственную возможную помощь для спасения самостоятельности их собственного племени».

Эту ошибку исправил Гедимин. Витень и Гедимин «были действительными основателями могущества великого княжества Литовского» [829] Там же, стр. 37. , с ними связано призвание «русских сил к участию в защите интересов литовско-русского государства» [830] В. Б. Антонович-1, стр. 40. . Род Гедимина понял, что для спасения отечества «им необходимо отказаться от исключительного преобладания национальных литовских начал и что они смогут извлечь новые силы для борьбы, только обратившись за помощью к Руси как вошедшей уже в состав великого княжества Литовского, так и сопредельной с ним» [831] Там же, стр. 35. .