Андрей Прокопьев - Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648

Старым и часто повторяющимся тезисом марксистской историографии выступает мнение о всеобщем закрепощении крестьян в целых регионах, о т. н. «втором издании крепостничества к востоку от Эльбы» в конце XVI в. В свете новых исследований, однако, становятся ясными весьма заметные региональные отличия во времени, способах и формах организации вотчинного хозяйства. Интенсивная хозяйственная перестройка и связанное с этим ухудшение положения крестьян наблюдались в некоторых районах Бранденбурга, что было доказано в обстоятельном исследовании X. Харниша на примере поместья Бойценбург. В землях прусского герцогства доля доходов от хлеботорговли за счет господской запашки превышала 80 %. Однако далеко не столь стремительно и широко развивался фольварк в Мекленбурге, Бранденбурге, на среднем течении Эльбы, в Нижней Австрии. Исследования X. Книттлера, изучавшего хозяйственную жизнь 42 австрийских поместий, показали, что поступления за счет отработочной ренты не составляли и третьей части всех доходов. Успех в реструктуризации поместий здесь был зачастую весьма относительным, сопровождался большими издержками и не обеспечивал быструю доходность. С другой стороны, имелись смешанные зоны , сочетавшие в себе как сеньориальный, так и вотчинный тип землевладения, как, например, в Тюрингии и Саксонии . Зачастую же даже в отдельных хозяйствах встречались переплетения разных укладов, причем далеко не всегда созданных разрушением крестьянского общинного права. В землях курфюршества Саксонского отработочные повинности (Frone)сочетались с традиционно крепкими правами крестьян, личной свободой и отсутствием наследственного чинша. Результаты работ П. М. Хана позволяют утверждать, что постепенная прорисовка землевладельческой реструктуризации еще не означала автоматического укрепления экономического положения дворянства. П. М. Хан, изучая бранденбургские и нижнесаксонские дворянские ландшафты, пришел к выводу о существенных региональных отличиях в структруах и степени эффективности поместных хозяйств в конце XVI в. По его мнению, складывается мозаичная картина даже в рамках относительно небольших территорий. Если в Укермарке (Бранденбург) крестьянин в 1600 г. вынужден был во время сбора урожая проводить на барщине 4–5 дней, то в Старой Марке — лишь 2. В то же время забота о поддержании престижа, организация свадеб, крестин, похорон нещадно опустошали кошельки дворянских семей. Одновременно все более тяжелым становились бремя княжеской службы и пресс государственных налогов. В таких условиях реорганизацию поместного хозяйства нельзя рассматривать лишь как тенденцию обогащения горсти дворян за счет разорения массы податного крестьянства. Она следовала в унисон сложным общественным процессам, в которых дворянство пыталось укрепить свой не слишком прочный экономический тыл.

Обобщая панораму экономической жизни дворянства, вероятно, можно утверждать, что в каждом конкретном регионе бесспорное экономическое благополучие характеризовало относительно немногочисленные группы семей. Вместе с тем невозможно рисовать черными красками хозяйственный быт большинства дворянских родов. Признаков тяжелого экономического кризиса дворянства накануне Тридцатилетней войны не наблюдается, его экономические позиции были в целом стабильными. Хотя и не проглядывали всецело радужные перспективы, но не было и предчувствия надвигающейся хозяйственной катастрофы. Дворянская публицистика и корреспонденция назидательно вещали о важности «доброй экономии» на земле, однако не исторгали жалоб и страхов за возможно дурное настоящее и будущее.

Религиозный раскол и новая адаптация, впрочем, повлияли на другие стороны жизни прежде всего протестантского дворянства . В протестантских землях Реформация объективно влекла сужение социальных возможностей для многих дворянских семейств. Исчезновение старых церковных учреждений в виде монастырей, епископств и многочисленных орденских филиалов лишало дополнительного финансового подспорья, заставляя многочисленные дворянские семьи искать новые источники доходов. Далеко не везде дворянство смогло компенсировать ликвидацию старых церковных каналов благополучия за счет секуляризации церковного имущества. В Бранденбурге и без того сильные позиции дворянства в раскладе сословных сил позволяли ему получить солидный выигрыш: в старых курфюршеских землях местные дворянские роды получили имущество нескольких десятков бывших монастырей, а также доходы от каноникатов. Однако в Саксонии, например, большая часть церковной собственности пополнила курфюршеский фонд. Дворянство получило лишь малую толику церковных богатств и было вынуждено ориентироваться на курфюршескую службу и милость — блестящая возможность к превращению дворянства в послушную клиентелу! Примерно схожая ситуация складывалась на юге, в землях вюртембергских герцогов. В целом же материальное благосостояние дворянских семейств в протестантских княжествах если и не ухудшилось, то и не поправилось радикальным образом, особенно в мелкопоместных ландшафтах южной и юго-западной Германии. Дополнительные трудности возникали к тому же не только из-за не всегда гарантированных возможностей, предоставлявшихся княжеской службой и связанным с этим материальным поощрением, но и религиозной специфике, влиявшей на модель хозяйствования дворянина. Лютеранская этика во многих случаях усугубляла положение. Предъявляя высокие требования к соблюдению патриархального семейного уклада, она вынуждала зачастую отказываться от права майората, превращая наследственные держания в общесемейную собственность. Частое дробление поместного ландшафта вело к истощению материальной базы. Консерватизм в отношениях с подвластным крестьянством, во многом также проистекавший из верности религиозным принципам, мешал модернизировать систему поместного хозяйства, устанавливать новые налоги и увеличивать объем обязательных повинностей крестьян. Так в ходе Реформации представители сасонской семьи Айнзидель, вынужденные прибегнуть к взиманию новых податей с крестьян, оказался в тяжелом конфликте с собственной совестью. Они обратились за советом к самому Лютеру, прося его определить степень правомочности нового налогообложения, а затем и вовсе отказался от него. Дворянам приходилось закладывать свои поместья с согласия всех членов рода бюргерам или продавать их, что, впрочем, не всегда улучшало положение. Особенно заметным подобного рода кризис был в западных лютеранских областях Империи с его типичным мелкопоместным ландшафтом.

Но каковы были возможности улучшить свое благосостояние?