Дмитрий Прусаков - Раннее государство в Древнем Египте

Примером в пользу положения о самобытности "частных" вельможеских домохозяйств — prw (njw) dt и, соответственно, относительной политической самостоятельности знати даже на пике могущества староегипетского государства (в частности, на историческом этапе его утверждения) могли бы послужить гробничные надписи чиновника Мечена (рубеж III–IV династий) [ Савельева 1967 ]: уже на их основании был сделан вывод о противопоставлении вельможеского "дома собственного" казенному землевладению — "двору большому" ( hwt сͻt ) [ Перепелкин 1966; Савельева 1960 ].

В целом надписи и изображения в гробницах эпохи Старого царства дают повод для заключения, что в ту пору вельможи могли распоряжаться в своих личных домохозяйствах подобно тому, как это делали цари в собственных (государственных) владениях. Так, при царском дворе с древнейших времен обязанности писцов исполнялись высшими должностными лицами из ближайшего (по-видимому, прежде всего семейного) окружения правителей [ Постовская 1947 ], что отвечало актуальной задаче сосредоточения всех рычагов власти, включая информационные, в руках клана претендентов на господство в Египте. Аналогично тому, в частных хозяйствах староегипетских сановников все ступени местной писцовой иерархии, от рядовых канцеляристов до их высших начальников, нередко занимали близкие родственники (например, младшие братья и сыновья) этих самых сановников [ Перепелкин 1966 ] — иными словами, на местах, очевидно, формировались автономные административно-хозяйственные системы, которые в значительной мере или полностью контролировались, в противовес царскому, вельможескими кланами.

Поле деятельности этих предполагаемых негосударственных систем управления и хозяйственного учета на территории номов было весьма обширным: областные писцы ведали житницами, так называемыми "домами белыми" — хранилищами припасов и личного имущества владельцев хозяйств (?), службой и материальным обеспечением подразделений заупокойных жрецов и т. д. [ Перепелкин 1966, 1988б ]. Полномочия писцов собственных" в номах простирались до того, что они вели "счет рук" не только номаршей челяди- dt , но также трудившихся в номарших вотчинах царских работников, причем как "внешних" ( rwt ), постоянно расселенных по регионам, так и временно командированных из столицы "нутряных" ( hnw ). Эта ситуация отражена, например, на од. ном из рельефов в гробнице областеначальника Иби (время VI династии) где соответствующая поясняющая надпись ставит нас в известность, что за царскими "мастерами" обеих указанных категорий в хозяйстве номарха надзирают лишь его собственные писцы- dt , и вовсе не говорит об участии в этой процедуре писцов царского "Местожительства" [ Davies 1902 , pt. 1, pl. XIII]. Наконец, в ряде староегипетских источников прямо упоминается домородная (частная, от pr dt ) служба хозяйственного учета — так называемая "управа" ( d ͻd ͻt ), которая непременно включала в круг должностных лиц писцов и противопоставлялась аналогичному (и одноименному) государственному учреждению [ Перепелкин 1966 ] (забегая вперед, добавим, что d ͻd ͻt njt dt номархов зафиксирована также и для Среднего царства [ Newberry 1893–1894 , vol. II, pl. VIII]).

Собственные вельможеские писцовые службы эпохи Старого царства были, однако, лишь следствием тогдашней относительной хозяйственной и политической независимости владетельных сановников от Большого Дома, основой же ее, на наш взгляд, являлись принадлежавшие знати мобильные многофункциональные рабочие отряды — "ладейные ватаги" Их особое значение для староегипетских крупных частных домохозяйств очевидно: количество упоминаний термина "ладейная ватага" — jzt в сочетании с определением "что от pr dt " в гробницах вельмож V–VI династий чрезвычайно велико, при этом номаршие "ватаги", начальники которых причислялись к руководству домов- dt , всегда четко отделены от царской (государственной) рабочей силы [ Перепелкин 1966 ]. Отметим здесь вскользь, что последняя часто компенсировала номархам нехватку местных трудовых ресурсов на полях в период страды, и таковым, наряду с помощью при обустройстве усыпальниц, мог быть "отдар" фараонов областеначальникам за участие их людей в сооружении пирамид, когда рабочих рук должно было недоставать уже Большому Дому.

В связи с предположением об исключительной роли "ладейных ватаг как опоры политико-экономической самостоятельности номов нельзя пройти мимо того факта, что личное хозяйство областного правителя располагало независимым от государственного судостроительным производством: древодельной ( whrt — судоверфью? [ Faulkner 1991 ]) и ткацкой мастерскими, которые были укомплектованы собственным квалифицированным персоналом, от плотников до парусников [ Перепелкин 1988б ]. Данный факт, свидетельствуя об отсутствии в Египте эпохи Старого царства государственной транспортной монополии — важнейшего условия узурпации власти в древней долине Нила, роднит Старое царство с архаикой, когда, по-видимому, имелась полная свобода передвижения вождей с их "ватагами" по стране, и дает нам новый и достаточно весомый аргумент в противовес идее о деспотическом характере правления староегипетских фараонов.

Добавим, что монополии на водный транспорт не существовало не только в масштабах всего староцарского Египта, но, похоже, и во владениях самого династического клана: есть данные о судостроении в "домах собственных" сыновей фараонов [ Petrie 1892 , pl. XI]. Таким образом, даже члены монаршего семейства, по-видимому, имели свои частные домохозяйства, обособленные от "дома царя" (царского "Местожительства") подобно вотчинам инородной номовой знати [ Перепелкин 1966 ].

Возвращаясь к мысли о полновластии вельмож в их домаx- dt , обратим внимание на то, что младшие братья главы "дома" были лишены права наследования части земель или имущества "от плоти" покойного родителя и, обездоленные, довольствовались исполнением различных должностей в администрации старшего брата: домоправителей, писцов и т. п. [ Перепелкин 1966 ]. Заметим, что владетельные вельможи радели о целостности своих вотчин, не допуская разброда отпрысков по "домам собственным", тогда как цари, насколько можно судить, у себя в "хозяйстве" с таким положением, напротив, мирились. При всем своем видимом могуществе и исключительности социального статуса (обожествление) староегипетские фараоны явно не препятствовали и тому, чтобы знать порой демонстрировала на весь свет едва ли не царственное величие, например, оказывая тем или иным приближенным честь поместить гробницу в сени господской усыпальницы [ Hassan 1932 , pl. XLII] (ср. с некрополями знати при пирамидах).