Майкл Ходарковский - Степные рубежи России

Тем временем в Москву приходили многочисленные доклады, сообщавшие, что ногайцы голодают, что они потеряли большинство своих лошадей, что они разоряются, грабя друг друга. К разрушительной гражданской войне добавились наводнения и суровые зимние бури, и среди ногайцев начался голод. Исмаил жаловался, что за последние четыре года схваток со своими недругами он растерял все свои стада и имущество. Теперь, когда его участок земли у Сарайчика был затоплен, отчаявшийся Исмаил просил Ивана послать ему лодки с семенами, зерном, медом, подарками и деньгами [363] Там же. С. 265, 268, 271, 285; Жирмунский В. М. Тюркский героический эпос. С. 472. .

Летом 1558 года положение ногайцев стало еще более отчаянным. Некоторые ногайцы ушли за Яик и присоединились к казахам. Два сына Исмаила переправились через Дон и ушли в Крым. Покинутый и голодающий Исмаил был вынужден отправлять своих людей за Волгу и Куму покупать рыбу и зерно на Кавказе. Но даже природа отказалась помогать ему: его люди, возвращаясь назад, застряли на западном берегу Волги из‐за начавшегося ледохода. Исмаил, полностью зависимый от московской помощи и доведенный до отчаяния войной и голодом, написал Ивану: «А кочевати нам мочи нет» [364] ПДРВ. Т. 9. С. 283; Т. 10. С. 9–17. .

Не имея возможности уйти куда-либо, страдая от дезертирства своих людей, Исмаил решил построить себе укрепленную резиденцию на реке Бузан, к востоку от Астрахани. В еще одном письме к Ивану, которого он теперь называл «государем нашим», Исмаил подробно перечислил все свои обиды и обманутые надежды. Он напомнил Ивану, что остался верным Москве, хотя его люди покинули его, обвиняя в том, что он сделался русским («ты деи будешь русин»). Какова же была награда за его верность? Обещания Ивана поместить Исмаила в Астрахань и выделить ему две трети таможенных доходов не были выполнены. Ежегодные выплаты из Казани прекратились. Подарки из Москвы были столь скудными, что их невозможно было разделить между мирзами Исмаила. Новый астраханский воевода Иван Выродков обложил ясаком зерно и рыбу, ничем не делился с Исмаилом и был открыт для сотрудничества даже в меньшей степени, чем прежний воевода. Исмаил беспокоился, что о неуважении к нему воеводы «услышат други и недруги; да учнут говорити, его же дей людми да емужь владеть не дает». Астраханцы устраивали набеги против него. В частности, он обвинял четырех ногайских мирз, нашедших убежище в Астрахани, что они настраивают против него воеводу, нападают на него, а затем делят добычу с воеводой и толмачами. Одним словом, Исмаил и его люди голодали и подвергались унижениям. Исмаил снова попросил Ивана без промедления прислать пять лодок зерна и двести стрельцов, чтобы защитить его зимой от крымских татар [365] Там же. Т. 10. С. 20–21, 26–34, 53–54, 67–69, 93–94. .

Очевидно, вопреки ожиданиям ногайцев, московское завоевание Казани и Астрахани отразилось на них крайне отрицательно. Новоприсоединенные земли управлялись согласно политике московского правительства: побежденное население платило ясак, а ногайцы перестали получать традиционную дань, оказавшись в полной зависимости от службы московскому государю. Когда требования ногайцев вернуть прежние порядки остались без ответа, Исмаил предложил соглашение по разделу земли между ногайцами и Москвой. Он напомнил Ивану, что Волга и Яик всегда были ногайским юртом и принадлежали соответственно нуреддину и бию: «И ныне Волга у тебя, как у нас же, потому что есмя в братстве… А на усть Волги люди брата нашего белово царя. И то как нашиж люди, потому есмя улусных людей своих голодных и нужных там пооставили были».

Но и это предложение, куда более скромное, было отвергнуто Москвой. Теперь ногайцы были бедны и раздробленны – и Москва не была заинтересована вести переговоры с этими кочевниками, она считала нужным обращаться с ними как с другими московскими подданными и награждать их в том случае, если они будут служить «государю всего хрестьянства, белому царю». Иван IV недвусмысленно объяснил, что позаботится об Исмаиле, лишь если тот нападет на Крым. Согласно московскому плану, московские войска должны были спуститься по Дону и Днепру и объединить силы с ногайцами и кабардинцами. В качестве поощрения Исмаилу Иван даровал ногайцам трехлетнее освобождение от таможенных пошлин в торговле с Москвой [366] ПДРВ. Т. 10. С. 58–65, 75–86. .

Поход на Крым так и не состоялся. Вместо этого Иван обратил свое внимание на ослабевшего западного соседа и вторгся в Ливонию. Но действия на Ливонском фронте были тесно связаны с событиями в южном пограничье. Традиционная тактика кочевников состояла в том, чтобы вторгаться в Московию тогда, когда московские войска будут находиться далеко от дома, поэтому страх перед крымскими набегами никогда не ослабевал. Исмаилу и его ногайцам Москва доверила беспокоить крымских татар и предотвращать их набеги. Летом 1560 года Исмаил послал своих всадников против Крыма, но они были перехвачены ногайцами Казы-мирзы, ставшего врагом Исмаила по причине неудовлетворенных политических амбиций. Некогда Казы был нуреддином и наследником Исмаила, но, когда Исмаил провозгласил наследником своего сына Тин-Ахмеда, он бежал на пастбища вдоль реки Кумы. До самой смерти в 1577 году Казы и его сторонники предпочитали степи Северного Кавказа приволжским пастбищам, а союз с Крымом службе у московского царя.

Исмаил заверил Ивана, что напал бы на Крым и уничтожил бы его, если бы не набеги Казы. Чтобы уничтожить своего соперника, Исмаил запросил 2-3 тысячи московских солдат, в том числе 600 стрельцов, поскольку резиденция Казы была хорошо укреплена, так что захватить его без стрельцов и пушек не представлялось возможным. Была и другая причина, помешавшая ему осуществить успешные набеги на крымские земли, заявлял Исмаил, – астраханский воевода Иван Выродков поддерживал врагов Исмаила и помог им взять Сарайчик, захватить стада, взять в плен множество калмыков и прочих и продать их в рабство за границу.

Возможно, Москва наконец осознала весь масштаб злоупотреблений и коррупции в Астрахани, когда воеводу обвинили в том, что он извлекает прибыль из продажи пленников вместо того, чтобы везти их в московские земли и обращать в христианство. Кроме того, могла сыграть свою роль весть о том, что Исмаил удалился от Астрахани и собирается вести переговоры с Крымским ханством. Как бы то ни было, Москва решила умиротворить Исмаила. В 1561 году Иван сообщил ему, что астраханский воевода Выродков схвачен, закован в цепи, а следующей весной будет отправлен в Москву [367] Там же. С. 124–132, 140–143, 180, 252, 260. .

Чувствуя, что Москва настроена на компромисс, Исмаил решил добиваться дальнейших уступок. Он напомнил Ивану, что Москва сумела завладеть Казанью и Астраханью с помощью Исмаила, а Иван нарушил свои обещания по поводу казанской и астраханской дани. Теперь Исмаил просил лишь о том, чтобы ему дозволили пасти свои стада в окрестностях Астрахани и переселить тумаков (общину пленников-земледельцев, предположительно тюркского происхождения) из Астрахани на реку Бузан. Отрицая какие-либо обещания ногайцам в прошлом, Иван согласился, что Исмаил может получить в свое распоряжение тумаков, но лишь если поселит их на Яике, не на Бузане, поскольку «наши воеводы к нам писали, что Астороханские люди все плачют, а сказывают, что им без Бузана прожити немочно». Чтобы его аргументы звучали более убедительно, Иван провел аналогию с Сарайчиком и риторически вопросил, согласятся ли жители Сарайчика отказаться от своей пашни, если русские решат там поселиться?