Майкл Ходарковский - Степные рубежи России

В то время как ногайцы старались восстановить и поддержать старинную систему дани, Москва пыталась превратить традиционные платежи в вознаграждения, вручавшиеся лишь тем, кто показывал свою лояльность. Но посылать правильные денежные суммы и подарки было не так просто. Если какой-либо мирза получал вознаграждение, другие мирзы немедленно требовали такую же или более значительную сумму. Отцы хотели получать не меньше денег, чем их сыновья, дяди – не меньше, чем их племянники, а политические соперники претендовали на более высокий статус относительно друг друга и, следовательно, на большие суммы денег. Подобная спираль вымогательских требований была бесконечной, поскольку отражала иерархии почета и родства среди ногайских мирз.

Политика Москвы, выборочно награждавшей верных ей мирз вне зависимости от их статуса, в сущности означала лишение ногайского бия возможности распределять платежи. С одной стороны, подобная тактика позволяла Москве увеличить свое влияние на отдельных ногайских мирз, обойдя правителя стороной и поставив размеры вознаграждения в прямую зависимость от лояльности Москве. С другой стороны, попытки превратить дань в воздаяние за службу еще сильнее подрывали власть ногайского бия, разжигали внутреннюю рознь и разрушали всю традиционную иерархию ногайского общества. По крайней мере, одно из последствий было для Москвы в высшей степени нежеланным. Заняв место ногайского бия, Москва фактически брала на себя ответственность за своевременную доставку денег, и, если их не было, именно она становилась мишенью недовольства мирз.

Нелегко было разрешить эти противоречия. Всегда находились мирзы, которые считали, что получают недостаточно денег. Они нередко выражали свой гнев, избивая и унижая московских послов и переводчиков и захватывая деньги и подарки силой [377] Там же. С. 195, 202–205, 226, 264. . Московская стратегия, казалось, привела исключительно к возрастанию требований. Стремясь прекратить бесконечные претензии на его казну, Иван предложил компромисс. Не желая продолжать выплату огромной дани, Иван решил выделять Тин-Ахмеду и Урусу соответственно по 8 и 5 тысяч алтын. Других мирз он упрекнул в том, что они выставляют чрезмерные требования [378] Там же. С. 271–302. . По-видимому, Москва сочла более целесообразным уклониться от прямого распределения денежных выплат, предоставив ногайским правителям самим удовлетворять ненасытные аппетиты своих знатных собратьев, имея при этом в распоряжении куда меньше средств.

После смерти Тин-Ахмеда летом 1579 года Урус (1579–1590) отправил в Москву своего посланника, чтобы известить «всего хрестьянства государя, белого царя», что теперь ему подвластны все ногайские улусы вдоль Яика и Волги. Он предложил уверения в своей верности в обмен на денежные выплаты, освобождение от таможенных пошлин и возвращение пленных ногайцев. Поздравив Уруса с тем, что он стал ногайским бием, Иван заверил его, что желание дружить является обоюдным, и согласился выполнить большинство его просьб [379] РГАДА. Ф. 127. Оп. 1. Ногайские дела. Кн. 9. С. 24–25, 50–54. .

Невзирая на заверения и обещания, за политикой нового ногайского бия внимательно следили. Московский посланник сообщил, что ногайцы обменялись посольствами с Бухарой, Ташкентом, Ургенчем и Сибирью, обсудив вопросы торговли, мира и брачных союзов. С особой подозрительностью Москва взирала на посольства из Крыма. Впрочем, на этот раз крымские татары собирались в набеги не на Москву, а на Персию. В своем письме к Тинбай-мирзе, ногайскому нуреддину на Волге, крымский хан попросил его присоединиться к крымскому походу на Персию, чтобы вместе защищать исламскую веру. Взамен хан обещал Тинбаю вознаграждение от османского султана. Считая, что отношения с Иваном более выгодны, Тинбай переслал письмо в Москву и был щедро вознагражден царем [380] Там же. С. 86, 87, 95, 96. .

Сердечное согласие Урус-бия и Ивана не продлилось долго. Недоверие Москвы к намерениям ногайцев и недостаточность денежных поступлений из Москвы вновь привели к взаимным обвинениям. В сентябре 1580 года Урус сообщил Ивану, что ногайцы воюют с Москвой, потому что Иван прислал к ним в качестве посла всего лишь служилого татарина. Урус заявил, что низкий ранг посла и недостаточное количество денег – личное оскорбление для него. Московиты ответили, что их действия – лишь ответ на задержание ногайцами московских послов. Но послов задержали, потому что они не привезли денег, отвечали ногайцы. Пока денег и подарков было недостаточно, цикл взаимных жалоб и ногайских набегов на московское пограничье был обречен воспроизводиться снова и снова.

Чтобы отомстить за оскорбление, нанесенное его чести, Урус решил атаковать Касимовскую и Рязанскую земли. Вся ногайская знать и старейшины прибыли в улус Уруса для обсуждения вопроса. Мнения разошлись. Некоторые поддержали решение атаковать московитов; другие возразили, что живут на деньги, присылаемые царем, и, если царь прикажет казакам отнять у ногайцев Волгу, Самару и Яик, они погибнут вместе со своими улусами, а казаки завладеют их женами и дочерями. В конечном счете весть о готовящихся набегах дошла до Москвы, и поход пришлось отменить [381] Там же. С. 151–153, 156–160, 163. .

Отказ от большого похода вовсе не означал отказа от меньших по масштабу набегов. В 1581 году ногайцы присоединились к крымским и азовским татарам, совершившим ряд нападений на московские владения – Тулу, Каширу, Шацк и Алатырь. Надеясь предотвратить набеги и набрать несколько тысяч ногайских воинов для своей войны с Литвой, Иван отправил послов, получивших указание тайно передать Урусу 50 рублей и другие суммы нескольким другим мирзам – и заверить их в мирных намерениях Москвы.

Но пустые заверения и пустяковые 50 рублей не могли удовлетворить Уруса. В апреле 1581 года посол Уруса прибыл в Москву и был лично принят Иваном. Слово Уруса было резким и твердым. Его предки не жалели усилий, помогая Ивану, даже когда это означало вражду с собственными братьями и дядьями, а Иван вместо благодарности унизил их достоинство. Урус потребовал, чтобы ему вернули немецких и литовских пленников, бежавших из его улусов в Астрахань, и ежегодно выплачивали 500 рублей, как его покойному отцу Исмаилу [382] Там же. Кн. 9. С. 186, 268, 276; Кн. 10. С. 3–6. .

Иван заверил Уруса, что не имел мысли его оскорбить, и пообещал, что пленники, бежавшие в Астрахань, будут выданы ногайцам. В обмен он попросил Уруса выделить 2 тысячи всадников для похода на Литву. В случае продолжения ногайских набегов Иван пригрозил, что перестанет удерживать свой народ от переселения в пограничные области Кадомы, Темникова, Шацка, Алатыря, Арзамаса, Курмыша, Свияжска и Тетюшей, а также поднимет против ногайцев казанских, донских, волжских и астраханских казаков [383] Там же. Кн. 10. С. 22–25. .