Алекс Громов - Арктика в Великой Отечественной Войне

Дело было на следующий день после прибытия «Рошаля». Штурман Жуков и заведующий факторией Анатолий Мухтаров — «крепыш среднего роста с чернющей бородкой и плутоватыми глазками, по национальности тюрк, неведомо какими ветрами занесенный с юга в эти края» наблюдали на складе за погрузкой и выгрузкой, когда раздался многоголосый дружный и тревожный лай. «Мухтаров удивленно вздернул бровями, и мы поспешно выскочили на отмель косы. Первое, что бросилось в глаза — три больших шаровых корабля медленно выворачивались из-за горы, направляясь к нам. Сразу мелькнула мрачная мысль: „Все, крышка! Рейдер с сопровождением…“. Однако вскоре эту трусливую мыслишку пришлось отбросить, из-за поворота продолжали выползать все новые и новые суда, среди которых и транспортные. Головные теперь уже проходили наш маленький „Рошаль“, вежливо приспуская в приветствии свои американские и английские флаги. Вскоре рейд был забит судами союзников, ошеломляя своим количеством в этом медвежьем углу» [112] Северные конвои: исследования, воспоминания, документы. Вып. 1. — Архангельск: Архангельский филиал Географического общества СССР, 1991. .

О существовании конвоев Жуков, разумеется, знал. Летом 1942 года пароход «Рошаль» доставлял различные товары и продукты на Новую Землю. Штурман вспоминал: «Именно тогда я впервые столкнулся и воочию ощутил, что из себя представляет этот ленд-лиз: в трюмы укладывались стофунтовые мешки канадской пшеницы, ящики отменной свиной тушенки „порк“, большие прямоугольные металлические банки консервированной говядины. Настойчиво насаждались слухи, что это вовсе и не говядина, а обезьянье мясо, но несмотря на это консервы лихо воровались голодными грузчиками и прямо в трюмах поедались. Впрочем, эти консервы входили и в наш скудный судовой паек, но мы ими не брезговали, ибо прикинули, что только на один пароход типа „Либерти“ или „Эмпайр“ потребовалось бы переловить всех обезьян пяти континентов… Да мы еще после войны доедали „порк“ и уплетали омлеты из американского яичного порошка, не забывая при этом ворчливо острить: „Опять яйца президента Трумена!“»

Жуков пишет, что иностранные моряки покупали в местных магазинах спиртное и пили из горлышка, а «вечером, возвращаясь на свои корабли, собирались у катерного причальчика на улице Энгельса и… дрались. Нет, не все. Выясняли между собой отношения, в основном, англичане с американцами, причем знатоки утверждали, что это традиционно и ничего в этом страшного нет. Шотландцы же в своих клетчатых юбках и канадцы невозмутимо отходили в сторону и с безразличным видом…» [113] Северные конвои: исследования, воспоминания, документы. Вып. 1. — Архангельск: Архангельский филиал Географического общества СССР, 1991. .

Конвой PQ-17 перед отправкой из Хваль-фьорда, Исландия

Фото: Имперский военный музей

Воспитанный в духе советской пропаганды, Жуков был сильно удивлен, видя, что между белыми и черными американцами из экипажей конвоя не заметно никакого антагонизма. Белые и черные матросы мирно сидели за одним столом и дружески общались, а случалось, что белый волок на себе перебравшего черного собрата и даже заботливо зашнуровывал ему ботинки.

Теперь же корабли союзников явно вырвались из какой-то серьезной передряги. Выписка из судового журнала парохода «Рошаль» за 7 июля 1942 года гласила: «Сего числа в 19.30 на рейд встало соединение военных кораблей в количестве 15 вымпелов и 4-х транспортов». Где военные суда, а где транспорты, по признанию Жукова, не разобрать — «все они были большими, коробчатыми и одинаково шаровыми». Молодой штурман спешно прыгнул в ялик и вернулся на свой корабль. «У борта п/х „Рошаль“ стоял английский военный корабль „Айршир“, небольшой корвет, все палубы которого были заполнены моряками, подобранными с воды после потопления их транспортов. Большинство из них лежали завернутыми в пледы, некоторые высовывали головы из спальных мешков, и только небольшая часть этой разношерстной братии, перешагивая через лежащих, подошла к нашему борту, пытаясь завязать разговор. Какое там, при нашей одноязычности! Разговора не получилось, но нашим девчатам и малолетним пассажирам полетели шоколадки, пакетики с засахаренными орехами, а матросня деловито обменивались „сувенирами“: наш „беломор“ туда — их „добельман“ и „кэмел“ нам. Корвет выглядел плачевно. Все надстройки были изрешечены осколками и пулями, следами недавней жестокой схватки с противником. Оба якорных клюза у бедолаги были пусты — от взрыва бомбы якоря улетели за борт, и теперь „Айршир“ мог стоять, как инвалид, у стенки, только отшвартованный к кому-либо. Английский офицер по нашей карте откорректировал свою, и тут мы узнали, из какого ада они вырвались…» [114] Там же. .

Это были суда из состава злополучного конвоя PQ-17. Его судьба стала одной из самых печальных страниц во всей истории северных конвоев.

Конвой PQ-17 вышел из Исландии 27 июня 1942 года в составе 34 транспортов, в том числе двух советских танкеров. Охранение составляли 2 линкора, авианосец, 8 крейсеров и 11 эсминцев. Вскоре после выхода конвоя англичане получили информацию, что на его перехват вышла эскадра в составе линкора «Тирпиц», тяжелых крейсеров «Адмирал Шеер», «Лютцов», «Адмирал Хиппер» и 12 эсминцев. Английское адмиралтейство приказало военным кораблям возвратиться, а транспортам рассредоточиться и следовать в советские порты самостоятельно.

Надводные немецкие корабли, навстречу которым вышли советские и английские подводные лодки, быстро вернулись обратно на базу. Однако немецкие подводные лодки, воспользовавшись уходом основных сил охранения, в течение нескольких дней преследовали транспорты конвоя и атаковали их. Было уничтожено 24 транспортных судна, на которых находилось 3350 автомашин, 430 танков, 210 бомбардировщиков и почти 100 тысяч тонн всевозможных грузов. Погибло 153 моряка.

Джон Брум, командир эсминца «Кеппел» — флагмана охранения, после войны провел немало времени в государственных архивах, изучая документы, относившиеся к истории злосчастного конвоя, и пытаясь понять, что же на самом деле произошло. Приказ рассеяться мог означать только одно: на подходе явно превосходящие силы противника. «Я посмотрел на торговые суда, которые уже медленно пропадали в дымке на горизонте, — писал Брум в книге „Конвою рассеяться!“. — Гнев уже улегся. Я принял приказ Первого Морского Лорда. Не было сомнений в том, что мы находимся между этой дымкой и неприятелем, то есть на своем месте. Чего же мы ждем? Какого дьявола этот противник не показывается?» [115] Брум Дж. Конвою рассеяться. — М.: АСТ, 2005. .