Татьяна Калинина - Пространства и смыслы [Памятные страницы истории Арабского Востока]

Проблема взаимного влияния власти и религиозных элит на различных этапах истории арабо-мусульманских обществ чрезвычайно многогранна. Она неизменно вовлекала в свою орбиту пересечение пространств правовой и политической культуры. Влияние алимов [476] Алим (عالم), мн. ч. улама’ (علماء) или алимы — мусульманский учёный-богослов, знаток исламского права. , которые являлись знатоками исламского права, а следовательно, предопределяли своим мнением законность тех или иных действий, предпринимаемых центральной властью, в течение столетий формировали пространство правовой мысли. Однако их неоспоримый авторитет в общественно-политической жизни придавал им противоречивый статус в рамках системы государственного управления. В публично-правовом пространстве улама’ выступали как охранители традиции и закона, что побуждало их ратовать за поддержание общественного порядка, осуждение сопротивления властям, бунтов ( фитна , فتنة — Прим. сост. ) и т. д. Таким образом, смысл правовой компетенции алимов состоял в том, что они призывали народ к соблюдению закона, а значит, действовали в интересах государственной власти, которая этот закон соблюдала и на его основе устанавливала собственные законоположения. При этом их деятельность в политической сфере имела и оборотную сторону: как знатоки исламского права, они должны были следить за тем, чтобы закон соблюдался и самими правителями, поскольку только алимы были вправе признать соответствие того или иного действия власти нормам исламского права. Нетрудно предположить, что это не всегда вызывало энтузиазм у властей. Таким образом, если алимы расценивали действия правителя как нарушающие закон и притесняющие народ, они должны были оказаться в оппозиции к власти. Тем не менее, как правило, взаимозависимость правителей и алимов вынуждала их находить и постоянно переосмысливать баланс их интересов для сохранения своих позиций и поддержания общественного порядка.

Неоднозначность сопряжения политического и правового пространств в арабо-мусульманской традиции неминуемо выходила на поверхность в период наибольшей централизации политической сферы, когда у власти оказывался сильный правитель-реформатор, который для продвижения своих планов стремился сконцентрировать в своих руках все рычаги управления. Активная реформаторская политика на протяжении Средневековья и Нового времени нередко встречала недовольство в среде улама’, которые как блюстители традиции с недоверием относились к различным нововведениям. Возникавшие на этой почве противоречия нередко приводили к конфликтам между властью и учёными мужами, что подтверждается множеством событий арабо-мусульманской истории.

Одним из примеров подобного столкновения интересов власти и алимов является опыт Марокко [477] В европейских источниках XVI–XIX вв. традиционным для Марокко также было обозначение «Шерифская империя». , где в середине XVII века к власти пришла шерифская династия Алауитов, окончательно утвердив за потомками Пророка право на руководство страной [478] Предшествовавшая Алауитам династия Саадидов (1511–1659) тоже была шерифского происхождения. . После долгого периода ослабления центральной власти при последних представителях династии Саадидов (1511–1659), а также борьбы за влияние между суфийскими братствами, мурабитами [479] Мурабит (مرابط) — святой в Магрибе, который, согласно народным верованиям, обладал баракой (благодатью, بركة). и племенными вождями начался период относительной политической стабильности. В 1672 г. на престол взошёл Мулай Исмаил (1672–1727), правление которого вошло в историю как период беспрецедентного уровня централизации Шерифской империи.

Стремясь унифицировать схему управления Марокко и придать ей большую действенность, султан решил бросить вызов берберским племенам Среднего и Высокого Атласа, которые традиционно стремились отстоять свою независимость от центральной власти и среди которых власть махзена [480] Махзен (مخزن) — администрация, комплекс государственных структур в Марокко, а также сложная система неформальных связей двора с региональными и племенными элитами. всегда ограничивалась формальным признанием авторитета султанской власти. Для этих целей Мулай Исмаил сформировал профессиональную невольничью армию абид ал-Бухари [481] Абид (عبيد) — мн. ч. от араб. абд (عبد) — раб; армия абид получила название ал-Бухари, поскольку они приносили присягу на собрании хадисов «Ал-джами’ ас-сахих», составленном Мухаммадом ал-Бухари (ум. в 870 г.). , а также мобилизовал силы арабских племенных конфедераций, которые он включил в свою армию «гиш» (от араб. джайш , армия; جيش — Прим. сост. ). Стоит отметить, что, несмотря на различные попытки объединить страну, режим мобилизации и тотального контроля, при котором страна существовала на протяжении большей части правления Мулай Исмаила, для Марокко был нетипичным [482] В противовес, например, Египту, где традиции сильной центральной власти были более развиты и обусловлены эко-ландшафтной спецификой Нильской долины, вне которой успешная хозяйственная деятельность была возможна только в кочевом варианте. . Наступление махзена на привычные свободы племён и городского населения вызывало недовольство различных слоёв общества, в том числе и улама’.

Улама’, как представители так называемого официального ислама [483] Под «официальным исламом» принято понимать нормативную суннитскую традицию, в отличие от «народного ислама», который веками складывался в результате синтеза мусульманских религиозных догматов с местными верованиями и обычаями, по сути, неисламского свойства. , являлись частью государственного аппарата Марокканского султаната. Они были интегрированы в структуру махзена как проводники интересов власти, чего нельзя сказать о представителях «народного ислама», представленного суфийскими турук [484] Турук (ед. ч. тарика, طريقة) — суфийские братства. В Магрибе турук оформились как иерархические духовные структуры с обязательным посвящением уже при поздних Альмохадах (XIII в.). — Очерки истории исламской цивилизации. В 2-х т. / под общ. ред. Ю. М. Кобищанова. М., 2008. Т. 2. С 472–473. и мурабитами. При этом зона влияния последних распространялась на большую часть населения Марокко, где преобладало сельское и кочевое население. Деятельность алимов, напротив, была сосредоточена в наиболее крупных городских центрах, таких как Фес, Марракеш, Мекнес, Тетуан и др. [485] Так называемые «мудун махзанийа» (مدن مخزنيات, - Прим. сост. ), то есть города, входившие в сферу влияния махзена. , что придавало их влиянию несколько ограниченный характер [486] Орлов В. В. Контур сословия: мусульманское духовенство Марокко в конце XVIII — начале XIX в. // Вестник Московского университета. Сер. 13. Востоковедение. 1995. № 4. С. 20–21. .