Гвидо Кнопп - История XX века. Тайны, загадки и мифы

Трагедия разыгралась в считанные мгновения: от первой вспышки пламени на корме и до падения горящего дирижабля на землю прошло 34 секунды. Макс Прусс дал команду сбросить швартовы в 19.21. Бортовые часы с обуглившимися стрелками остановились в 19.25. Ныне они хранятся в музее дирижаблей в Ной-Изенбурге. В 19.30 обгоревший корпус лежал на мокрой от дождя земле как скелет гигантского черного кита.

Мы тянули руки к великой надежде, а на ладонях у нас лежит пепел.

В одной из нью-йоркских клиник командир Макс Прусс боролся со смертью. Жизнью он не в последнюю очередь обязан немецкому врачу-еврею, бежавшему из Германии от нацистов. Работодатель Прусса, «Германская воздухоплавательная компания», хотела оплатить счет, но врач покачал головой: «Когда немецкий народ в бедственном положении, мои услуги бесплатны». Ожоги навсегда обезобразили лицо командира. И хотя нью-йоркские хирурги пересадили куски кожи с бедра на лицо, в то время косметическая хирургия делала свои первые шаги. Долгие годы Максу Пруссу приходилось спать с открытыми глазами, потому что у него не было век. «И все-таки мой тесть до самой смерти в 1960 г. оставался очаровательным жизнерадостным человеком, — пишет сегодня о нем его невестка Эльза Прусс. — Увидев его в первый раз, я ужасно испугалась. Мой муж не предупредил меня. Но когда Макс Прусс поздоровался со мной, от него исходило столько теплоты и сердечности, что он сразу стал для меня приятным человеком». В доме Эльзы Прусс в Лангене, расположенном всего в нескольких километрах от бывшего аэропорта для дирижаблей во Франкфурте, до сих пор хранятся различные сувениры: на шкафу в зале стоит великолепная модель «Гинденбурга», на стенах висят рисунки и фотографии цеппелинов, а также поздравительная открытка, подписанная пассажирами «Гинденбурга» Максом Шмелингрм, легендарным чемпионом мира по боксу, и Дугласом Фэрбенксом-младшим, знаменитым американским актером.

Сначала Прусс твердо был убежден в том, что катастрофа произошла в результате диверсии. Поводом для этого стало письмо женщины из Милуоки в «Германскую воздухоплавательную компанию», в котором та предупреждала о бомбе на борту. Найденный среди обломков пистолет, из которого был сделан выстрел, тоже говорил в пользу диверсии. Хуго Экене-ру, как и графу Фердинанду фон Цеппелину — самому известному в Германии воздухоплавателю, который поспешил в Америку, чтобы возглавить немецкую следственную комиссию, — версия о покушении представлялась вполне убедительной. Никогда прежде в истории воздухоплавания не погибали пассажиры. Известный воздухоплаватель едва ли мог представить себе, что причина бедствия заключается в технических неисправностях. Но после его публичного заявления в Нью-Йорке на этот счет рейхсминистр авиации Герман Геринг велел дать задний ход. Он потребовал, чтобы враг нацистов Экенер по американскому радио опроверг эту версию. Нацистам подобные слухи были ни к чему. Они не желали, чтобы за границей думали, что режиму, чего доброго, приходится иметь дело с готовой на все оппозицией. Для нацистов «Гинденбург» символизировал возрождение Германии как великой державы. В их глазах немецкие цеппелины над Нью-Йорком, Рио или Токио олицетворяли высочайшие достижения немецкого инженерного искусства. Поэтому на развитие новой транспортной техники расходовались миллионы. Только на строительство «Гинденбурга» нацисты дали 5 000 000 рейхсмарок. Кроме того, было дано разрешение на постройку еще 5 судов такого же типа. В качестве ответной услуги «Германская воздухоплавательная компания» должна была поддерживать различные пропагандистские акции. Так, нацистский режим потребовал участия «Гинденбурга» и судна «Граф Цеппелин» в открытии летних Олимпийских игр 1936 года в Берлине. Удивленных атлетов и зрителей со всего мира «LZ129» поприветствовал прямо над олимпийским стадионом вежливым поклоном — опустив вниз носовую часть. Для этого экипажу нужно было собраться в средней части «Гинденбурга» и по команде бежать, словно Джесси Оуэнс, вперед и сразу назад.

Диверсию как причину катастрофы следственная комиссия, в которую входил и Розендаль, начальник базы Лейкхерст, рассматривала недолго. Профессор Макс Дикман, специалист по электростатическим явлениям, разработал наиболее правдоподобную на сегодняшний день версию: при пролете через грозовой фронт «Гинденбург» получил статический заряд. От искрового разряда, вызванного швартовым тросом, воспламенились оболочка судна и водород.

Как и в случае с гибелью «Титаника», интерес к катастрофе «Гинденбурга» не угасает до сих пор. В марте 2000 г. в США некий очевидец высказал версию о возгорании топливных паров. Между тем истинная причина катастрофы «Гинденбурга» связана с политической ситуацией того времени: преисподняя возникла потому, что «Гинденбург» был наполнен легковозгорающимся водородом, вместо негорючего гелия. Монополию на гелий имели США — именно они располагали огромными запасами этого газа. Но недовольные агрессивной политикой нацистов, они медлили с поставками гелия в Германию. Правда, Хуго Экенер после длительных переговоров с американцами добился того, что в 1937 г. в Техасе уже подготовили первые. баллоны для отправки гелия в Германию. Однако сделка не состоялась: после вступления немецких войск в Австрию США оставили гелий себе.

Прошу Вас сообщить воздухоплавательной компании во Франкфурте-на-Майне, чтобы перед каждым рейсом цеппелина «Гинденбург» открывали и проверяли все почтовые отправления. Во время рейса в другую страну цеппелин будет уничтожен бомбой замедленного действия.

После катастрофы в Лейкхерсте Геринг потерял к дирижаблям всякий интерес, к тому же они были непригодны для военных целей. В Первую мировую войну с немецких цеппелинов сбрасывали бомбы на Англию, но для британских истребителей неповоротливые суда были легкой добычей. В 1940 г., почти через столетие после полета первого управляемого аэростата с двигателем, совершенного французом Анри Жиффаром, последние цеппелины были пущены на слом, а огромные эллинги для дирижаблей в аэропорту Франкфурта взорваны. Катастрофой в Лейкхерсте закончилась их исполненная величия эра.

Я всегда оценивал цеппелин как вооружение ниже, чем все другие наблюдатели. Я придерживался мнения, что этот огромный пузырь, наполненный горючим, взрывоопасным газом, окажется непрочным.

Но воспоминания живы и поныне. Раз в год, на Рождество, Эльза Прусс, невестка командира «Гинденбурга», с сыном Вольфгангом садится за празднично накрытый стол, сервированный уникальной посудой с самого большого дирижабля всех времен — тарелками, блюдцами и чашками цвета слоновой кости с золотой кромкой, синим узором и бесподобным круглым гербом с дирижаблем. И она рада, что ее тесть, пройдя преисподнюю, прожил еще несколько десятков лет.