Гвидо Кнопп - История XX века. Тайны, загадки и мифы

Но та, которой домогались, рассчитывала не на мимолетную любовную связь, а на нечто большее. Обладая надежным инстинктом, Магда стремилась к прочным отношениям с муж-чином, в котором ее восхитили харизма и жажда власти.

«Мать нации» Магда превосходно исполняла представительские функции нацистского режима.

После свадьбы, в конце 1931 г., молодая фрау Геббельс стала вхожа в тесный круг коричневой партии. Ее шикарная квартира в Берлине стала излюбленным местом встреч руководящей верхушки, да и Гитлеру нравилась доверчивая сторонница, благодаря которой их тусклое мужское общество обретало налет образованности и элегантности. В стремительном взлете партии не последнюю роль сыграл супруг Магды, Йозеф Геббельс. Ответственный за пропаганду, он умел с помощью самых современных методов распространять неуклюжие упреки врагов республики и искусно влиять на массы. Когда в 1933 г. Гитлер пришел к власти, Геббельс получил собственное министерство по коллективной промывке мозгов.

Супруга министра открыла для себя новую сферу деятельности. В качестве неофициального вождя женщин ей было разрешено выступать с публичным обращением в день матери, провозглашая новые идеалы, задавать тон в немецкой моде и заниматься благотворительностью. Но прежде всего Магде Геббельс удалось занять пустовавшее место «первой дамы рейха», поскольку у канцлера на тот момент не было супруги, равно как не было других подходящих женщин на вершине этого «мужского» государства. Так она, элегантная и грациозная, получила право представлять режим Гитлера внутри страны и за рубежом.

Она страстно желала, чтобы ее заметил Гитлер. Она всегда хотела услышать от него слова одобрения.

Ведь она была «первой дамой» рейха, а у Гитлера не было супруги.

Эта роль подходила Магде Геббельс, ведь она, казалось, душой и телом олицетворяла идеальный образ нацистки. Внешне она соответствовала предписанному идеалу красоты «арийской женщины». В этом воображаемом мире одной из первейших обязанностей женщины было «подарить фюреру» много детей. И это требование Магда Геббельс выполнила образцово: окруженная семерыми очаровательными отпрысками, она стала матерью нации.

Она искренне прониклась верой в Гитлера и не допускала сомнений в преданности этой вере. Из ряда выдающихся женщин «Третьего рейха» она относилась к наиболее остроумным, будучи при этом наиболее решительным поборником нацистской идеологии. Она отринула сионистские склонности юности, как позабыла отчима-еврея. Замалчиванием Магда Геббельс буквально довела его до смерти. О судьбе этого человека до сих пор было ничего неизвестно. Кроме фамилии. Мать Магды после войны упомянула только о свадьбе и разводе с Фридлендером. Его след затерялся, остались только легенды. Одна из них уверяла, что благодаря ходатайству падчерицы ему удалось пережить в Берлине преследования евреев.

Тщательные поиски позволили обнаружить документы и показания свидетелей, которые помогли пролить свет на тернистый жизненный путь и хождение по мукам отчима Магды. Документы подтверждают, что его жизнь превратилась в череду неудач и потерь. Под игом свастики Рихарда Фридлендера, как и всех евреев в стране, постепенно лишили прав, достоинства и собственности, а напоследок и жизни.

Режим, которому отдала себя его падчерица, загнал его в безвыходное положение, отобрав у некогда весьма состоятельного человека его профессию и его социальное положение. Работая старшим официантом в ресторане берлинского зоопарка, он прилагал все усилия, чтобы вместе с новой женой Эрной Шарлоттой пережить трудные времена. Тем не менее он, как многие евреи, отметал мысль об эмиграции, ошибочно полагая, что страна не забудет его, фронтовика Первой мировой.

Тот факт, что в браке с Геббельсом она произвела на свет шестерых детей, в точности соответствовал мировоззрению нацистов.

А она была убежденной нацисткой.

Но от этого режима ему не приходилось ждать помощи, и тем более от образцовой Магды Геббельс, которая как-то назвала «невыносимым» одно только подозрение в том, что она одевается в еврейском ателье мод.

Когда же дискриминация немецких евреев превратилась в неприкрытый террор, Рихард Фридлендер стал одной из первых жертв. В 1938 г. гитлеровские власти окончательно отказались от тактической пассивности в «еврейской политике». После дискриминации, лишения прав и запрещения заниматься профессиональной деятельностью планировалось изгнание немецких евреев за рубеж путем проведения целенаправленных репрессивных мероприятий, в результате которых нужно было вынудить их оставить свое имущество. Эта акция вымогательства началась, что едва ли известно, уже в 1938 г., с первой волной массовых арестов. Объявленная как кампания против «уклоняющихся от работы» и ранее судимых, она привела к арестам 2000 евреев, преимущественно из окружения Геббельса. Их незаконно лишили свободы под предлогом пополнения рядов бесплатных рабочих, а на самом деле — исключительно из антисемитских побуждений.

Лично мне неприятно и невыносимо вызывать подозрение, что я одеваюсь в еврейском ателье мод.

Среди арестованных был и Рихард Фридлендер. Его арестовали прямо на рабочем месте утром 15 июня. Его «преступление» заключалось в том, что он проигнорировал неоднократные требования к евреям выполнять трудовую повинность, и неважно, по какой причине. Нацистским властям достаточно было малейшего нарушения общественного порядка, чтобы выполнить план по арестам.

Вместе с товарищами по несчастью Фридлендера поездом доставили в Веймар, а оттуда грузовиком в расположенный поблизости концлагерь Бухенвальд. Происходившее там с новоприбывшими, в основном пожилыми врачами, адвокатами, коммерсантами или рабочими, описал впоследствии один из выживших: «По прибытию в концлагерь Бухенвальд нас прогнали сквозь строй эсесовцев, избивавших узников кулаками и ногами».

Их, 500 человек, загнали в бывшую овчарню. «Нам не хватало места. Не было ни стола, ни стула, ни койки. На ночь нам приходилось ложиться на голый пол, но мы не могли вытянуться в полный рост, для этого было слишком тесно». В первые дни у заключенных не было возможности ни помыться, ни поесть. Зато для них проводились многочасовые построения, строевые занятия, которые перемежались побоями, пытками и публичными наказаниями плетьми, например, за курение.

Наконец заключенные концлагеря приступили к изнурительным работам в каменном карьере и на строительстве дорог, ежедневно с 6.00 до 20.00, в субботу до 16.00. «Мы шли к месту нашей работы, среди нас были 65-летние мужчины. Эсэсовец с палкой в руке подгонял или лучше сказать гнал нас ударами к новому месту работы, пресловутой каменоломне. Здесь нам — а 80 % из нас прежде не занимались физическим трудом, — приходилось таскать каменные блоки такого веса, что даже квалифицированным рабочим было бы непросто их тащить. Некоторые камни оказались настолько тяжелы, что положить их на плечи другому можно было с помощью нескольких человек. Затем мы должны были нести эти камни к расположенному примерно в 1500 м шоссе, которое тоже строили заключенные. Шоссе круто шло в гору, и тут, на последних 500 м, стоящие вдоль дороги часовые-эсэсовцы заставляли нас двигаться бегом, подгоняя пинками и ударами прикладов. Хуже всего приходилось старикам, которые просто выбивались из сил. Потом мы каждый раз бегом возвращались к каменоломне. И начинали свой путь снова».