Николай Троицкий - Гражданин Бонапарт

После гибели Жубера в качестве таковой Сьейес попытался использовать генерала Моро. К вечеру 13 октября он ждал только что прибывшего из Италии генерала у себя в Люксембургском дворце. «Захватив Моро, тотчас по приезде, пока он не успел еще осмотреться, Сьейес рассчитывал победить его колебания и уговорить его стать во главе переворота», — так описывал их встречу А. Вандаль. Но в тот момент, когда Моро вошел в кабинет президента Директории, Сьейесу принесли сенсационное известие: Бонапарт возвратился из Египта во Францию! Моро тут же воскликнул: «Вот тот, кто вам нужен! Он вам устроит переворот гораздо лучше меня!» [1060] Вандаль А. Цит. соч. С. 231–232.

Правительство и народ Франции отреагировали на возвращение Наполеона из Египта диаметрально по-разному, что и следовало ожидать. Еще когда Наполеон был в Египте, авторитетный юрист Французской революции, бывший заместитель прокурора Парижской Коммуны [1061] Парижская Коммуна ( франц . Commune de Paris) — муниципальное правление города Парижа, с 1789 года до 9 термидора (27 июля) 1794 года. — Примеч. ред. 1792 г. Пьер Франсуа Реаль писал о нем в тюрьму своему знаменитому единомышленнику Филиппо Микеле Буонарроти: «Этого человека ненавидит правительство и обожает народ» [1062] Цит. по: История Франции: В 3 т. Т. 2. С. 111. .

Первая реакция Директории, а также близких к ней министров и депутатов на ошеломляющую новость «Бонапарт во Франции!» была патологически нервозной. По воспоминаниям П. Барраса, Сьейес на расширенном заседании Директории с участием депутатов Законодательного собрания поставил на обсуждение вопрос о том, что генерал Бонапарт вернулся без разрешения правительства и, главное, без армии. Директор Мулен тут же сделал из этого факта логичный вывод: следовательно, главнокомандующий Восточной армией должен быть осужден как дезертир. Депутат Совета пятисот, адвокат с очень длинными именем и фамилией Антуан-Жак-Клод-Жозеф Буле де ла Мерт пошел еще дальше: «В таком случае я готов лично разоблачить Бонапарта завтра на трибуне Совета и объявить его вне закона!» Сьейес с присущей ему осмотрительностью заметил: «Это повлечет за собой расстрел, что чревато нежелательными последствиями, даже если Бонапарт его заслужил». Буле де ла Мерт стоял на своем: «Это детали, в которые я не желаю вникать. Если мы объявим Бонапарта вне закона, будет ли он гильотинирован, расстрелян или повешен, — это лишь способ исполнения приговора. Мне наплевать на это!» [1063] Mémoires de Barras, membre du Directoire. Р., 1896. T. 4. Р. 29. О том же см.: Кастело А. Указ. соч. С. 276; Манфред А. 3. Цит. соч. С. 217. Наполеон не мог не знать об этих выступлениях Буле де ла Мерта. Тем не менее он, став Первым Консулом, а затем императором Франции, не возражал против избрания адвоката членом Государственного Совета и даже привлек его к редактированию Гражданского кодекса (Code Napoléon). См.: Dictionnaire Napoléon. Fayard, 1999. T. 1. Р. 290.

Обсуждение идеи Буле де ла Мерта выдалось столь бурным, как, пожалуй, никогда за время существования Директории. В конце концов все задавались одним и тем же вопросом: а как реагирует на возвращение Бонапарта народ? Поступавшие со дня на день и от часа к часу в течение всего времени пути Наполеона от Фрежюса до Парижа сообщения свидетельствовали о столь повсеместной и единодушной реакции «низов», что директора, министры и депутаты решили вместо того, чтобы отправить генерала Бонапарта на эшафот, устроить ему торжественный прием в Люксембургском дворце.

Да, народ Парижа и всей Франции встречал Наполеона с невообразимым восторгом. Столица, по свидетельствам очевидцев, «как бы внезапно сошла с ума от радости» [1064] Тарле Е. В. Цит. соч. С. 83. . Генерал П.-Ш. Тьебо видел в те дни, как толпы народа собирались на улицах и в садах Пале-Рояля «вокруг какого-нибудь знающего человека, слушали его затаив дыхание, а затем кидались врассыпную распространять новость дальше» [1065] Цит. по: Вандаль А. Цит. соч. С. 233. . «Войска парижского гарнизона вышли на улицу, как только была получена весть о высадке Бонапарта, и с музыкой прошли по городу. И нельзя было вполне точно уяснить, кто именно дал приказ об этом. И был ли вообще дан такой приказ, или дело сделалось без приказа?» [1066] Тарле Е. В. Цит. соч. С. 83–84.

Во всех театрах Парижа о возвращении Наполеона торжественно возвещали со сцен, а в ответ раздавались аплодисменты, крики «браво!», громыхал бешеный топот ликующих зрителей. Этот «общий сердечный порыв, расцвет душ», по выражению А. Вандаля, охватил весь Париж. Юный Пьер Жан Беранже, будущий классик французской поэзии, вспоминал: «Когда разнеслась ошеломляющая весть о неожиданном возвращении Бонапарта, я был в нашем кабинете для чтения, где находились тогда более 30 читателей. Все как один поднялись, издавая долго не смолкавшие клики <���…>. Один только он, этот великий человек, мог вырвать Францию из той пропасти, в которую Директория низвергла ее. Мне было 19 лет, и казалось, что все стали такими же молодыми, ибо все думали, как и я» [1067] Беранже П. Ж. Моя биография // Соч. М., 1957. С. 511. .

Париж сочувственно воспринял в те дни весть о том, что и как случилось с депутатом Совета старейшин Бодэном Арденнским — близким другом Сьейеса. Когда Сьейес сообщил ему о возвращении Наполеона из Египта, Бодэн, «опьянев, почти одурев от радости, помчался к своим коллегам поделиться счастливой вестью. На другой день утром, поднявшись с постели, он вдруг свалился на пол и умер. Разнесся слух, что он умер от радости» [1068] Вандаль А. Цит. соч. С. 232 (здесь же — авторское примечание: «По частным сведениям, сохранившимся в семейных преданиях»). . Такой «порыв радости», поразивший насмерть Бодэна, испытали тогда, как заметил А. Вандаль, и многие другие депутаты. Именно на радостях по случаю возвращения Наполеона «в лучах его славы» Совет пятисот избрал своим президентом его брата Люсьена [1069] Там же. С. 237–238; Кронин В. Наполеон. Биография. М., 2008. С. 205. .

Тем временем в провинции на всем пути Наполеона от Фрежюса до Парижа несметные толпы крестьян и горожан выходили ему навстречу, приветствуя как «спасителя». Всюду были «торжественные встречи, восторженные речи, иллюминации, манифестации, делегации, — читаем об этом у Е. В. Тарле. — Не только сам Бонапарт, но и никто вообще не мог себе перед этим даже и вообразить ничего подобного» [1070] Тарле Е. В. Цит. соч. С. 83–84. . Генерал А. М. Марбо вспоминал, что при первом же слухе о приближении Бонапарта все города, деревни, отдельные усадьбы, почтовые станции расцвечивались флагами, а горожане и селяне украшали себя национальными кокардами и выстраивались на его пути трехцветными шпалерами [1071] См.: Мемуары генерала барона де Марбо. М., 2005. С. 38–39. . Простой люд по всей стране распевал «Бонапартку» — песню, сложенную в честь Наполеона, а в Провансе ему кричали: «Мы сделаем вас королем!» [1072] Mémoires du duc de Raguse de 1792 a 1832. Р., 1857. T. 2. Р. 51.