Сергей Дашков - Юстиниан

Поскольку император мало спал ночью, он отдыхал в дневное время. Но когда строился собор Святой Софии в Константинополе, Юстиниан вместо послеобеденного сна ходил контролировать стройку. По словам Прокопия, тогда император вообще спал не более часа [434] «Тайная история». XIII. См.: Прокопий . Войны. С. 299. .

Пищу василевс принимал нередко самую простую, никогда не предавался обжорству или пьянству. Перед Пасхой ревностно постился, по два дня подряд обходясь лишь водой и небольшим количеством трав или овощей.

К роскоши Юстиниан был безразличен, но, понимая значение внешности для престижа, не жалел на это средств: убранство столичных дворцов и зданий, великолепие приемов приводили в изумление не только варварских послов и царей, но и искушенных жителей Рима. Однако в 557 году, когда многие города оказались разрушены землетрясением, император незамедлительно отменил пышные дворцовые обеды и подарки, а сэкономленные немалые деньги отправил пострадавшим.

Юстиниан бывал снисходителен к обидчикам: так, однажды он никак не наказал племянника Анастасия патрикия Прова, который в консистории заспорил с императором, а под конец перепалки оскорбил его.

Внешне Юстиниан никогда не терял присутствия духа, не позволял себе на людях гневаться или кричать, отдавал даже самые страшные приказы мягким голосом. Он жаловал доносителей и по их наветам мог ввергнуть в опалу ближайших придворных.

От долгого молебствования император приобрел язву на ноге, которую исцелило только прикосновение к священным мощам мучеников. В делах веры Юстиниана отличала щепетильность. Он не только истово молился и постился, но не позволял себе таких признаков «двоеверия», как обращения к астрологам или, что еще хуже, колдунам. По сведениям Прокопия, астрологов подвергали порке и шельмованию: возили по Константинополю на верблюдах для потехи толпы [435] «Тайная история». XI. См.: Прокопий . Войны. С. 293. . Иоанн Никиусский сообщает, что когда императору предложили использовать против Хосрова Ануширвана некоего чародея, он отверг этот совет, с негодованием воскликнув: «Я, Юстиниан, христианский император, буду торжествовать с помощью демонов?!» [436] Цит. по: Диль , 2010. С. 63. Одно, наверное, не вполне понимал (или понимал, но не хотел принять) Юстиниан: восточное, византийское христианство не является религией «законного авторитета» [437] Мейендорф , 2007. С. 69. . То есть в догматических вопросах ни до Юстиниана, ни в его время, ни после него императору совершенно недостаточно было, образно говоря, «топнуть ногой», чтобы все начали верить по его слову. Да, император управлял церковью как институтом, смещал епископов, отнимал или, напротив, даровал имущество. Но в вопросах веры он мог лишь облегчить победу своей точке зрения, используя возможности государства. Не случайно многие восточные мученики пострадали, противодействуя не языческим, а именно христианским императорам.

На протяжении всей своей жизни Юстиниан пытался достичь идеала: единый и великий Бог, единая и великая Церковь, единая и великая держава, единый и великий правитель. В этом смысле он оказался одним из многих в череде лидеров, безжалостно волокущих страну в светлое будущее, — при этом, как ни парадоксально, идеологию этого будущего он пытался искать в прошлом, в идеалах «непогрешимой древности». И Римская империя действительно восстановилась, но за это пришлось заплатить неимоверным напряжением сил государства, обнищанием народа и сотнями тысяч жертв. Юстиниан умер, а уже его преемник Юстин II в одной из новелл сокрушался: «Мы нашли казну разоренной долгами и доведенной до крайней нищеты и армию до такой степени расстроенной, что государство предоставлено беспрерывным нашествиям и набегам варваров» [438] 148-я новелла, цит. по: Прокопий . Войны. С. 373. См. также: Курбатов , 1991. С. 173. . Да что новелла! Если верить Кориппу, критика Юстиниана, обвинение его в неверном устроении дел государства и расточительности прозвучали уже в тронной речи нового императора: «Многие вещи были слишком пренебрегаемы, пока мой отец был жив, и в результате измученная сокровищница сократила столько долгов, что мы предлагаем, движимые благочестием, восстановить несчастных людей. Пусть мир радуется, что все, что не было сделано или претворено в жизнь из-за старости нашего отца, было исправлено во времена Юстина…» [439] Корипп , II. С. 93.

В XII веке при константинопольском патриархе Иоанне IX Юстиниан был прославлен как святой, с днем поминовения 2 августа. Впоследствии Константинопольская церковь добавила 14, 15 и 16 ноября. Русская православная церковь и по сей день, 14 ноября по юлианскому календарю, чтит память «христолюбивых василевсов Юстиниана и Феодоры».

Только написав про людей, окружавших Юстиниана, осознаешь, что самые значительные личности из них — провинциалы, как и сам Петр Савватий Юстиниан. Феодора — с востока, Трибониан — из Памфилии, Велисарий — из Фракии, Мунд — оттуда же, Нарсес и Сита — армяне, Петр Варсима — сириец, Иоанн Каппадокиец — тоже понятно кто. Анфимий — малоазиец из Лидии, Исидор — тоже. Как и многие другие, которым в этой книге просто не нашлось места…

Как и Юстиниан, она родилась далеко от столицы: где-то в Сирии или на Кипре. Позже ее семья перебралась в Константинополь, где отец Феодоры, прасин Акакий, получил должность смотрителя медведей столичного цирка. Он рано умер, и Феодора, тогда еще ребенок, вместе с матерью и двумя сестрами (старшей, Комито, и младшей, Анастасией) некоторое время жила в крайней бедности. В какой-то момент матери повезло вторично выйти замуж, и она стала хлопотать о передаче должности покойного новому мужу. Простат прасинов Астерий отказал, предпочтя другого. Мать Феодоры не придумала ничего лучше, как в день представлений выйти на арену с тремя малолетними дочками и умолять народ о снисхождении. Прасины не вняли просьбе, в отличие от венетов, давших мужу вдовы искомую должность. Считалось, что из-за этого случая Феодора на всю жизнь сохранила враждебное отношение к «зеленым».

Будущая супруга Юстиниана начала свою карьеру с прислуживания старшей сестре, которая добывала средства к существованию игрой в театре и проституцией. Сама Феодора, отличавшаяся гибким телом и выразительным лицом, со временем тоже стала выступать в мимах и пользовалась успехом у столичной публики, потешая ее зрелищами не особо утонченными (см. об этом подробно выше).

После того как ее бросил Гекебол, Феодора долгое время скиталась по южным и восточным провинциям империи. Некоторое время она жила в Александрии.