Сергей Дашков - Юстиниан

Точка зрения, согласно которой инициатором осуждения «трех глав» был именно Феодор Аскида, разделяется многими историками, но есть и другое мнение, а именно: что еще раньше, в период прений с монофиситами в 532 г., сам Юстиниан впервые обратил внимание на данную проблему [357] Заболотный , 2015. С. 52; Грацианский , 2016. С. 31, 175–182, 221. .

Эдикт Юстиниана в отношении Феодорита, Феодора и Ивы не сохранился. До нас в сочинении епископа Гермионского Факунда дошли лишь названия трех глав этого документа — об осуждении каждого из них. Греческое «кефалайя» (κεφαλαια), «головы, главы», имеет, как и в русском языке, двоякий смысл. Поэтому когда речь идет о «трех главах», уже не ясно, что имеется в виду: сами епископы или разделы документа, хотя Юстиниан, говоря о «нечестивости трех глав», имел в виду первое.

А тем временем в Италии энергичный Тотила мало-помалу организовал сопротивление уже немногочисленным и плохо обеспечиваемым отрядам Юстиниана (ведь теперь основные ресурсы уделялись востоку).

Командование императорской армии было разобщено, и Тотила отметил свое вступление на престол переходом через По и разгромом византийских отрядов под Фаэнцей. Затем готы двинулись на юг. Миновав Рим, Тотила овладел Беневентом, осадил Неаполь и весной 543 года взял его. Назначенный императором префект претория Италии Максимиан, человек не очень опытный в военном деле, был неспособен противостоять Тотиле.

Новый король успешно применял особую тактику — разрушал захваченные крепости и стены в городах, дабы они не могли послужить в будущем опорой врагу, и тем самым принуждал имперские отряды к сражениям вне укреплений, чего они не могли делать из-за своей слабости. По отношению к пленным и мирным жителям, особенно к старой римской знати, Тотила вел себя предельно корректно. Напротив, «…начальники римского (византийского. — С. Д .) войска вместе с солдатами грабили достояние подданных императора; не было тех оскорблений и распущенности, которые они не проявили бы; начальники в укреплениях пировали вместе со своими возлюбленными, а солдаты, проявляя крайнее неповиновение начальникам, предавались всяким безобразиям. Таким образом, италийцам пришлось переносить крайние бедствия со стороны обоих войск. Поля их опустошались врагами, а всё остальное сплошь забирало войско императора. Сверх того, мучаясь муками голода, вследствие недостатка продовольствия, они же подвергались всяким обвинениям и издевательствам и без всякого основания — смерти. Солдаты, не имея сил защищать их от неприятелей, наносивших вред их полям, совершенно не считали нужным краснеть и стыдиться того, что делалось, и своими проступками они сделали варваров желанными для италийцев» [358] Прокопий . Война с готами. III. 9; Т. 1. С. 234. . Логофет императора Александр по прозвищу Псалидион («ножницы») требовал от римских сенаторов денег, якобы присвоенных ими во времена Теодориха, разорял их, и без того немало пострадавших. С населения взыскивались налоговые недоимки двадцатилетней давности!

Тотила между тем направлял в Рим прокламации, в которых противопоставлял умеренности готов жадность пришельцев и предлагал свою защиту. Все это, конечно же, не добавляло италийцам стремления к сопротивлению. Восстановление суровых по отношению к простому народу римских законов на территории Италии привело к массовому бегству рабов и колонов, непрерывно пополнявших войско Тотилы. В итоге к концу 544 года византийцы лишились значительной части своих завоеваний на Западе. Правда, Рим всё еще был у них.

Юстиниан принял решение отправить в Италию Велисария, не выделив подкреплений. Император запретил полководцу даже взять телохранителей (причиной тому были, скорее всего, неважные дела в Азии, где тоже не хватало солдат). Велисарий нашел италийские войска обескровленными длительным и малоуспешным противоборством с Тотилой, павшими духом и весь 545-й и даже 546 год набирал новых солдат и то отсиживался в лагерях под Равенной, то выезжал в Далмацию, ибо активные действия были невозможны. «У нас нет людей, лошадей, оружия и денег, без чего, конечно, нельзя продолжать войны, — обращался в Константинополь Велисарий. — Итальянские войска состоят из неспособных и трусов, которые боятся неприятеля, так как много раз бывали им разбиты. При виде врага они оставляют лошадей и бросают на землю оружие. В Италии мне неоткуда доставать денег, она вся находится во власти врагов. Задолжав войскам, я не могу поддерживать военного порядка: отсутствие средств отнимает у меня энергию и решительность. Да будет известно и то, что многие из наших перешли на сторону неприятеля. Если ты, государь, желаешь только отделаться от Велисария, то вот, я действительно теперь нахожусь в Италии; если же ты желаешь покончить с этой войной, то нужно позаботиться еще кое о чем. Какой же я стратиг, когда у меня нет военных средств!» [359] Прокопий . Война с готами. III. 12. Т. 1. С. 243, 244. Цит. по: Успенский , 2011. Т. I. С. 288, 289. Восточные отряды не смогли пробиться на помощь осажденному Риму, где кончилось продовольствие.

Прокопий несколько раз подчеркивает, что помимо голода в осажденной столице Италии свирепствовала коррупция: византийцы — от начальника гарнизона Бессы до простых солдат — обогащались, продавая умиравшим от голода жителям хлеб и выпуская их из города только за взятки. Люди же доходили до поедания экскрементов друг друга и каннибализма — ведь не у всех было золото. В конце осады Бесса откровенно саботировал попытки ее снять, так как каждый день голода приносил ему деньги (которые в итоге всё равно достались не ему, а готам) [360] См.: Прокопий . Война с готами. III. 17–20; Т. 1. С. 258–267. .

17 декабря 546 года Тотила занял Вечный город, воспользовавшись предательством отряда исавров, охранявших одни из ворот. Считая население враждебным, король приказал беспрепятственно его грабить. Сокрушив часть стен и спалив некоторое число зданий, готы через полтора месяца сами ушли оттуда, уведя почти всех сенаторов и изгнав большинство жителей: 40 дней город стоял пустым. Затем Рим вновь подпал под власть Юстиниана, но ненадолго. Не получая, несмотря на постоянные мольбы начальника, ни продовольствия, ни подкреплений, византийцы не смогли его удержать.

Север Италии начали тревожить франки. Юстиниан требовал прекратить это «ползучее нападение», но новый король Теодабальд, сменивший Теодиберта в 547 году, не желал признавать условия договора, за который ромеи заплатили его предшественнику золотом, и открыто претендовал на север Италии.

На дунайской границе император решил применить обычный византийский прием: использовать одних варваров против других. Еще в 545 году он пытался договориться со славянами о передаче им оставленного жителями города Турриса на левом берегу Дуная в обмен на защиту местности от гуннов. От славян действительно прибыло посольство. Неизвестно кого точно оно представляло (по сообщениям византийских источников той поры, они не знали жесткой иерархии правителей), но в его составе был некий человек, выдававший себя за Хильвуда, павшего двенадцатью годами ранее. Обман раскрыли, и самозванца схватили. Дело с посольством разладилось, славяне начали бесчинствовать, и ромеям пришлось натравить на них герулов.