Василий Цветков - Белое дело в России, 1917–1919 гг.

Обобщая значение Областной думы во всероссийском масштабе, Патушинский заявлял: «Временное Сибирское правительство поставило себе грандиозную историческую задачу освободить от большевизма не только Сибирь, но и Европейскую Россию, создать государственность на своей территории и всемерно содействовать возрождению России как Великой Державы». Областничество следовало бы признать лишь как первоначальный фундамент будущей «Нераздельной и Великой России». «Возрождение Великой России, свобода и счастье народов автономной Сибири и лучезарные начала народоправства» – таким патетическим девизом закончил Патушинский свой доклад (10).

И все же в условиях нарастания гражданской войны, формирования идеологической программы Белого движения существование СОД в том виде, как это было сделано в декабре 1917 г., становилось уже невозможным. Противостояние СОД и В СП стало не просто конфликтом между законодательной и исполнительной властью, оно выражало тенденцию противостояния двух идеологических принципов построения будущей как сибирской, так и российской государственности, – принципа профессионализма в работе, беспартийного, делового представительства и принципа «политической целесообразности», «партийной программы». Вполне закономерным осуждением неудачного политического опыта прошлых лет можно было считать бы пророческие слова Патушинского: «В революционном порядке, путем насилия, можно создать какое угодно фактическое состояние и организовать какую угодно власть. Но дни такой власти будут не долги. Завтра же явится другая общественная группа или какой-нибудь наглый авантюрист и произведет новые «персональные» изменения». Однако, как показали последующие периоды Белого движения, для достижения победы над большевиками оказался более востребованным именно приоритет твердой власти – жесткой, хотя и «недемократичной», диктатуры.

1. Сибирская Речь. Омск, № 38, 13 июля 1918 г.; ГА РФ. Ф. 193. Оп. 1. Д. 20. Л. 18 об.

2. Сибирская Речь. Омск, приложение к № 44, 21 июля 1918 г.; № 38, 13 июля 1918 г.; Заря. Омск, № 28, 18 июля 1918 г.; Гинс Г. К. Указ, соч., с. 166–169.

3. ГА РФ. Ф. 193. Оп. 1. Д. 4. Л. 3; Кроль М.А. Указ, соч., с. 73–74.

4. ГА РФ. Ф. 176. Оп. 5. Д. 120. Лл. 3, 6, 17; Путь деревни. Ачинск, № 9, 13 августа (31 июля) 1918 г., с. 6–7.

5. Сборник узаконений и распоряжений Временного Сибирского Правительства. Омск, № 2, 18 июля 1918 г., ст. 16, с. 9; Серебренников И. И. Указ, соч., с. 132–133.

6. Сибирская жизнь. Омск, № 63, 31 августа 1918 г.; ГА РФ. Ф. 6873. Оп. 1. Д. 90. Лл. 70–71; Ф. 193. Оп. 1. Д. 20. Л. 19 об. – 20; Кроль М.А. Указ, соч., с. 76, 80–82; Путь деревни. Ачинск, № 12, 21 августа (3 сентября) 1918 г., с. 1–2.

7. Глос И. Чехословаки и Сибирская Областная Дума // Вольная Сибирь, Прага, т. IV, с. 32; Гинс Г. К. Указ, соч., с. 94.

8. Собрание узаконений и распоряжений Временного Сибирского Правительства. Омск, № 10, 14 сентября 1918 г., ст. 93; Правительственный вестник. Омск, № 185, 16 июля 1919 г.

9. Собрание узаконений и распоряжений Временного Сибирского Правительства. Омск, № 10, 14 сентября 1918 г., ст. 93; Серебренников И. И. Указ, соч., с. 151.

10. ГА РФ. Ф. 193. Оп. 1. Д. 20. Лл. 16 об. – 17, 18–24; Майский И. Указ, соч., с. 251–253; Аргунов А. Указ, соч., с. 26–29; Серебренников И. И. Указ, соч., с. 180–181.

Формирование антибольшевистских центров на Дальнем Востоке.

Судьба Временного правительства автономной Сибири.

Генерал Хорват – первый Всероссийский диктатор

На образование дальневосточных антибольшевистских центров повлияло сочетание нескольких факторов. Одним из главных был внешнеполитический. Еще в 1917 г. высказывались предположения о возможном вводе в Приморье японского воинского контингента. После Брестского мира Япония стремилась получить от Антанты монопольный мандат на Дальний Восток, в чем ее интересы неизбежно сталкивались с интересами другого члена Антанты – США. Японский МИД хотя и заявлял об «отказе от территориальных аннексий и от постоянного пребывания в Сибири», тем не менее ставил условием отправки войск согласие Верховного Совета Антанты «на монопольные концессии в Восточной Сибири». Государственный департамент США в ноте от 3 марта 1918 г., направленной послам Франции и Италии, отмечал «опасность анархии, угрожающей сибирским провинциям, и опасность нависшей угрозы германского нашествия». Госдеп, соглашаясь с тем, что «если интервенция вообще желательна, то японское правительство вполне в курсе положения и может осуществить интервенцию наиболее действительным образом», оспаривал ее «разумность», поскольку «в России это вызовет сильное негодование». Провозглашалось, что «правительство Соединенных Штатов использует все возможности, чтобы обеспечить России снова полный суверенитет и полную независимость в ее внутренних делах и полное восстановление ее великой роли в жизни Европы и современного человечества».

После заключения Брестского мира, когда очевидной стала невозможность восстановления Восточного фронта при содействии советской власти, ввод японских войск на Дальний Восток и в Сибирь представители Антанты расценивали уже как единственно необходимое условие для успешного завершения войны. По оценке полковника Пишона, союзные представители в Петрограде «были готовы поддержать любое движение против большевизма». 28 декабря 1917 г. американский консул во Владивостоке заверил правительственного комиссара Приморской области в том, что известия о присылке американских войск во Владивосток «не имеют ни малейшего основания».

Первым обоснованием будущей интервенции считается решение, принятое на совещании Верховного Совета Антанты 23 декабря 1917 г. Это т. н. «англо-французское соглашение о разделе территории бывшей Российской Империи на сферы влияния». Согласно ему Англии предназначались территории казачьих войск и Кавказ, а «французская зона» включала Бессарабию, Крым и Украину. Однако данное соглашение никогда не было ни официально утверждено, ни официально опубликовано и до настоящего времени остается одной из «тайн дипломатии» XX века, что тем не менее не исключает его будущего открытия в дипломатических архивах Франции или Великобритании. По мнению Р. Уорта, «обсужденное главным образом лордом Милнером (военный министр Великобритании. – В.Ц .) и Клемансо (премьер Франции. – В.Ц .) и подписанное в Париже соглашение не предусматривало практического осуществления до конца войны».

Реальным же результатом совещания 23 декабря 1917 г. стало, по словам У. Черчилля, постановление военных представителей Верховного союзного совета (Верховного Совета Антанты. – В.Ц .) о том, что «все национальные войска в России, решившие продолжать войну, должны поддерживаться всеми средствами, какие только имеются в нашем распоряжении». Подобное решение отнюдь не исключало и поддержки советской власти в том случае, если будет продолжаться участие России в войне на Восточном фронте.