Дмитрий Бовыкин - Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1799 гг.

Есть сведения о появлении в Версале листовок, «приглашающих верных подданных Людовика XVIII, которым от его имени были обещаны прощение и защита, примкнуть к правому делу» {1523} 1523 Ibid. P. 251–252 (17 сентября). . В городе можно было услышать слова, явно направленные против республики (хотя сложно сказать, выражали ли они настроения граждан, или же это была роялистская пропаганда):

В кафе квартала Ле Аль несколько нормандцев, торговцев маслом и яйцами, говорили, будто невозможно, чтобы Республика удержалась, что Франция слишком плохо управляется и что большая часть департаментов против республиканского правительства {1524} 1524 Aulard А. Ор. cit. Vol. 2. P. 206–207 (30 августа). .

Поговаривали в столице и о разнообразных планах, имевших целью реставрацию монархии. Так, например, в одном кафе полицейский агент слышал о плане роялистов победить на выборах, а потом добиться нового голосования по Конституции III года с тем, чтобы её отвергнуть. Предлогом для повторного референдума должна была послужить невозможность открытого выражения гражданами своей воли в первичных собраниях из-за засилья террористов. Ну, а после того, как Конституция будет отвергнута, откроется дорога к восстановлению королевской власти {1525} 1525 Ibid. P. 252 (17 сентября). . Есть и иные донесения: «Вчера около девяти часов вечера и у ворот Сен-Мартен, и на мосту Менял группы, состоявшие из рабочих, не одобряя поведение секций, говорили, что в них доминируют роялисты» {1526} 1526 Ibid. P. 227–228 (8 сентября). , и именно роялистам рабочие подчас приписывали выступления в секциях против «декретов о двух третях» {1527} 1527 Ibid. P. 232 (10 сентября). . Нетрудно заметить, что слухи, как это обычно бывает, противоречили друг другу: с одной стороны, роялисты вроде бы выступали за принятие Конституции III года Республики, чтобы использовать ее далее в своих целях; с другой — «во многих толпах […] говорили, что роялисты прилагали немало усилий, дабы низвергнуть здание новой Конституции, однако им этого не удалось» {1528} 1528 Ibid. P. 230 (9 сентября). Нельзя, безусловно, исключить и вариант, при котором сказывалась размытость терминологии: ничто не мешает предположить, что речь шла о различных промонархических группировках. .

Если же не касаться слухов, то, хотя ряд агентов и зафиксировал промонархические высказывания парижан, те оставались довольно спорадическими {1529} 1529 См., например: Ibid. Р. 200 (27 августа); Ibid. Р. 210 (31 августа). и терялись в потоке донесений, убеждавших, что народ не ставит под сомнение республиканские ценности. В то же время роялисты были отнюдь не единственными, кто активно действовал в то время в столице. Агенты доносили: «Страсти разгораются; сторонники факций мечутся из стороны в сторону; порядочные люди выжидают» {1530} 1530 Ibid. Р. 218 (4 сентября). ; «возмутители спокойствия всех мастей, роялисты, фанатики, террористы и другие, готовятся к тому, чтобы дать полную волю страстям и чувству мести, питающим друг друга» {1531} 1531 Ibid. P. 221 (5 сентября). ; «недоброжелатели действуют по всем направлениям, чтобы извлечь выгоду из сложившихся обстоятельств» {1532} 1532 Ibid. Р. 225 (7 сентября). .

Говорят, что в беспорядках в Пале Эгалитэ в равной мере виноваты роялисты и террористы, чьи факции, хотя и занимают совершенно противоположные позиции, стараются, каждая на свой манер, извлечь выгоду из анархии и достичь поставленных перед собой целей, выбирая один и тот же путь {1533} 1533 Ibid. Р. 273 (25 сентября). .

Осведомители наблюдали и за работой первичных собраний в секциях, однако, за редким исключением {1534} 1534 Так, один из инспекторов докладывал, что в секции Единства было подано 6 голосов за короля (Ibid. Р. 234, 11 сентября), однако всего в это секции голосовало более 2400 человек (Zivy Я. Op. cit. Р. 24). , никто из них не отмечал там проявлений каких бы то ни было промонархических настроений: они докладывали, что секции в общем и целом за Конституцию, и лишь «декреты о двух третях» воспринимаются более или менее негативно. Небезынтересно, что даже одна из самых упорных в своем противостоянии с властями секций — секция Лепелетье — и та допускала возможность компромисса с Конвентом и переизбрание части его депутатов в новый Законодательный корпус. Так, 18 сентября в ней обсуждался проект обращения к департаментам страны и к армиям, в котором депутатов Конвента подразделяли на три части, причем первая из них состояла из «людей порядочных, достойных переизбрания» {1535} 1535 Aulard А. Ор. cit. Vol. 2. P. 253. . Более того, когда пресса воспроизводила звучавшие в Конвенте утверждения о том, что в секциях окопались роялисты, это вызывало у парижан живейшее возмущение {1536} 1536 Ibid. P. 239 (13 сентября); Ibid. P. 242 (14 сентября). Впрочем, при желании этого возмущения можно сделать и иной вывод: роялисты негодовали, что их планы раскрыты. .

Анализ полицейских донесений наглядно показывает, что атмосфера в секциях накалялась отнюдь не усилиями роялистов. Той осенью в Париже имел место целый ряд факторов, способствовавших росту социальной и политической напряженности.

Первый — всё более углубляющийся продовольственный и финансовый кризис, заставлявший парижан тем сильнее волноваться, что зимой проблемы со снабжением вот уже несколько лет подряд принимали катастрофический характер. Роялист Питу даже писал позднее: «13 вандемьера стало продолжением 2 прериаля, народ требовал хлеба, смерти для биржевых игроков и отчета по государственным имуществам» {1537} 1537 Pitou A.-L. Les torts de la Convention envers le peuple, les torts du peuple envers la Convention. Paris, s.d. Р. 20. B.N.: LB41-2057. .

Доклады агентов пестрят сообщениями о проблемах с продовольствием:

Непомерная дороговизна всех товаров до крайности обременяет народ. Цены на продовольствие растут с каждой минутой; все громко возмущаются, жалуются и приходят в отчаяние от того, что такое положение дел все длится и длится. Следствием его становится всеобщее недовольство {1538} 1538 Aulard A. Op. cit. Vol. 2. Р. 242 (14 сентября). См., также, например: Ibid. P. 290 (3 октября). .

Мало того, во второй половине сентября по Парижу активно ходили слухи о том, что нормы выдача хлеба вскоре будут сокращены {1539} 1539 Ibid. Р. 257 (19 сентября); Р. 260 (21 сентября); Ibid. P. 263 (22 сентября). .

По данным, приведенным Добролюбским в работе об экономике Франции при Термидоре, «в начале октября ливр [фунт. — Д. Б.] хлеба стоил 30 ливров, вздорожав в 24 раза по сравнению с концом марта, при соответствующем обесценении ассигнаций в 7 1/ 2 раз, и в 150 раз по сравнению с 1790 г., при обесценении ассигнаций в 50 раз» {1540} 1540 Добролюбский К. П. Экономическая политика термидорианской реакции. М.; Л., 1930. С. 170. . Сходные тенденции были характерны для цен на мясо, зелень, свечи, мыло, дрова, уголь и множество других товаров, не говоря уже о тех, что доставлялись из колоний. С июля по октябрь 1795 г. курс ассигнаций, упавший почти вдвое за предыдущие четыре месяца, продолжал стремительно снижаться: «Ассигнации обесценились ещё почти на 60 %, потеряв в общей своей стоимости 98,64 %» {1541} 1541 Там же. С. 108. . Несомненно, от роста дороговизны больше страдали жители бедных районов, но не только: обвал курса ассигнатов едва ли не в первую очередь затрагивал рантье, да и в полицейских донесениях подчеркивалось, что практически полное исчезновение доверия к Конвенту характерно для выходцев «из всех классов» {1542} 1542 Aulard А. Op. cit. Vol. 2. P. 266 (23 сентября). .