Дмитрий Бовыкин - Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1799 гг.

Иными словами, простить цареубийц король не готов, но им можно намекнуть, что стоит покинуть страну, и их никто не тронет.

В письме генералу Пишегрю от 24 мая 1796 г. Людовик XVIII вновь затрагивает этот вопрос. Подтверждая все данные генералу полномочия, король оговаривает:

Я не одобряю лишь статью семнадцатую, касающуюся амнистии; право высказываться на сей счёт я оставляю за собой. Моё милосердие простирается столь же далеко, сколь и правосудие, и насколько мне позволяет благо Государства. Однако вместе с тем я чувствую долг перед самим собой, перед своими подданными, перед всей Европой не избавлять от законной кары тех людей, чьи преступления навеки запятнали имя французов. Лишь великие услуги и прямое участие в восстановлении монархии могут склонить меня к тому, чтобы даровать им прощение {2464} 2464 Le Roi à Pichegru. Riegel, le 24 Mai 1796 // MAE. 589. F. 160-160v. .

На этом варианте Людовик XVIII и остановился. И все же наедине с собой король продолжал размышлять, правильно ли он поступает. В мемуаре «Об обязанностях короля» немало места уделено рассуждениям о милосердии, о том, может ли государь помиловать убийцу. Призывая племянника к гуманности, Людовик-Станислас напоминал ему разговор между Людовиком XIV и воспитателем дофина герцогом де Монтозье: когда государь помиловал убийцу, а тот потом убил ещё 19 человек, герцог заявил, что преступник убил лишь одного, а 19 других — сам монарх {2465} 2465 [Louis XVIII]. Les devoirs d’un roi. P. 226–226. .

Ещё весной 1799 г. Людовик XVIII решил, что ордонанс об амнистии будет опубликован лишь тогда, когда он вернется на территорию страны {2466} 2466 Instruction pour mes agents. 29 avril 1799 // Dugon H. Op. cit. P. 339. , поскольку это прерогатива исключительно королевская. К середине года проблема стала тем более актуальной, что полным ходом шли переговоры с Баррасом, а в Директорию вошло ещё двое цареубийц — Сийес и Дюко.

Против всеобщей амнистии высказывалось окружение графа д’Артуа; в письме от 27 июня Людовик XVIII не без раздражения отмечал, что таким придворным было бы неплохо «замолчать и простить, следуя примеру своего короля» {2467} 2467 A.N. 589 AP 4. . Малуэ в отправленном королю проекте призывал к тому, чтобы из амнистии были исключены только цареубийцы, а остальным депутатам, которые голосовали не за казнь Людовика XVI, «были предоставлены время и средства, чтобы бежать» {2468} 2468 Aperçu des Moyens les plus propres… F. 365-365v. . Другой вариант предлагал монарху барон де Монтьон: не сделать ли, как при Карле II, чтобы исключения из амнистии определял парламент? {2469} 2469 [Montyon à Saint-Priest, 14 juin 1799] // MAE. 617. F. 138; [Montyon à Saint-Priest, 29 octobre 1799] // Ibid. F. 162 et suiv. Ход был остроумным, но, пожалуй, бессмысленным: цареубийцы знали историю не хуже роялистов. Граф де Сен-При предлагал третий способ, позволявший королю не брать ответственность на себя: пусть Генеральные штаты сформируют специальный суд, и уже он будет решать, кто достоин прощения {2470} 2470 [Note attribuée à Saint-Priest]. De la main de Courvoisier // MAE. 608. F. 49. .

Позиция же самого Людовика XVIII в инструкции графу д’Артуа была сформулирована так же, как и в письме Пишегрю:

Мои мысли о милосердии хорошо известны: его пределы обозначены в моей декларации 1795 года. Однако возможно оказать такие услуги, которые заставят меня закрыть глаза на самые страшные преступления {2471} 2471 Extrait d’une lettre écrite par le Roi à Monsieur… .

В соответствии с этим Курвуазье в проекте обращения к французам записал:

Тем не менее нам хорошо известно, что значительные преступления, совершенные против государства, можно искупить оказанными ему значительными услугами, и совершившим их, если они заслужат прощение Франции, не придется более бояться ее Короля. Зачем же нам карать тех, кого она пожелает освободить от наказания? {2472} 2472 Projet d’adresse. F. 89-89v.

Причина, заставившая короля пойти на амнистию, формулировалась для подданных весьма лаконично: «Разве вы не достаточно и даже не слишком наказаны теми бедствиями, которые революция обрушила на ваши головы?» {2473} 2473 Ibid. F. 89. Вместе с тем складывается впечатление, что осознание необходимости помиловать некоторых цареубийц попрежнему вызывало у Людовика XVIII определенный душевный дискомфорт, и это как минимум влекло за собой необходимость дополнительных пояснений:

В своей декларации от июля 1795 года мы уже обещали французам всеобщую амнистию, однако тогда мы почитали своим долгом исключить из нее преступления, которые нам хотелось бы стереть из людской памяти. Тем не менее высшим законом является благо государства. Людовик XVI, наш августейший и несчастный брат, думавший лишь о благе своего народа, царствовавший бы и поныне, если бы меньше его любил, Людовик XVI смотрит с небес и одобряет причины, заставляющие нас помиловать даже его палачей {2474} 2474 Projet de préambule de l’Amnistie dans le cas ou le rétablissement du Roi serait l’ouvrage de Buonaparte ou d’ailleurs Sa majesté avait promis une amnistie générale et sans exception // MAE. 608. F. 120. .

Интересно при этом, что в других документах, составленных в окружении короля, фактически повторялись тезисы, изложенные ещё в Веронской декларации. Складывается ощущение, что Людовик XVIII поручил составить несколько разных текстов, чтобы иметь возможность выбрать, когда придёт время, тот вариант амнистии, который будет в наибольшей степени соответствовать ситуации. Так, в проекте инструкций, написанном графом де Сен-При, никаких исключений из амнистии не делалось {2475} 2475 Projet d’instruction du Roi à Monsieur, comte d’Artois. Р. 76–77. . Не было их и в проекте специального «Ордонанса об амнистии», который должен был стать первым актом новой власти. В нём высказывалась надежда, что французы позабудут самое главное преступление из совершенных в годы Революции, однако в отношении цареубийц авторы оставались непреклонны:

Если преступления, которые мы хотели бы стереть из памяти людей, оказались исключены из всеобщей амнистии […] то лишь потому, что поскольку такие преступления оскорбляют гордое имя французов и королевское величие, не в нашей власти их простить {2476} 2476 Ordonnance portant amnistie // MAE. 608. F. 121. Любопытно, что весьма схожая лексика — и по аналогичному поводу — была использована четырьмя годами раньше, когда Конвент обсуждал закон об амнистии. Логика этого акта также весьма напоминала логику Людовика XVIII: если король хотел начать свое царствование с примирения французов, то Конвент стремился оставить мир и согласие после себя (было даже высказано предложение об отмене смертной казни). Предлагая декрет об амнистии, депутат Боден говорил и о том, что необходимо при помощи амнистии оставить в прошлом эпоху, когда Францию раздирала вражда различных группировок, и о том, что ряд преступлений (таких как участие в восстании. См.: 13 вандемьера IV года, которое Конвент трактовал как роялистское) не заслуживает прощения. Moniteur. Vol. 26. P. 301 et suiv. .