Дмитрий Бовыкин - Король без королевства. Людовик XVIII и французские роялисты в 1794 - 1799 гг.

Вплоть до сегодняшнего дня преждевременное признание Месье кажется нам представляющим больше неудобств, нежели преимуществ. В некотором роде даже удивительно, что Месье поторопился принять титул короля, поскольку, если внимательно разобраться, не существует, на самом деле, никакой законной уверенности в смерти сына Людовика XVI.

Далее в том же письме говорится, что законный наследник трона «может ещё появиться, если он будет ясным и законным образом установлен» {1016} 1016 Цит. по: Serres-Bria R. Ор. cit. Р. 20. .

Не удивительно, что в этой ситуации многие государи выбирали третий путь: не отвечать ни «да», ни «нет» и выжидать, как развернутся события.

Одной из немногих стран, не имевших прямой заинтересованности искать благорасположения Франции, оказалась Российская империя. Не имея с ней общих границ, Россия могла не опасаться вторжения французских войск, одерживавших в Европе одну победу за другой. Не имея и территориальных претензий к Франции, она могла позволить себе выступать за ту или иную форму правления в этой стране относительно бескорыстно {1017} 1017 По сходным причинам без всяких проблем признала Людовика XVIII и Швеция. См.: Godechot J. Ор. cit. Р. 183. . В итоге сложившаяся к 1795 г. ситуация оказалась для многих современников парадоксальной: хотя испанских монархов связывали с графом Прованским родственные узы, хотя Англия тратила немало средств на поддержку борьбы роялистов против Республики, именно Россия стала главным инициатором признания нового короля Франции.

Историки расходятся во мнении, питала или нет Екатерина II личную симпатию к Людовику XVI и его братьям, однако с самого начала Революции она проявила себя последовательной сторонницей легитимной монархической власти. После казни Людовика XVI все дипломатические отношения с Францией были разорваны, контакты с республиканцами — запрещены, а французские подданные на территории Российской империи должны были или принести присягу на верность королю Франции или покинуть страну {1018} 1018 Подробнее см.: Черкасов П. П. Екатерина II и Людовик XVI. С. 495 и след. .

В этом свете неудивительно, что граф Прованский и граф д’Артуа возлагали особые надежды на помощь России. Осенью 1792 г. граф д’Артуа выразил желание посетить Санкт-Петербург и поручил представлявшему там интересы принцев графу Эстерхази испросить соответствующее разрешение у Екатерины II. В своих воспоминаниях граф рассказывает о реакции императрицы следующим образом:

Она сказала мне, что рассматривает это путешествие как бессмысленное и что деньги, которые на него потребуются, можно было бы потратить и получше, но что, тем не менее, если принц настроен его совершить, она с удовольствием познакомится с ним, и он будет хорошо принят {1019} 1019 Esterhazy V. Mémoires du comte Valentin Esterhazy avec l’introduction et des notes par Ernest Daudet. 2è me éd. Р., 1905. Р. 346. .

Не поленившись лично отправиться в Санкт-Петербург весной 1793 г., граф д’Артуа вернулся оттуда окрылённым: Екатерина пообещала ему отправить в Нормандию или Бретань 15 тысяч русских солдат и осыпала подарками {1020} 1020 Ibid. Р. 351. , в число которых — весьма прозрачный намек — входила и шпага. Императрица также оплатила его проезд, проживание и возместила дары, которые он по обычаю делал влиятельным лицам {1021} 1021 Turquan J., Auriac J. de. Monsieur le comte d’Artois (Charles X). Р., 1928. Р. 254. . 25 марта принц писал из Петербурга: «Чувствую себя как у феи: всё красивое, всё величественное, всё новое» {1022} 1022 Цит. по: Ibid. Р. 249. .

Победы французских войск в 1794 г. и заключение мира с республикой частью стран антифранцузской коалиции произвели на Екатерину сильное впечатление; договоры с Республикой она восприняла как предательство. Когда в Петербурге получили от короля Пруссии извещение о мире, то, как сообщал в Лондон английский посол, ответ Её Императорского Величества […] был составлен в самой колкой, хотя и цивильной манере и выражал изумление Её Императорского Величества, что Король поздравляет Её с событием, которое, как Он знает, абсолютно противоречит Её принципам, с которыми она рассматривала и всегда будет рассматривать с ужасом гнусных людей (негодяев) и цареубийц, с которыми Его Прусское Величество счёл возможным вести переговоры. Вместо счастия и спокойствия для остальной Европы, которые Его Прусское Величество ожидает от этого события, есть множество оснований опасаться обратного, в особенности в отношении доминионов Его Прусского Величества {1023} 1023 Копия с депеши г-на Витворта к лорду Гренвилю в Лондон от 17 (28) апреля 1795 г. // АВПРИ. Ф. 6. Секретнейшие дела (перлюстрации). Англия. Оп. 6/2. 1795 г. Д. 36. Л. 208 об. — 209. .

Когда 20 мая 1795 г. Австрия и Англия подписали Венский договор об оборонительном союзе {1024} 1024 col1_0 Abrégé de l’histoire des traités de paix entre les puissances de l’Europe depuis la paix de Westphalie. Bruxelles, 1837. T. 1. Р. 563–564. , Российская империя выразила желание к нему присоединиться. 28 сентября в Санкт-Петербурге была подписана декларация о тройственном союзе {1025} 1025 Текст декларации и комментарий к ней см. в: Мартенс Ф.-Ф. Собрание Трактатов и Конвенций, заключенных Россией с иностранными державами. СПб., 1875. T. II. Трактаты с Австрией. 1772–1808. С. 248–254. . Любопытно, что в европейской литературе, рассказывая об этой декларации, обычно указывают, что Россия обязалась выставить против Франции 30 000 человек {1026} 1026 Koch Ch. G. D. Ор. cit. P. 564; Dijk M., van. Précis des négociations du Congrès de Rastadt (1798). Utrecht, 1858. Р. 12. ; в тексте, опубликованном Мартенсом, ничего подобного нет.

Тем не менее Екатерина II не могла не задуматься об эффективности своей политики. Граф де Сен-При, побывавший в Санкт-Петербурге во второй половине 1795 г., рассказывает в своих воспоминаниях о встрече с императрицей:

Она достаточно сухо сказала мне, что опыт показывает: невозможно добиться порядка во Франции, используя только силу, и необходимо ждать, пока внутренние неурядицы приведут французов к желанию вернуть Дом Бурбонов. «Кто может мне посоветовать, — добавила она, — влезть в эту драку, из которой только что вышли Пруссия и Испания». Я возразил: «Я, мадам, осмелюсь сказать Вашему Величеству, что это дело достойно вас, что ваше имя объединит тех союзников, которые вышли из коалиции вопреки их истинным интересам и благодаря преступному малодушию». Я отлично видел, что не убедил её {1027} 1027 Saint-Priest, comte de. Ор. cit. P. 151. .

Де Сен-При добавляет, что не убедил императрицу в том числе и потому, что Платон Зубов настраивал её на новый раздел Польши, и ещё одна война, которая могла бы повлечь за собой большие расходы, России была ни к чему. К тому же в это время в Петербурге стало известно, что австрийские войска готовы к заключению перемирия, а Англия начинает зондаж по поводу переговоров о мире.