Чарльз Рууд - Фонтанка, 16: Политический сыск при царях

Однако профессиональный костяк черносотенных боевых дружин составляли обитатели городского дна, зачастую имевшие уголовное прошлое. Их было не так много, но именно они определили облик дружинников «Союза русского народа». В Петербурге печальную репутацию заслужила дружина Невского района под командованием М.П. Зубкова, прозванного Душегубом. Члены городской дружины, но признанию одного из ее руководителей, «совершали всякие налеты, грабежи и разбои часто мирных обывателей, чем вызывали иногда неудовольствие самого даже Красковского, который иногда даже призывал к себе и «колотил по морде» [264] Протокол допроса А.В. Половнева в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, 26 мая 1917 г. // ГАРФ, оп. 1, д. 862, л. 14 об. .

По воспоминаниям Юскевича-Красковского, дружинники часто выходили из повиновения. Однажды на Пасху пьяные черносотенцы осадили жилище его помощника А. Снесарева: «Они требовали от Снесарева, чтобы он поехал в совет «Союза русского народа» и привез денег на праздники. Толпа угрожала убить его, сжечь дом в случае отказа. Толпа на мои увещевания разошлась, но на другой день дом, где жил Снесарев, был сожжен». Впрочем, Снесарев был не лучше своих буйных подчиненных. Когда его застрелили в стычке с большевиками, среди его имущества «осталось 1600 руб. денег, 8 золотых часов, 15 серебряных, десятка два кошельков и масса каракулевых шапок, тогда как до его «политической» деятельности, по уверениям близко знавших его лиц, он ходил в рваных опорках и вел почти нищенскую жизнь» [265] Тимофеев П. Рабочие и политика // Русское богатство. 1906. № 8. С. X. .

Тем не менее местные власти считали возможным доверять таким людям оружие. Более того, когда петербургский отдел «Союза русского народа» пожаловался на сложную процедуру выдачи разрешений на ношение оружия, министр внутренних дел П.Н. Дурново пошел ему навстречу: «установленный порядок собирания сведений заменен был представлением просителями удостоверений от совета Союза, по предъявлении таковых канцелярией градоначальника разрешения выдавались без замедления» [266] Справка Департамента полиции от 28 февраля 1906 г. // ГАРФ, ф. 102, 00, 1905, д. 999, ч. 39, л. 5. . В столице черносотенцам передали 100 револьверов устаревших моделей, снятых с вооружения полиции, в Туле вице-губернатор А.Н. Хвостов (будущий министр внутренних дел) выдал черносотенцам 600 револьверов.

В основном оружие поступало не из казенных арсеналов, а закупалось в Финляндии. Юскевич-Красковский привозил из-за границы секретный груз, который проверялся экспертной комиссией Главного совета. Как-то руководитель дружины привез более 50 бомб, которые с предосторожностями перегрузили в металлический ящик. Петербургская охранка была в курсе этих операций, поскольку одним из курьеров между столицей и Финляндией был ее агент С.Я. Яковлев. Полиция сквозь пальцы смотрела на отправку оружия в провинциальные отделы «Союза русского народа», хотя порой возникали, недоразумения. Так, в сентябре 1906 г. жандармское управление железной дороги в Москве задержало чиновника В.П. Рознатовского, который вез корзину с 50 револьверами и «цилиндрическим снарядом с фитилем». Когда выяснилось, что задержанный является председателем тульского отдела «Союза русского народа», перед ним извинились и вернули изъятое.

Попустительство черносотенцам со стороны полицейских чинов объяснялось тем, что полиция рассчитывала на содействие дружинников. Черносотенцев привлекали к патрульной службе на улицах. В годовщину Кровавого воскресенья петербургский отдел «Союза русского народа» выставил 700 человек, которых распределили по полицейским участкам на случай массовых беспорядков. В день открытия I Государственной думы черносотенцы дежурили на улицах и площадях, прилегавших к Таврическому дворцу.

Особые надежды возлагались на черносотенные отряды из рабочих. Первое время они оправдывали эти надежды, взяв под контроль ряд крупных предприятий столицы. Один из рабочих литейной мастерской Путиловского завода рассказывал о черносотенных боевиках: «Каждому, кто не согласен с их деятельностью, грозят револьвером и угрожают пристрелить вполне открыто. Да что там говорить о рабочих, черносотенцы влияют и на заводскую администрацию. Часто от них слышишь такие замечания: «Что мне мастер! Покажу я его казакам, они его и отхлещут» [267] Брусянин В.В. Черная сотня на фабриках и заводах Петербурга в годы реакции: Материалы по истории рабочего движения // Красная летопись. 1929. № 1(28). С. 176. .

Активность черносотенцев встревожила социал-демократов, считавших промышленные предприятия своей цитаделью. Было решено начинать с Невского (Семянниковского) судостроительного завода. Руководитель большевистской боевой организации Невского района Н. Ростов писал, что черносотенцы разместили свой штаб в трактире «Тверь» у заводских ворот. Им оказывал покровительство полицейский пристав Желдыбин. 27 января 1906 г. по приказу Петербургского комитета РСДРП Ростов и его помощники метнули две бомбы в трактир «Тверь», убив и ранив одиннадцать человек. К маю 1906 г. большевикам удалось разоружить членов «Союза русского народа» в заводских цехах. Четверо рабочих, оказавших сопротивление, были убиты.

Не менее напряженная борьба развернулась на других предприятиях. Черносотенцев избивали, особенно упорных подводили к печам и угрожали бросить в топки. Боевики «Союза русского народа» действовали такими же методами, убивая заподозренных в измене. В конце концов социал-демократам удалось вытеснить черносотенцев почти со всех столичных предприятий, за исключением нескольких цехов Путиловского завода.

Для борьбы с эсерами черносотенцы создали собственную агентурную сеть. Профессиональные сыщики относились к ней весьма скептически. Полковник Е.К. Климович, занимавший в ту пору должность начальника Московской охранки, показывал, что черносотенцы были склонны во всем подозревать заговоры: «Приходили ко мне люди и говорили, что там-то скрыты бомбы, оружие, это было во время вооруженного восстания; никогда почти эти сведения не подтверждались. С другой стороны, когда я отказывал им в обыске, они страшно обижались. Когда я жаловался на это тяжелое положение градоначальнику в этот год, он дал мне жизненный практический совет: «А вы не слушайте их, но и не отталкивайте» [268] Протокол допроса Е.К. Климовича в Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства // Падение царского режима. Т. 1. Л., 1924. С. 106. .

Между тем в ряде случаев «Общество активной борьбы с революцией» оказывалось более осведомленным о замыслах эсеров, чем тайная полиция. В июле 1906 г. один из руководителей общества, И.В. Торопов, узнал о решении ЦК партии эсеров возобновить политический террор. Торопов впоследствии вспоминал: «Я обратился в Департамент полиции и Петроградское охранное отделение, где беседовал с Герасимовым, Комиссаровым и Мод-лем, но доверие ко всемогущему тогда Азефу было так велико, что и здесь к моим словам отнеслись более чем холодно. Я добился аудиенции у П.А. Столыпина, и он меня направил к А.А. Макарову, но последний, всецело доверяя Департаменту, пренебрег моими сведениями» [269] Записка ИВ. Торопова // ГАРФ, ф. 102, 00, 1916, д. 358, л. 33 об. .