Александр Борисов - Три века российской полиции

В конце XVII в. Земский приказ был объединен со Стрелецким, который стал осуществлять полицейские функции. При этом московские стрельцы направлялись «на поимку татей, разбойников и грабителей» и за пределы города.

Земский приказ поддерживал порядок при помощи довольно обширного штата полицейских служителей. С 1504 г. в ночное время, чтобы обезопасить жителей от воров, улицы Москвы начали перегораживать решетками. По всей вероятности, мера эта оказалась достаточно эффективной, поскольку получила распространение и в других городах. Как писал С. М. Соловьев, в 1508 г. великий князь прислал в Новгород боярина, чтобы «размерить улицы по-московски <���…> дьяки приказали также поставить решетки по всему городу и учредить пожарных сторожей (огневиков)». Согласно грамоте Василия III, правившего с 1505 по 1533 г., «для прекращения грабежей и убийств» должности решеточных приказчиков также были введены во Владимире.

Уже в XVI в. в Москве решетки были заменены «надолбами», которые «заметывались» цепями и замками, «чтобы ночью воровским людям проходу и проезду не было». Возле них дежурили решеточные сторожа (позже стали называться решеточными приказчиками), которые должны были задерживать запоздалых прохожих. Решеточные сторожа были подчинены объезжим головам, которых стали назначать с конца XVI в. Первое упоминание об этих должностных лицах относится к 1597 г., когда объезжие головы были назначены в восьми частях Москвы (Кремле, Китай-городе и др.). Они должны были следить за поддержанием порядка и обеспечением противопожарной безопасности. Должность эта, видимо, считалась достаточно ответственной, так как четверо из девяти объезжих голов были княжеского роду. С XVII в. патрулирование (объезд) участков осуществлялся совместно с решеточными приказчиками.

Деятельность объезжих сначала регулировалась инструкциями, а впоследствии и Соборным уложением. Назначение на должность и контроль над деятельностью этих людей осуществлял Разрядный приказ, а Земский приказ должен был оказывать им всяческое содействие.

Грамота Царя Алексея Михайловича в Шую, губному старосте Ивану Меньшикову, о постройке тюрьмы и о выборе губных целовальников и палача; 1649 г.

От Царя и Великого Князя Алексея Михайловича всея Русии в Шую, губному старосте Ивану Меньшикову; писал ты к нам, что в Шуе около тюрем тын подгнил и иные тюремные крепости худы, да из Шуи ж палач Дружинка Ульянов сбежал безвестно, а инова палача на ево место нет, и нам бы о том велеть указ учинить; и как к тебе ся наша грамота придет, и ты б шуянам посацким и уездным людем велел выбрать целовальников человек двух или трех, людей добрых и прожиточных, и взял на них выборы за руками, а как целовальников выберут, и ты б им велел сметить при себе прямо в правду, сколько на тюрьму надобно, какова лесу порознь и железных великих крепостей, и что мастерам дать от дела, и во что та тюрьма совсем в отделке станет, и велел то все написать на роспись подлинно и в той росписи велел руки свои приложить целовальникам, а палача Дружину велел сыскать, а будет его сыскать негде, и ты б в ево место велел сошным людям выбрать палача вновь и взял на него выборы за руками, а будет которые люди учнут ослушаться, и ты б на ослушниках палача и на него выборы велел доправить, а приставов на ослушников имал бы еси у воеводы, у Семена Змеева, да о том к нам отписал и тюрьмам сметную роспись за целовальниками и за своею руками и палача для нашего крестного целованья, и на него выборы прислал к нам к Москве, а велел подать в Разбойном приказе боярину нашему, князю Михаилу Михайловичу Темкину-Ростовскому, да князю Ивану Федоровичу Шеховскому, да дьякам нашим, Василию Ушакову, да Нехорошеву Фирсову, а к воеводе, к Семену Змееву, о приставах указ наш послан.

Писан на Москве лета 7157 году, октября в 29 день.

На обороте столбца написано:

Дьяк Нехорошей Фирсов, справил Емелька Шибаев.

(Старинные акты… — С. 117–118.)

При назначении на должность объезжим давались наказы, в которых определялись границы закрепленной за ними территории, а также расписывались основные полномочия. В большинстве наказов присутствовала формула: беречь вверенную часть города «от огня и всякого воровства». Поскольку под «воровством» в те времена понимались преступления вообще (и даже проступки), нетрудно догадаться, что в компетенцию объезжих входило предотвращение и пресечение преступлений и поддержание общественного порядка в целом.

Круг обязанностей объезжих достаточно полно определен в «Наказе о градском благочинии» царя Алексея Михайловича (1649 г.). Они должны были с рогатинами, топорами и водоливными трубами «по улицам и переулкам день и ночь ходить и беречь накрепко, чтобы в улицах и переулках бою и грабежу, и корчмы, и табаку, и иного какого воровства и блядни не было» [45] ПСЗРИ. — Собр. 1. — Т. 1. — № 6. .

Обострение социальной напряженности в городах обусловило возрастание роли объезжих голов в борьбе с преступностью и нарушениями общественного порядка. В наказах объезжим все большее внимание уделялось именно этой стороне деятельности. Однако против организованных, хорошо вооруженных групп разбойников объезжие были бессильны. (Часто они и сами жаловались, что ночью по городу им ездить опасно.)

Объезжие переписывали горожан, следили за тем, чтобы на вверенных им участках не проживали люди, не имевшие на это права, в частности беглые или без «поручной записи». Вообще, задержание людей, не «приписанных» к Москве, было обычным явлением. При этом нередко объезжие головы и их помощники наталкивались на сопротивление.

В столице строились особые «съезжие» избы с дворами при них, также в качестве опорных пунктов использовались слободские съезжие дворы, в которых осуществлялся розыск по мелким делам. При дворах были оборудованы чуланы («холодные»), где содержались арестованные. Можно предположить, что оборудованы они были не всегда надежно, так как случаев побегов было предостаточно. К поддержанию порядка в городе привлекались и вооруженные силы. Так, в 1681 г. для выполнения обязанностей объезжих голов из Стрелецкого приказа было направлено сто стрельцов. Весной 1700 г. служба объезжих голов была полностью передана в ведение Стрелецкого приказа.

Дальнейшее развитие получила полицейская повинность населения. К ней относилась сложившаяся с незапамятных времен десятичная система административно-полицейского самоуправления, к XVII в. получившая более детальную регламентацию.

Десятичная система органически включалась в складывавшуюся структуру охраны порядка в городах. Наказом «О градском благочинии» 1649 г. предусматривалось назначение от каждых десяти дворов по сторожу. Объезжие головы «расписывали» их по улицам и переулкам, причем списки представлялись в Боярскую думу («к бояры») и в Земский приказ.